КРЫСИНАЯ БАШНЯ

казалось, совсем не замечая происходящее в центре зала.

- Вечер престаёт быть томным… - это батя, - Вот чё бы нам раньше-то не уйти?..

- «И лечь спать, ага? В соседней комнате с бывшей женой, которая перестала видеть в тебе мужчину?» - язвительным шепотком произнёс кто-то в голове у Олега. Он закрутил головой – кто? Брат и сын сидели молча, пристально следя за происходящим с рыжей девчонкой. Сергей только испуганно-растерянно взглянул на отца, и снова отвернулся; а в пальцах брата легко, как пластиковая, согнулась вилка…

- «А сын??» - возопил он мысленно, отвечая этому поганому голоску в сознании.

- «И я про то же!» - хихикнул голосок – «А сын??»

- «Какой у тебя тонкий и противный голосок, товарищ совесть…»

- «Не. Я не совесть. Я то, что осталось у выживальщика от мужчины, только. Немного, правда?» - чирикнуло в голове снова.

- «Выжить!»

- «Чего ради?»

           Сергей опять, отвлёкшись от происходящего с рыжей и кавказцем, с удивлением посмотрел на отца: у того дёргались губы, как будто он с кем-то энергично разговаривал… Блю-тус?.. Да батя не пользуется блю-тусом, он это знал точно; да и сети сегодня весь день не было. Да и… Как-то не время сейчас было о чём-то трепаться, да. С кем бы то ни было.

Девка визгнула от первой пощёчины, которой угостил её южанин.

- Не, ну… «Жизнь человеку даётся один раз, и прожить её по-человечески так и не дадут…» В общем, ты как знаешь… - выдохнул Толик, - У меня тут… Некоторое дело возникло к этому гостю города! - и стал подниматься.

- Сядь. – вдруг спокойно попросил его Олег, но так, что тот тут же и сел обратно, - Ты знаешь, я её узнал. Она в нашем доме живёт. В первом подъезде. Я её видел пару раз, издаля и мельком. У неё папаша такой серьёзный бобёр, на Порш-Кайенне серебристом с ней приезжал.

- И чо? – не понял брат.

- Так это ж всё меняет!

- Что меняет – Порш-Кайенн?

- Нет, - то, что она с нашего дома!

Толик закрутил головой:

- Знаешь, я твою логику недогоняю! Нельзя ли проще: у тебя машинка с собой?

- Как всегда после того случая с поножовщиной… Но, - Толя, Толя! Не рассчитывай на это. Это – только в самом крайнем случае, понял??

           Их реплики стали сухи и отрывочны:

- Да я это так. Может, и не понадобится. Если всё делать быстро. Даже скорей всего не понадобится.

- Будем надеяться.

           Зазвенела посуда, посыпавшись со стола, за скатерть которого ухватилась девчонка. Снова послышался звук пощёчины. Толик подскочил. В зале видно было, как в рванувшегося было к кавказцу мужчину с соседнего столика буквально вцепилась сидевшая рядом женщина, и, всхлипывая и взвизгивая, потащила за рукав к выходу, в вестибюль. И ни одного официанта или официантки, и важный мэтр тоже куда-то пропал…



- Ты вот что. Ты туда не суйся. Ты вон… Двигай к столику с абреками, по стеночке, по стеночке… Это хорошо что их только три и один, остальные в бильярд дуются; может и успеем! – начал распоряжаться Олег, не сомневаясь, что его слова будут услышаны и тут же выполнены:

- Сам не начинай, я первый.

- Ствол дай?

- Не дам. Ствол – только в самом крайнем…

- Па, какой ствол? – недоумевающее вклинился в обмен репликами Сергей; и они оба уставились на него.

- Давай, Толян, иди, не тормози… Так. Сергей. Сидишь тут. Как только начнётся – двигаешь к выходу. Понял? К выходу. В вестибюль. Чтобы ждать и искать тебя не приходилось! Понял??

