ПРОДАВЦЫ НАДЕЖДЫ

пусть думает, что она ему верит. – Но представьте на минуту, что это не так. Считали бы вы, что быть виртуалом зазорно?
Светлая молния зигзагом прошла по его лицу.
– Нет. Конечно, нет. Пожалуй, я считал бы это естественным. Но, понимаете, обидно, когда тебе никто не верит.
– Вы могли бы поменять имя. Взять самое что ни на есть обыкновенное и всем говорить, что не помните даже своего деда.
– Как я могу? Ведь оно – настоящее. Это было бы недостойно потомка... а откуда вы знаете?
– Да ведь я виртосенс. Разве вы не знали, куда идете?
– Весьма смутно.
– Хорошо. Это неважно. Я найду мир, который вам нужен.
– Позвольте, я сам.
– Боюсь, у вас не получится. С этим аппаратом может справиться только работник фирмы.    
– Тогда отправьте меня вот на этот берег.
Он показал на морской пейзаж, скрывающий пульт.
– Хорошо. Смотрите на него. Смотрите на свой берег. Через пять минут вы будете там.
Она подтолкнула его к нише-гроту и набрала сектор Сигма-М99 по V-вектору. V-вектор как раз для виртуалов, воображающих себя реальными. Ланселот Палестинский! Попадись ей тот, кто сотворил этого несчастного, она бы ему руки пообломала. Чтобы хорошенько подумал, прежде чем запускать в этот мрак беспомощный слепок с рыцаря круглого стола.
Заиграла сигналка.
Мэй не стала подходить к окну. Она устала. Никто этого и не делает, кроме нее. Все пользуются личным экраном. Правда, это совсем не то...
Мэй прикрыла глаза. К черту! Она успеет изучить клиента и сделает все как надо.
На этот раз дверь отворилась рывком, и в комнату ворвался атлет с бешено сверкающими глазами. Он чуть не налетел на ее стол, остановившись всего в нескольких сантиметрах от него.
Мэй залюбовалась игрой литых мускулов. Из открытого ворота спортивной рубашки виднелись рыжие завитки, в которых терялась тонкая платиновая цепочка.
У Мэй перехватило дыхание, так потянуло к этому воплощению жизненной силы. Ах! Прильнуть бы к этой могучей груди, обвить руками стройную шею, прижаться к губам. Умолить остаться, не покидать этот крохотный, чудом сохранившийся осколок реальности. Они будут счастливы. Они смогут. Ведь это так просто!
— Садитесь. Вон в то кресло, – она кокетливо блеснула глазами, – не беспокойтесь, оно вас выдержит.
Гигант ухмыльнулся и осторожно присел.
Мэй сосредоточилась.
Боже! Да он боится женщин, этот силач. И никакой он не спортсмен, а звезда телешоу. И хочет он попасть туда, где его внешность не будет привлекать ничьего внимания. Чтобы, чтобы... очень глубоко спрятано... А-а-а, вот... он любит мальчиков. И ему надо в такой мир, где это не преследуется законом.
Так. Что ж, ей до этого нет никакого дела. Ее дело – обслуживать клиентов.
Не глядя на телекрасавца, Мэй четко произнесла название сектора и указала на нишу. Великан исчез в ней, а Мэй снова села за стол.



Гор придумывал аргументы против сухого закона для убеждения шефа, когда вновь заиграла сигналка. Чертыхнувшись, он принял таблетку. Усталость почти мгновенно исчезла, и в голове стало ясно, как на лугу после дождя. Гор откинулся в кресле и улыбнулся клиентке самой обольстительной улыбкой из своего набора. Но та, увы, не оценила. Скользнув по нему невидящим взглядом, она прошла прямо к нише и прохрипела прокуренным голосом.
– Это сюда встать?
Гор промолчал.
– Ну! Я спешу, слышь, ты? Я должна найти его.
– Кого?
– Ублюдка, который меня придумал.
– Зачем?
– Я убью его.
– Тебя осудят.
– И пусть! Но сначала я убью его. А ты, что, заодно с ним?
– Нет. Я не знаю, кто тебя создал.
– Но ты сможешь его найти?
– Конечно. Но зачем тебе это?
