превосходящих сил противника начали отступать к гостям, приглашенным Мигуэлем. Пока они бились без помощников. Женщины пищали, мужчины кричали. Камилла хлопала в ладоши и подбадривала дерущихся Сашу и Андрея. Элеонора сжала кулаки и наблюдала. Вергилий ерзал на своем стуле, поглядывая то на Камиллу, то на зал. «Что, руки чешутся?» – спросила она.
«Ага, засиделся я без настоящих дел», – он кивнул и жалобно на нее посмотрел. «Тогда беги, помогай товарищам», –Камилла махнула в сторону дерущихся. «А кто вас охранять станет?» – спросил Вергилий. А двух белолицых бойцов все теснили к столу. Саша уже уперся в него филейной частью и остановился. Кто-то ударил его в скулу. Челентано взял большое блюдо с тушеными овощами и надел его на лицо нападавшего. «Уже на крики бегут целых три, – сказала Дукс, так как в это время в зал ворвались центурионы Вергилия.
– Беги, а то поздно будет».
Они оборону держали уже втроем. Андрей только что сломал стул о голову дяди Кью, тот рухнул на пол. От домена Тробио на свадьбу приехали не менее пятидесяти лиц мужского пола. Они одновременно не нападали на соперников, но все большее их количество включалось в данную потасовку.
Грегори просил Мигуэля встать на сторону друзей, но отец невесты желал держать нейтралитет.
Ситуация изменилась, когда некто запустил в троицу табуретом, а он угодил в голову старшему сыну Густаво (от первого брака). Сын упал, потеряв сознание. Отец пошел в бой, за ним остальные гости со стороны невесты. Камилла отправила свою охрану разводить дерущихся по разным углам, благо ее телохранители имели при себе гладиусы. Но ничто уже не могло остановить побоище. В ход пошли ножи.
В толпе зарезали одного из центурионов Вергилия. Он лежал в крови, а толпа топталась по нему ногами.
Сашу в бок пырнули ножом. Хорошо, что удар пришелся по ребрам, и он сражался окровавленным, размахивая «розочкой» от бутыли. Парни-халдеи, хоть и небольшим числом, включились в резню. Грегори и Мигуэль дубасили одновременно двумя палками по головам, с двойным эффектом. Стали прибегать люди из соседних таверн. Но гостей из провинции было раза в два больше. Они уже успели убить троих. Водка и ненависть собирали кровавый урожай в «Чистом воздухе». По залу металась тонкая и сутулая фигура жениха. Он в драку не лез, но все причитал о здоровье своего старшего брата.
И вот он увидел одиноко сидящую Камиллу, лицо которой выражало радость, а уста негромко говорили: «Что, тробийская деревенщина, пощеголяла в Орисе?» Кью, услышав такие слова, подошел к аристократке и ударил кулаком ее под правый глаз. При этом он сказал: «Чего ты щеришься, готская подстилка?!» Камилла, никак не ожидавшая такой атаки со стороны чахлого молодого человека, упала на пол.
На ее прекрасном и ухоженном лице образовался огромный кровоподтек. Насилие над своей хозяйкой заметил один из двух оставшихся в живых бывших легионеров Луция Дукса.
Он в гневе от недавней смерти своего товарища подбежал к обидчику Камиллы, размахнулся и одним ударом снес голову Кью. Отрубленная голова описала полукруг и начала опускаться на мрамор, но воин поддел ее ногой, она опять поднялась в воздух и упала в блюдо с салатом, разбрызгивая алую кровь. Воину почудилось, что в полете голова еще хлопала ресницами и шевелила губами.
Камилла, прикрывая подбитый глаз рукой, отдала приказ: «Выбросьте тробийскую мразь из таверны. Очистите помещение. Никого не жалеть». Воин ушел, опуская свой гладиус на головы врагов.
– Все, доча, – увидев смерь Кью, обратилась Марчелла к Литисии, – ты еще не вдова, но уже и не невеста. Нам пора уходить отсюда.
