Духинский жил в Турции, Франции, Италии. Во время Крымской войны он отправился на театр военных действий, где работал в интендантстве при английском экспедиционном корпусе, и в свободное время излагал свои идеи англичанам, французам и туркам в надежде повлиять на мнение офицеров союзных войск, а посредством них и на правительства объединившихся против России государств.
После окончания войны Духинский поселился во Франции и занялся исключительно литературной и преподавательской деятельностью. Благотворный заграничный климат так разжижил его мозги, что ему вдруг открылась доселе скрытая от всех истина, заключающаяся в том, что украинцы и поляки это один и тот же народ. Что словаки, чехи, словенцы, хорваты, сербы и т.д. "вышли из Польши надвислянской, надднестрянской и надднепрянской и то во времена не слишком давние, а в VI и VII веках нашей эры". По мнению Духинского: "С Вислы выводят свое начало даже Славяне, жившие в Новгороде и на Днепре, и вообще все народы славянские, проживающие вне Польши, объединившейся в XIV веке". Он так же выяснил что слово "славяне" имело чужеземное происхождение, то ли финское, то ли германское, а своим национальным названием для славян было название "лехи".
Оказывается все Рюриковичи, "...в Галиче, на Волыни, на Подолии, на Литве, на протяжении средних веков стремились к соединению с Польшей надвислянской, и память о которых мы самым несправедливым образом выбрасываем из нашей истории, или безразлично говорим об этих творцах нашего национального единства. Есть даже такие, - возмущался Духинский, - которые причисляют их к Москалям, потому что Рюриковичи господствовали также и над Москалями!" И вообще, по мнению Духинского, "История Руси до XIV века есть историей подготавливавшей жителей этих земель, и Рюриковичей и Славян, к соединению со Славянами надвислянскими". Поэтому он предлагает, отбросив название Русины, украинцев называть "восточными Поляками" или "славянами Польши восточного обряда", когда надо будет отличать их от собратьев "обряда латинского", то есть самих поляков.
Что же касается великороссов, которых Духинский именует не иначе как "москалями", то о них говорится следующее: "Знайте, что они Славянами являются только по языку, но не по духу, не по характеру цивилизации; что в этом отношении Москали принадлежат к народам туранской ветви". По-видимому в связи с этим он считает что "москали" должны называться "турками". "Москалями или Масками, Масыками, Мокселями назывались народы уральские, в Москве жившие и это название известно там с VI века нашей эры" просвещает заграничную публику "великий" польский "историк". А чтобы было совсем понятно кто такие "москали" он поясняет, что их национальное название было "мерды", и что оно выводится от названий племен меря, мурома, мордва. Отсюда, согласно Духинскому, происходит слово "смерд", состоящее из "с" и "мерд", что означало "потомок мерда"; так же как слово "шляхта" происходит от слов "с ляхов". А ещё "москалей" следует называть "монстрами" или "чудовищами" от финского слова "чудь" или "скифами", ибо название "скифов" или "скитов" происходит от слова "скитаться" т.е. кочевать, бродяжничать. Отсюда слово "скифы" заимствовали греки.
Относительно казаков, которыми, кстати, сегодня так гордится Украина, и почему-то особенно, не имеющая почти ни какого отношения к казакам Западная, то "...по происхождению, по характеру цивилизации, по организации, казаки были чужды Славянам, потому, что были Киргизами-кайсаками, Каракалпаками и других названий кочевыми народами, происхождения туранского, которые из глубины средней Азии распространились до устья Днепра". Именно эти туранцы-казаки взбаламутили несчастных "восточных Поляков" и с помощью "чудовищ-москалей" захватили исконно польские земли, поэтому Духинский призывает: "На Днепро! На Днепро! К Киеву! О, народы Европы! Там ваше единство, так как там, малороссы ведут борьбу против Москвы за защиту своей европейской цивилизации". В итоге Духинский выражал светлую надежду, что в будущем Малая Русь все-таки отделится от Москвы и соединится с Польшей, однако при этом указывал, что "...если Малорусины захотят вернуться к давнему единству, то должны жертвой крови своей в борьбе против врагов Польши искупить ошибку своего отрыва...". При этом в своих трудах Духинский не опирается не на достоверные документы не на археологические изыскания, а всего лишь на свою богатую фантазию. Ну а кого Духинский подразумевает под врагом, я думаю, объяснять не стоит.