– Я уже сказала. У тебя, что, с ушами плохо?
– Ты уже такая, какая есть. Убьешь ты своего создателя или нет, тебе это не поможет.
– А что мне поможет? А? Скажи, умник.  Молчишь? Вот поэтому я и хочу его убить. Сделал меня такой!
– А какая ты?
– Да ты издеваешься надо мной. Ты, что, не видишь? – она вызывающе выпрямилась.
Да, тут уж поработала самая буйная фантазия.
– Ну как, можно ли жить такой? А разве я виновата? Но людям этого не докажешь.
– Они не знают, что ты виртуалка?
– Им наплевать. Всем давно уже на это наплевать. А мне нет. Я хочу, чтобы по  справедливости. Почему мне должно быть плохо, если я ни в чем не виновата.
– Ему тоже было плохо.
– Кому? Этому выродку?
– Подумай, если он создал тебя.
– ...
– Подумай, как ему было плохо, если он создал тебя.
– ...
– Он думал, ты ему поможешь.
– Помогу? Я?
– Ну да, справиться с его проблемами.
– Я думала, что я ему была нужна для...
– Для того, чтобы безнаказанно издеваться?
– Да, так.
– Ты ошибалась. Во-первых, над виртуалами нельзя безнаказанно издеваться. Закон защищает виртуалов точно так же, как и реальных людей. Во-вторых...
– Э–э–э, закон! Твой закон никого не защищает. По крайней мере там, где я живу.
– Вот здесь я и могу тебе помочь.
– Как это?
– Я отправлю тебя туда, где тебя никто не обидит. Для этого я здесь.
– А-а-а как это? Как там все? И вообще?
– Доверься мне.
– А он там будет?
– Забудь о нем. Ты попадешь в свою реальность. То есть в такую, которая тебе больше всего подходит. Где ты будешь, как гладкий камешек среди таких же гладеньких сестер и братьев, и тебе не придется к ним притираться. Тебе будет там хорошо.
Мечтательное выражение разлилось по диким чертам, смягчив их и придав гротескную привлекательность.
– Да ты красавица!
Она смутилась.
– Ладно, чего там. Ну его, пусть живет. А ты, давай, заводи свою технику.
Гор набрал нужный сектор и пожелал ей счастья. И не успел отдышаться, как снова раздался сигнал.
Гор обернулся.
На пороге стоял невысокий коренастый мужчина в поношенной одежде и давно небритый. Напряженно застывшее лицо, тяжелый, недоверчивый взгляд. Но руки ходили ходуном.
– Прошу вас, садитесь. Вот сюда.
Мужчина продолжал стоять, сверля его серыми, маленькими, как у слона, глазками.
– Я хотел бы сначала объяснить.
– Да, пожалуйста.
Он заметно удивился, – похоже, не привык к готовности выслушать.
– Дело в том, что я ученый.
– Весьма польщен.
– Я настоящий ученый. У меня две сотни запатентованных изобретений в области медицины.
– Да-да, я вам верю.
– Но здесь это никому не нужно.
– Я понимаю.
– Дело не в том, верят мне или нет, а в том, что это, – он выставил вперед пухлую папку, – никому не нужно. Никому нет дела до того, что здесь – спасение человечества. Здесь – миллионы. Миллионы, если все это внедрить и грамотно использовать. Меня принимают, говорят какие-то слова, и все. И вот я решил. Я долго думал. Не хотелось бежать, становиться предателем. Но что еще я могу сделать, если меня не слушают? Если это, – он опять выставил папку, – никому не нужно.
Гор опустил глаза. Он мог бы сказать, что другие люди в другом месте послушали других ученых, и вот чем все это кончилось. Виртуальным вихрем, после которого не осталось уже ничего, в чем можно было быть уверенным. Не осталось ни одного места на Земле, ни человека, ни даже предмета, которые бы не вызывали сомнений в своей подлинности. И все потеряло смысл.
– Да, все потеряло смысл.
– Вы читаете мысли?
– Нет. Но я сам так много думал об этом, что уже чувствую запах подобных мыслей.
– Вы – ученый. Как вы можете надеяться на лучшее, поменяв один мир на другой? Вы-то уж должны понимать, что реальности нет, никогда не было и не может быть. Что это – сказка для дурачков.    
