ВОЛНЫ ИССЫК - КУЛЯ

Учится пойду на геодезический. Ты уничтожила адрес. Такую тонкую ниточку. Так я сама найду этот отряд. Это не иголка. Весь Иссык- Куль переверну… А тебя сейчас видеть не могу.
И бросившись на кровать, Таня завернулась в одеяло наглухо.
Мы предполагаем, нами располагают. И не обязательно люди. Обстоятельства! Говорят, что нет в мире ничего случайного. Генка сумел выбраться к Тане только через три дня. Перед лагерем он остановился, перевёл дыхание и медленно пошёл по аллее к домику Тани. Редкому семнадцатилетнему ложились такие тяжести на мысли и сердце. Он постучал по дощечке у входа. «Войдите..» Генка откинул брезентовый клин и вошёл. В домике за столом сидели две незнакомые девушки. Они были в лагере второй день и ничего не знали. А предыдущая смена уехала вся полностью. Генка оставил им все данные о себе и попросил дать знак по случаю.
Генка вышел из домика и прошёл к морю. Там он тяжело опустился на песок, обнял руками колени и так застыл. Жизнь у него не кончилась. Она остановилась.
Промелькнули быстрые южные сумерки. Берег и озеро скрылись в темноте и лишь прибой лёгким ворчанием предупреждал, что озеро живёт. Генка разбитый и опустошённый, медленно брёл вдоль берега. От безнадёжности ему хотелось плакать, но для слёз у него уже не хватало сил..
Из оцепенения его вывел звон гитары. Генка поднял голову. Прямо перед ним горел костёр. На перевёрнутой лодке в неестественных позах сидело с полдюжины ребят. Им было не очень удобно, но они мужественно переносили свой, отработанный на зрителя стиль посадки. Плечи, руки, ноги и всё, что могло двигаться – двигалось, вращалось, подпрыгивало. «Мы идём по Уругваю…ваю…ваю…- не совсем в лад с повизгиванием и урчанием вырывалось из их глоток, - ночь хоть выколи глаза а а …Слышны крики попугая, обезьяньи голоса… » Генка вздрогнул. Ему вдруг стало физически противно от этого алкогольного повизгиванья, от этой песни, которую не так давно и он не без удовольствия подтягивал.
- Заткнитесь вы…, - хотелось крикнуть ему визжащей ораве, но он только махнул рукой и быстро пошёл прочь. А вслед неслось –«…женщин нету и не надо…надо…надо…и без женщин можно жить…»
- Как всё противно! Какое счастье было быть в щемящей тишине с милой Таней. Где я тебя найду, Таня? Где ты?
К полночи появилась луна, озарив бледным светом мерцающие волны озера и силуэты гор.. От берега вместе с волнами побежала лунная дорожка, сначала узкая, а дальше всё шире и шире, пока не заняла полгоризонта. В стороне от дорожки вода была тёмной и неподвижной, а здесь она быстро убегала вдаль, сливаясь с луной и бежала в пространство, к звёздам.
- Где же ты, Таня? - Генка упал в мягкую копну, долго смотрел на яркие крупные горные звёзды и, наконец, незаметно уснул крепким сном смертельно уставшего человека.
Проснулся он от толчка. Кто-то легонько толкал его в плечо. Он открыл глаза и увидел деда.
- Генка, а Генка. Ты что же в копне спишь? До деда не мог дойти. И уехал с отрядом, не зашёл проститься.
Генка обрадовался деду и виновато улыбался.
- Ну ладно. Вставай. Пойдём чай пить.
Они сидели на крыльце и неторопливо пили чай. Генка молчал, тоскливо поглядывая в голубые дали. Старик с шумом втягивал в себя чай с блюдца и загадочно щурился. Влив в себя изрядное количество ароматной воды, дед как бы невзначай, проговорил:
- А знаешь, парень, та девчушка, что с тобой на лодке каталась, приходила, однако, сюда.
Генка встрепенулся. Дед, не обращая внимания, продолжал :
- Скучная такая была…
- Она что – нибудь говорила?
- Нет, однако. Только попросила лодку, в последний раз, говорит, прокачусь и поплыла прямо туда. – И дед махнул в сторону их любимого мыса.
Оставив недопитый чай, Генка вскочил, схватил вёсла и кинулся к лодке.
- Куда, чертёнок? Она ничего не говорила, а записку оставила…
Но Генка не слышал. Он уже грёб, и руки его не знали усталости. Лодка выскакивала из воды и неслась, что называется, не дыша.
- Она была здесь, - шептал он. Она была, она хотела меня видеть. Меня! Ему захотелось петь. Но вместо слов из груди вырывались хриплые звуки. – Она искала меня, - шептали пересохшие губы.
Генка выпрыгнул на песок. Ничего не изменилось за его отсутствие. Тот же берег, те же волны бегущие в сверкающую даль. Разве что какие – то камни на девственной отмели. Он подошел ближе и замер. Беспорядочное нагромождении камней слилось в стройные поющие слова. Генка зажмурилась, тряхнул головой, желая убедиться, что это не сон, снова открыл глаза и прошептал вслед за каменными буквами:
« Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ГЕНКА! ».
- Таня – это ты, - перебирал он гладкие горячие камушки. «Я люблю тебя», - перечитывал он бесконечное количество раз. «Люблю тебя!» - пели бездушные камни. «Люблю тебя» – шелестели волны. « Вы ещё встретитесь» – улыбалось солнце. Генка подошёл к самой воде. Волны мягко касались его ног и неслышно убегали. " Я найду тебя, Таня! Я выверну улицы Алма –аты наизнанку – и найду тебя! – шептал он. – Ты любишь меня, и я люблю тебя»
- Я люблю тебя, Таня! - во весь голос крикнул Генка. «Люблю…Таня… а….а » - откликнулись ему далёкие горы. И Генкина любовь, пробежав по всем закоулком озера, поднялась выше, к облакам, и скрылась за белеющими вершинами гор..
Чолпон - ата - Фрунзе.