           Сергей обалдело кивнул, глядя как Толик, предварительно достав из кармана и надев на правую руку кастет, уже хищно устремился вдоль стены ресторана к угловому столику с кавказцами, ловко лавируя между стульями. А батя расстегнул на своём бежевом льняном пиджаке среднюю пуговицу и что-то поправил за поясом. Вот они какие, оказывается… Ослабли ноги, хорошо что сидел; и резко стали потными, мокрыми ладони…



           …Дело шло на лад, никто из урысов, как и ожидалось, не стал встревать за рыжую шалаву; и Аслан, парой пощёчин в четверть силы объяснив ей, что мужчину нужно слушаться, уже собирался попросту, как овцу, ухватить девку за волосы и оттащить к своему столику, чтобы презентовать Ильхаму, отошедшему поиграть в биллиард, чей день рождения сегодня и праздновали; когда от столика в противоположном углу ресторана к нему, к ней устремился седой крепкий мужик в мешковатых штанах и балахонистом бежевом пиджаке, громко выкрикивая:

- Лика!! Ну где же ты ходишь?? Ли-ка! Меня твой папа за тобой послал!! – с идиотско-радостной миной на лице мужик продирался между столиками к нему и к девке.

Сбитый с толку Аслан переводил взгляд с девки на приближающегося мужика, когда возмущённые возгласы земляков вернули его к действительности. Земляки требовали послать мешающего отдыхать мужика туда, куда у русских в таком случае и полагается посылать, и немедленно тащить к ним упирающуюся рыжую овцу… В дверях вестибюля появился и сам именинник, Ильхам, в нарядной рыжей кожаной курточке несмотря на лето, с сурой из Корана, вышитой по воротнику; розово-потный от выпитого спиртного, добродушно озирающий происходящее.

- Ли-ка! Меня твой папа за тобой послал! Он тебя ищет, сейчас подъедет, с охраной, да!! – идиотски-радостно сообщал приближающейся мужик в бежевом пиджаке.

- Какой папа?? Куда едит? Иди, слюшай, атсюда, пака цел! – проревел кавказец, и сунул свободную руку в карман, - Праблем ищешь, да??

- «Праблем» ты уже нашёл, да! – совершенно другим тоном рявкнул подошедший уже совсем близко мужик и вскинул руку. Из кулака в лицо Аслану ударила полупрозрачная струя газа, мгновенно сбившая дыхание и миллионом маленьких коготков вцепившаяся в веки, в глаза, в нос…

- АААА!!! Билятт!! – отчаянно возопил тот и, бросив девку, вцепился руками в лицо, стараясь как-то избавиться от нестерпимого жжения, намертво сомкнувшего веки и рвущегося через ноздри в грудь. Мощный лоу-кик, удар наотмашь голенью в колено бросил его на пол… Завизжали женщины; сидевшие за соседними столиками посетители, как тараканы, порскнули в стороны.



- Щито делаишь?? – вошедший нарядный кавказец рванулся к седому мужику – и тут же охнул, схватившись за лицо: выпущенная Асланом девка отчаянно и изо всех сил метнула ему в лоб свой пафосный, украшенный массой стразов, мобильный телефон. Телефон врезался в надбровье, на секунду введя кавказца в замешательство, - и этого хватило седому мужику: режущий, с вложением всего веса тела удар ногой в грудь Ильхама отбросил, заставив врезаться спиной, затылком в угол двери вестибюля, - и затем обрушиться на пол.

           Схватив за руку потерявшую ориентировку, кашляющую девку – она тоже попала в испаряющееся облако газа, Олег рывком выдернул её в сторону, и глянул на угловой столик, где кучковались празднующие кавказцы. Там… Там УЖЕ всё было в порядке…



           Как только события в центре зала приняли такой неприятный, неожиданный для кунаков поворот; как только Аслан, тащивший к их столу рыжую добычу, охнул, и свалился на пол, все втроём они, перемежая угрозы на родном языке не менее родным русским матом, сделали попытку устремиться к центру событий – но неудачно. Вынырнувший невесть откуда, как чёртик из табакерки, высокий парень с перекошенным ненавистью лицом наотмашь уработал Амирбеку в голову рукой, обутой в кастет, и того будто снесло ветром…

- АААА, сюююкаа!! – Магомед сунул руку за борт пиджака, выхватывая револьвер; но выстрелить не успел – парень швырнул левой рукой ему в лицо тарелку со стола, и, потянувшись через стол, достал-таки его коротко кастетом в челюсть.

