ПРАВОСУДИЕ
роман
Ч А С Т Ь 1
Глава 1
Глаза женщины вылезали из орбит, она пыталась крикнуть, она прижимала к себе голую девочку, лет четырех-пяти, но рты обеих были запечатаны кусками черного скотча, а тела примотаны проволокой к коричневому телу сосны.
Мужчина плеснул из канистры. Женщина судорожно дернулась, упираясь ногами в истоптанный снег, бензин потек по ее волосам, лицу, груди, стекая на голо¬ву ребенка. Мужчина обошел сосну кругом, поливая обреченное дерево и обречен¬ных людей, вылил остатки на ворох одежды у их босых ног, туда же швырнул пус¬тую канистру. Второй палач стоял рядом, опершись джинсовым задом о крыло джипа и спокойно наблюдая за приготовлениями.
Некто третий, покуривая, наблюдал из-за кулис, стоя за кустами орешника в ста метрах от сцены драмы.
Мужчина чиркнул спичкой.
Сухо треснули два выстрела, и оба палача свалились в грязный снег с простреленными головами.
Зритель подобрал гильзы, положил окурок в карман, положил карабин на плечо и вышел из-за кулис.
Он подошел к трупам и осмотрел их, поворачивая головы носком ботинка, - обе пули прошли навылет. Он перевел взгляд на сосну, - не более чем в двадцати миллиметрах над головой женщины, белела свежая царапина, там, где пуля содрала кору.
Не выпуская рукоять карабина, он размотал проволоку одной рукой, уронил ее на землю и пошел прочь.
Смеркалось и подмораживало, через сотню шагов, он обернулся, - голая женщина, и голый ребенок неподвижно сидели в снегу у подножия дерева, он пошел назад.
Женщина дрожала, и девочка дрожала, они смотрели прямо перед собой, их рты были все так же запечатаны, из носу у обеих текло.
Он повесил карабин за спину и рывком поднял их на ноги, они остались стоять в том же положении, дрожа и не двигаясь с места. Он поднял с земли одеж¬ду и попытался их одеть, но вся одежда оказалась порезанной на куски. Тогда он подвел их к джипу, втолкнул на заднее сиденье, утрамбовал оба трупа в ба¬гажник, бросил сверху ворох, воняющих бензином тряпок, сел за руль и повернул ключ зажигания.
Глава 2
Он прослужил семь лет в погранвойсках и после этого, - тринадцать лет в разных подразделениях милиции. За это время, он приобрел два диплома, два ранения в голову, двух детей, мучительных, как два ранения в голову, привычку к крови и водке и непоколебимую уверенность в том, что человек есть дерьмо, дерьмом был и дерьмом пребудет во веки веков. Вымучив выслугу лет и украв кое-что, по мелочам, он поставил свой самогонный аппарат на даче в лесу и предался заслуженному, мрачному пьянству. Где его и разыскала его бывшая подследственная, бывшая соотечественница, бывшая подруга и бывшая жена, которая, отбыв срок замужем за богатым американским извращенцем и уморив его, вернулась на историческую родину, чтобы забить последний гвоздь в крышку гро¬ба предпоследнего мужа. Забивание гвоздя растянулось на год и высекло искру, воспламенившую охапки баксов, брошенные вдовой на угли былой любви и он, подобно Фениксу, вышел из вспыхнувшего костра обновленным и в новом качестве - альфонса. Ему понравилось, он успел слетать в Париж и выпить водки в кафе "Куполь". Но, в организме его старой жены и новой возлюбленной, помимо серд-ца, склонного возгораться и затухать со скоростью и частотой газовой конфор¬ки на коммунальной кухне, был еще один орган, в котором горел вечный огонь, неугасимый и сожигающий любое количество самых несгораемых жидкостей. Однако, при всей своей коммунальной склочности и стервозности местечковой лахудры, помноженной на большие нью-йоркские деньги, - жадной она не была. Поэтому, ко¬гда она отбыла с очередным любовником, он остался в своих штанах от Диора, при даче, превратившейся в нечто среднее, между дорогим борделем и фортом на Диком Западе, расположенным на двух гектарах, обнесенного частоколом леса и при некотором количестве наличности, завалявшейся в широких карманах штанов.