– Вы – мистик?
– Я – реалист, как это ни парадоксально звучит.
– Реалист, не верящий в реальность?
– Да, этот парадокс трудно скушать.
– Думаю, что я вас понимаю, хотя не принимаю точки зрения.
– А свою принимаете?
– Пардон?
– Вы, ученый, верящий в реальность, бежите из нее в виртуальный мир. Как это кушается?
– Наличие виртуального мира, вернее, бесконечного множества виртуальных миров только доказывает существование оригинального, то есть исходного мира, вариациями которого они и являются.
– Доктор, вы ведь доктор наук? – тот слегка поклонился, – когда каждый болван, выродок или... одним словом, каждый может в любую минуту сесть за компьютер и создать новый мир, какой ему заблагорассудится, о какой реальности может идти речь?
– Нет, погодите.
– Вспомните, с чего все началось. Сначала были только единицы – специалисты, которые тратили годы на создание уникального виртуального мира. Отшлифовывали его, вылизывали, придумывали для него все новые и новые совершенства. Сначала они просто играли. Потом обнаружилось, что эти игры опасны. Что можно уйти и не вернуться. Потом они научились уходить и возвращаться безо всякого риска. Потом появились программы, которые создавали виртуальные миры по заданным параметрам, – на заказ. Потом появились идеально разработанные, удобные системы, такие, что ими могли пользоваться даже дебилы. И началась виртуальная лихорадка. Каждому захотелось создать собственный мир, по своему вкусу. Каждый был уверен, что уж он-то знает, как это сделать. И уж у него-то получится то, что надо. Люди тысячами уходили в искусственные миры. И не возвращались. Или возвращались, чтобы снова исчезнуть. А потом произошло то, чего никто не смог понять и не может понять до сих пор. Мир раскололся, рассыпался как колода карт. Чудовищ...
– Ну, хватит! Мальчишка! Вы смеете мне – мне, ученому с мировым именем, пересказывать дикие небылицы! Виртуальный вихрь! Выдумка современных мракобесов – вот что это такое.
– Вы утверждаете, что никакого вихря не было?
– Не было. Это сказка, такая же, как всемирный потоп, непорочное зачатие или еще какой вздор.
– А как быть с виртуалами? Откуда они появились, в таком случае?
– И виртуалов не существует.
У Гора отвисла челюсть.
– Поясню. Те, кого вы считаете...
– Не один я.
– Не перебивайте. Ну, хорошо. Кого многие люди по недомыслию считают искусственными созданиями, точнее, анимацией чьего-то воображения, в действительности являются людьми, у которых пребывание в виртуальном мире вызвало необратимые изменения.
– Изменения? Да вы видели монстров, которые среди них попадаются?
– Видел. Они не страшнее прочих мутантов, например, жертв облучения. Кроме того, монстров единицы. В основном те, кого называют виртуалами, ничем не отличаются от нас с вами. Это доказано.
– Но у них нет прошлого. Вернее, у них есть память о том, чего никогда не было. Там, где они якобы родились, учились, жили нет никаких свидетельств об этом.
– И этому можно найти объяснение.
– Какое?
– Например, мнемозия в особой форме.
– В таких масштабах?
– Возможно, неизвестный нам вирус, вызывающий изменения в памяти. Человек забывает то, что с ним было на самом деле и «помнит» то, что когда-то слышал, читал или о чем мечтал.
– В том, что вы говорите... но я все же...
– Бритва Оккама, молодой человек. Применяйте этот подход, и вы увидите, насколько понятнее станет для вас окружающий мир.
– Но виртуалы...
– Да?
– Я хотел сказать, они признаны официально. Они боролись за свои права. Было целое движение, которое семь лет боролось за права виртуалов. Они добились закона, признающего их права наравне с настоящими людьми.
– Ха-ха-ха! Молодой человек, вспомните, сколько времени земля «официально» считалась плоской.
– Ну а виртуальные миры? Куда вы, собственно, собираетесь отправиться с моей помощью?
– А виртуальные миры – совсем другое дело. Это не что иное, как проекции нашего с вами мира. Проекции, а не анимации воображения. А