Примерно тогда же галицкий ксендз Валериан Калинка писал: "Между Польшей и Россией живет народ ни польский, ни российский. Польша не воспользовалась в свое время случаем, чтобы превратить его в народ польский вследствие слабого воздействия на малороссов польской культуры. Если поляк во время своего господства и своей силы не сумел привлечь к себе малоросса и превратить его в поляка, то тем менее может он это сделать ныне, когда он сам слаб. Малоросс теперь крепче прежнего вследствие своего демократизма и расслабления польской стихии. Простой народ не сознает еще своей национальности, но он не любит ляха, как своего господина, более богатого человека и исповедника иной, римской веры. Просвещенные малороссы ненавидят ляха еще больше, чем простонародье, и в этом нерасположении поддерживают простой народ. Все малороссы подчинены нравственному влиянию России, которая говорит похожим языком и исповедует ту же веру... Исторический процесс, начавшийся при короле Казимире, подвинутый вперед Ядвигою и заключившийся передвижением римского католицизма и западной цивилизации на двести миль к Востоку, проигран уже поляками. Как же защитить себя? Создание "украинской самостийности", которой малороссы медленно начинают проникаться, недостаточно, чтобы предохранить их от неизбежного поглощения Россией. Если противодействующая сила поляка хранится в его польской душе, то между душой малоросса и душой москаля нет основного различия. Поэтому надо влить новую душу в малоросса - вот в чем главная задача поляков. Эта душа да будет от Запада. Пусть малороссы своею душою соединятся с Западом и только внешним церковным обрядом с Востоком. Тогда Россия отодвинется в свои узкие пределы великорусского племени, между тем как на Днепре, Дону и Черном море возникнет нечто другое. Тогда, быть может, малорусская Украина возвратится к братству с Польшей против России. А если бы это и не сбылось, и в таком случае в тысячу раз лучше Малороссия самостоятельная, нежели Малороссия российская. Если Грицъ не может быть моим, и в таком случае пусть будет ни моим, ни твоим. Из этого проистекает для поляков указание: не только не препятствовать национальному развитию самостоятельной Украины, но, наоборот, всячески поддерживать украинский сепаратизм и укреплять среди малорусов церковную унию с Римом".
А глупость заключалась вот в чём. Царизм не имел целенаправленной и последовательной программы единения русского народа, на котором не могли не сказаться ряд инородных нашествий XIII - XVI веков. Не ставил он своей целью создания единого литературного русского языка, как это было сделано в гораздо более разноязычной Гемании. Разрушая русское единство существовали в Империи учебники на тульском наречии, собиралось выпустить свой учебник и вятское земство. Ничего предосудительного правительство Российской империи не усматривало в наречии малороссов.
"Долго никто не думал подозревать в этом чего-нибудь дурного, - писал Костомаров - антигосударственного, чего-то вредного для общества, чего-то такого, что следует истреблять полицейскими мерами. Если подчас возникали недоумения, за которыми следовали придирки и гонения на писавших по-малорусски, то все-таки имелось в предмете содержание того, что писалось по-малорусски, а не самое наречие, на котором писалось. Развитие этого направления дошло, наконец, до издания в 1861-1862 годах особого, специально для малороссийского края, органа "Основы" и до заявления о необходимости писать по-малорусски для простого народа книги с целью первоначального образования. Но так как это совпало случайно с польским движением, разразившимся восстанием 1862 года, то нашлись лица, которые стали усматривать какую-то солидарность между малорусским правительством и польскими тенденциями. Эти господа стали возбуждать власти к преследованию малорусского писательства полицейскими мерами, выставляя на вид, будто у малорусских писателей таится мысль об отторжении малороссийского края от Российской империи. Некоторые из тогдашних государственных людей поверили таким сообщениям, потому что сами мало знали Россию, живя и воспитываясь только в столице и за границею, а потому допускали возможность в провинциях таких явлений, которых бы не допустили другие, сжившиеся более с провинциями".
Когда царское правительство прозевало момент попытки влияния поляков на малороссов и, заподозрив совершенно равнодушно относившийся к проблемам поляков народ Малороссии в склонности к польскому вопросу то, вдруг, спохватилось и слишком рьяно взялось исправлять свою ошибку. Началось притеснение южнорусского наречия, чем незамедлительно воспользовались либерально настроенная русская интеллигенция, которой подходил любой повод кинуть камень в огород самодержавия, и правительство Австровенгрии, куда в поисках справедливости стали эмигрировать особо рьяные украинофилы. Вот эта необдуманная политика и привела к зарождению украинского сепаратизма.
Историческая ложь.
В предыдущих главах пан свидомый ты имел возможность убедиться, что даже до вполне реально обозримых и письменно зафиксированных исторических времён не было не украинца не украинской державы. Увы, нет о них сведений до самых времён так называемой новейшей истории. Это признавали, знали и понимали все, кто хоть как то серьёзно интересовался с историей. Так даже один из первых украинофилов, видный публицист, мыслитель, литературовед, экономист и историк, М. Драгоманов, требовал признания украинства "...не именем истории, которая часто буде против нас, а именем здравого смысла". Но если сама история против, то в чём тогда здравый смысл?
Давайте поищем здравый смысл в такой картинке. - Прошёл сильный дождь, - ливень... В городе как всегда плохо работают отливы дождевой воды и посреди улицы образовались огромные лужи. И вот к одной такой луже подходит рыбак. Разбрасывает прикормку, достаёт снасти (донки, удочку...) и пытается ловить рыбу. Скажите, что вы о нём подумаете? Я примерно догадываюсь.
Теперь ситуация такая. (Подобных в работах историков масса) - Взрослый человек, историк, приводит цитату вышиненского и мостицкого старосты Иоанна Щасного Гербута из речи произнесённой им в начале XVII в. на вальном сейме в Варшаве в защиту русского народа Малой Руси, где тот говорит. Цитирую: "...бо если того хотять абы Руси не было в Руси, то есть речь не подобная, и такое неподобство есть, яко бы ся им хотело: жебы тут море было коло Самбора, а Бесчад коло Гданска" - далее слова нашего историка. - "Он (Иоанн Щасны Гербут) осознавал невозможность осуществления планов унии, то есть духовного