– Маменька, мне так страшно! А Кью уже не сможет быть моим мужем?
– А без головы он тебе зачем?
– Он мертв, бежим отсюда. Или папенек будем забирать?
– всплеснула руками несостоявшаяся жена.
– Молчи, дуреха. Забрать надо корзину с подарками, а эти два кобеля и сами выкарабкаются.
– А подарки наши?
– А чьи еще? Кью они вряд ли уже нужны, – заметила Марчелла, подошла к заветной корзине, взяла ее за ручку.
– Куда вы это забираете? Это ж для молодых! – возмутилась одна из женщин.
– А я что, старая? – захохотала Марчелла и под шумок понесла корзину с дорогими подарками с собой. Потом указала этой женщине на корзины с одеждой и прочими безделушками. – Ворон не считай. Бери и неси.
Мать и дочка покинули питейное заведение незаметно.
Поклажа была тяжела, но для Марчеллы это была приятная тяжесть. «Так трудиться я готова хоть каждый день.
На год-два нам безбедно жить хватит. А у богатых и женихи богатые».
Бойня, в результате которой погибло десять, и было покалечено до двадцати человек, заканчивалась. Последних людей из домена Тробио выталкивали на улицу. Камилла сидела за столом одна. Глаз у нее полностью заплыл. Она подозвала халдейку и попросила принести свежее и теплое блюдо. «А этот салат унесите. Он протух и дурно воняет», – Дукс отодвинула от себя блюдо, на котором покоилась голова Кью. Раскрытые глаза молодого человека смотрели в потолок.
Весть о резне покатилась по столице и ее пригородам. Это стало удачной кровавой рекламой сети таверн «Чистый воздух», а о водке и ликере через месяц в Орисе узнали почти все, кто употреблял хмельные напитки.
XV
Двигатель такси, стоявшего у обочины, потихоньку «троил» и тарахтел, выбрасывая из выхлопной трубы продукты окисления и сгорания углеводородного топлива. Предельно допустимая концентрация токсичных компонентов и канцерогенов в отходящих газах была завышена в несколько раз. Порыв ветра сменил направление дыма из выхлопной трубы, и Камелия сморщила нос. Но предлагать борцу за чистый воздух отрегулировать работу топливной системы автомобиля она не стала. По дороге пролетали машины, освещающие себе путь. Камелия прохаживалась вдоль автомобиля вперед-назад, сцепив руки на груди и рассуждала: «Только не паниковать. Мы отъехали на приличное расстояние от дома. Если пойдем километров сто двадцать в час, то они точно нас не нагонят. Могут найти в аэропорту. Тогда необходимо как можно быстрее туда добраться, пройти паспортный контроль и ожидать рейс. Могут ли они проникнуть в зал ожидания? В нашей стране все можно. Но не думаю, что они прямо там откроют стрельбу.
Тем более, на таком объекте всегда полно силовых структур. А кто даст гарантию, что они сами не состоят в этих самых структурах? Откуда мне знать, кто за всеми убийствами стоит, и каков мотив. Тогда второй вариант – уехать в другой город и улететь из другого аэропорта. Пусть согласно купленному билету ищут меня во Фрезловском аэропорту. Проблема – до ближайшего аэропорта, откуда можно долететь без пересадок в Святой Ангел, километров пятьсот будет. Нет, надо улетать отсюда и сейчас. Надо заставить шофера быстро ехать. Как объяснить? Что ему сказать? Что сказать? Денег побольше предложить и гарантию оплаты штрафа дорожной милиции – это самая лучшая гарантия.
Конец моего разговора он не слышал. О том, что я звонила в милицию, не догадывается. Да, есть еще один довод в пользу немедленного отлета. Мало того, что вызывали на допрос по поводу обстоятельств пожара и смерти врачихи, так теперь еще и это нападение, если оно на самом деле состоялось, соединят в одно дело. А потом, гляди, еще и под подписку о невыезде посадят. Нет. Сейчас и только сейчас.