Салман обрушил град ударов на невесть откуда взявшегося врага, и даже пару раз попал ему в лицо, но, отвлёкшись на то, чтобы выдернуть из-за пояса свой верный кинжал, пропустил режущий удар в переносицу и тоже рухнул на пол, переворачивая столик, гремя посудой…



Олег только увидел, что в углу, сидя верхом на противнике, брат остервенело работает кулаками, отчаянно и мощно лупя в нечто, лежащее под ним; и при каждом ударе вверх взлетают мелкие тёмные брызги.

- Ухо-одим!! – прокричал он, не выпуская из внимания выход в вестибюль, откуда в любую секунду могла появиться подмога южанам, - и обернулся, отыскивая взглядом сына. Тот… по-прежнему сидел, вытаращив глаза, на своём месте! Такой отчаянно-матерной конструкции,  которую во весь голос построил Олег, наверное, ресторанный зал никогда не слышал!

           Сорванный громким многоэтажным специально-лингвистическим построением с места, Сергей в панике («Что я делаю, ах, я му.аааак!!!») устремился к отцу, перепрыгивая через попадающиеся на пути стулья. «Я же мог всех погубить, что же я сидел-то??..» Слабость вдруг прошла, и тело стало лёгким и быстрым. С другой стороны к вестибюлю уже нёсся на всех парах Толик, и в правой руке его вместо кастета был уже револьвер…

           Кавказец в щегольской кожаной курточке, приткнувшийся у дверей в вестибюль, начал «оживать», и сделал было попытку встать, но, охнув от пинка в лицо, вновь рухнул на пол. Зачинщик всего этого перфоманса, кавказец в чёрной водолазке, по-прежнему лежал на полу и, подвывая, ладонями мял залитое слезами лицо с накрепко зажмуренными глазами.

Таща рыжую девчонку за руку, Олег первый рванулся в вестибюль – и тут же отпрянул, вытолкнув и её обратно в зал.

- Толян, там эти!.. Со стволами! – успел он только крикнуть набегавшему уже брату, и, вытянув руку в вестибюль, выпустил туда длинную струю газа. Оттолкнув его в сторону, не снижая темпа, Толик ринулся в дверь, прыжком, перекатом через плечо, сразу оказавшись в центре вестибюля, попутно сбив с ног пару бестолково метавшихся там людей.

           Через мгновение в вестибюле грохнули выстрелы…



           Почти неслышно звякнул о пол маленький газовый баллончик-перцовка. Жутко, непохоже на себя оскалившись, Олег, отпустив руку рыжей девчонки, и мимолётно мазнув взглядом по уже подбежавшему сыну, сунул руку между верхней и нижней пуговицами пиджака, выдёргивая из-за пояса пистолет.

           «Парабеллум, вернее – «Борхард-Люгер» - мелькнуло в голове у Сергея, поднаторевшего в компьютерных играх, - «Девять миллиметров, восемь патронов…» - и тут же: «Ой, мама, что будет!..» - по искажённому лицу отца, и вообще, по всему произошедшему в последние пару минут он ясно понял, что это – не газовая игрушка, и не рисованная компьютерная стрелялка, это…

           Додумать он не успел, в вестибюле опять ударили выстрелы, и, откинув портьеру, в зал ввалился Толик, в одной руке сжимая дымящийся… наган! – опять же автоматически определил Сергей, - другой яростно тря красные слезящиеся глаза – успел в вестибюле хапнуть газа.

- Свободно! Пошли! – он махнул брату.

           В это время опять начал «оживать» скорчившийся на полу возле входа в вестибюль кавказец в нарядной рыжей курточке, замычав и роняя из рта кроваво-красную слюну, он встал на четвереньки… ни на мгновение не задумываясь, Толик тут же выстрелил ему в темя. Вскрикнув, тот опять рухнул на пол, схватившись за голову руками. Визгнула рыжая девчонка, перед которой это произошло; но Олег уже втолкнул её в вестибюль, следом скользнул Сергей.

           Держа двумя руками люгер, готовый в любой миг открыть огонь, Олег вдруг не обнаружил в вестибюле ни противника, ни трупов, ни даже раненых или брызг крови – лишь валялись чьи-то мужская