Скажу водителю, что мне звонили потому, что муж хочет помириться, не желает моего отъезда. Приехал в коттедж к Максиму и под любым предлогом желает меня остановить, а я не хочу его больше видеть. Не надо ему про бандитов, или кто там они на самом деле, ни слова, а то испугается и кинет меня посреди трассы. Буду тут с чемоданом в темноте шагать и рукой махать проезжающему транспорту».
После предоплаты такси начало постепенно разгоняться до запрещенной правилами дорожного движения скорости.
Не проехали они и пяти минут, как рука с полосатой палкой остановила такси. «Я как чувствовал, – застонал водитель и достал из кармана коричневую книжицу в обложке из кожзаменителя. – Надо выйти из машины. Они это любят, когда к ним подбегаешь, а не в салоне, как барин, сидишь».
Такси остановилось впереди по ходу движения, шагах в двадцати от патрульной машины. Лейтенант и водитель направлялись друг к другу. Первый нес черно-белый жезл и радиолокационный измеритель скорости, работающий в X-диапазоне. Второй – документы на транспортное средство и водительское удостоверение.
– Нарушаем, – сотрудник дорожной милиции зрительно указал на экран радара, высвечивающий цифры «сто двадцать один».
– Извините, – только и смог произнести таксист, протягивая документы.
– Что значит «извините»? Извинять можно, когда девяносто пять, а тут лишать прав надо за такое превышение.
– Я клиента в аэропорт везу. Она торопится.
– Это не повод, чтобы нарушать правила. Впрочем, присаживайтесь в машину. Там с вами будет разбираться старший, – он показал большим пальцем левой руки в сторону автомобиля с красным и синим проблесковыми маячками, а сам направил прибор в сторону других участников дорожного движения.
В салоне патрульной машины, освещавшемся тусклым фонарем, сидел пузатый майор. Пуговицы на его кителе готовы были вот-вот порваться от «напряжения» мышц брюшного пресса.
– Садитесь, будем наказывать вас, – он криво улыбнулся, шевельнув пышными усами, и переложил фуражку с переднего сидения на заднее.
– Я и постоять могу, – ответил таксист.
– Присаживайтесь, присаживайтесь. Нам долго оформляться придется, – повторно пригласил его в салон инспектор.
– Если можно, то побыстрее. У меня клиент на самолет опаздывает, – попросил нарушитель.
– Быстрее никак не получится. Да оно вам и ни к чему уже.
– В смысле?
– У вас на сколько превышение?
– Прибор показал сто двадцать, – произнес таксист.
– Не сто двадцать, а сто двадцать один. Превышение более, чем на тридцать километров в час. Понимаете? Нарушение серьезнейшее. Будем оформлять протокол изъятия, – развел руками инспектор дорожной милиции.
– Изъятие – это верхняя планка наказания, – начал просить таксист. – Можно же и штрафом ограничиться.
– Видите, не зря я об изъятии завел разговор. Вы, оказывается, еще и правил не знаете.
– Почему?
– А потому, что подпункт третий этой статьи гласит, что в случаях создания аварийной ситуации, которая могла привести к серьезному дорожно-транспортному происшествию, полагается только лишение права управления от года и выше.
– Я же не создал ДТП.
– Это хорошо, что не произошло аварии. Но вы двигались с приличным превышением скорости в темное время суток в условиях недостаточной видимости. А это к чему ведет? Стыдно, вы же профессионал, – упрекнул милиционер.
– Если отберете права, то придется менять профессию.
– Лишают права вождения на административной комиссии. Я только фиксирую нарушение.
– Послушайте, может?.. – таксист достал крупную денежную купюру.
– Это взятка? – сделал изумленное лицо инспектор.
– Какая взятка? Разве это взяткой можно назвать? Это так, мелочь.
– Вот и я думаю, что мелочь, – улыбнулся человек в погонах.
– Но у меня больше нет, – сказал нарушитель движения.
– Тогда сядьте в свой автомобиль, подумайте, посоветуйтесь с