Теперь жить, вроде бы, стало и не душ чего. Ему было сорок пять лет, он получил от жизни все, что хотел и много из того, чего не хотел, но не приоб¬рел никаких привычек, которые помогли бы ему скоротать жизнь, не обремененную заботой о хлебе насущном и присутствием лахудры, присутствие которой, было единственным светлым моментом в его жизни. Сам того не осознавая, он всю жизнь, - отдавал. А теперь, когда жизнь вернула долг, - он не знал, что с этим делать и даже, тяжело ненавидимая, ментовская работа, стала казаться не та¬ким уж плохим временем. Но, судьба спивающегося эсквайра, - была не его судьбой, и жизнь внесла свои коррективы, - однажды, в ворота его усадьбы посту¬чали трое молодых людей и попросили денег, на нужды ветеранов спорта, - регу¬лярно и в твердой валюте. Он невежливо отказал. Тогда они вразумили его, пря¬мо у ворот» забив при этом монтировкой его собаку. Благодарение Господу, путь от усадьбы до трассы, через лес, - был неблизок. Когда он догнал их наперерез, виляя на мотоцикле между деревьев, он был все еще пьян, у него раскалывалась, много раз травмированная голова, в глазах двоилось, и ему было не до церемо¬ний. Отогнав машину в лес, он допросил оставшегося в живых, пока двое умира-ли в салоне, с пулями в животах. Оставшийся в живых много кричал и много хрипел потом, но в промежутке, успел назвать адрес уважаемой ветеранской органи¬зации, а также имена и домашние адреса уважаемых учредителей.
Эти ребята, хорошо понимали в "стрелках", "толковищах" и кулачных разборках, но к войне они готовы не были. В тот же вечер, закопав трупы, утопив машину в озере и приняв пару таблеток амфетамина, он легко перебил их всех, вместе с женами и собаками, - от детей Бог его упас. Будучи достаточно опыт¬ным оперативником и никак не засветившись на месте, он понимал, что вычис¬лить его невозможно, - искать будут в той же среде, и очень вяло будут искать, однако, два последующих месяца ожидания, заполненных боевым дежурством, да¬ли ему возможность снова почувствовать себя живым. И ему это понравилось.
Глава 3
Много лет назад, еще молодым опером, он познакомился с настоящей ведьмой. Однажды, он разыскивал одного цыгана, который был задержан за какую-то ерун¬ду с коноплей, выпущен под подписку и скрылся. И вот, он подошел к дому, где, теоретически, проживал этот цыган, у ворот сидела ветхая старуха, которая на все вопросы отвечала, - "Нет". Тогда он толкнул калитку и вошел во двор, на¬встречу ему, сразу вышла молодая и очень красивая женщина, предложила прой¬ти в дом. И он вошел.
На столе стоял самовар, две чашки, какие-то конфеты в вазе. Они сели за стол и он, попивая чай, рассказал ей прямо и без утайки, очень подробно, о цели своего визита. - И что ему будет? - спросила женщина. - Года полтора будет, - ухмыльнулся он, - Учитывая, что цыган. - Значит, ему не следует яв¬ляться? - спросила женщина. - Конечно нет! - возмутился он, - Скрыться надо, а через год о нем никто и не вспомнит. - Ну, ладно, - задумчиво сказала женщина, - А у тебя проблемы? Деньги нужны, да? - Проблемы были, он должен был, а платить было нечем. Он так и сказал. Женщина протянула ему пачку денег, и он взял, - потом оказалось, что там нужная сумма, копейка в копейку. Сра¬зу вслед за этим, он обнаружил себя идущим по улице к своему райотделу, в другом конце города.
Ночь он провел, пытаясь понять, как он мог сделать то, что он сделал, и как с ним могли сделать то, что с ним сделали, а на следующий день пошел ис¬кать ведьму.
У ворот сидела все та же ветхая старуха, не обращая на нее внимания, он прошел во двор и в дом. На этот раз, дом оказался полным народу, там шла ка¬кая-то цыганская гулянка. Он спросил Таню. Он не помнил, чтобы ведьма назы¬вала свое имя, но совершенно точно знал, что ее зовут Таня. Ему ответили, что Таня здесь не живет, а только приходит иногда и никто не знает когда она придет. Он ушел, но явился на следующий день и продолжал упорно приходить, принося старухе у ворот конфеты и водку, пока не застал ведьму, одну. - Чего ты хочешь? - спросила она. У него был заготовлен ответ, - погадать. Она взя¬ла его ладонь, я рассказала ему про его детство такие вещи, о которых он до¬гадывался, но точно не знал, - нехорошие вещи, страшные даже. Потом, она взя¬ла его вторую ладонь, но смотрела при этом ему в лицо и, долго помолчав, ска¬зала, - Приходи еще, -
В последующие дни и годы, он узнал многое и не узнал ничего. Они подружи-лись, они выпивали вместе, они даже бывали в бане вместе, и он не раз видел ее роскошное тело, но ни разу, она не допустила его до себя, а ему в голову не приходило настаивать. Он знал за собой свойство безоглядности, его зано¬сило иногда и, работая в милиции, он нередко делал вещи, за которые можно бы¬ло поплатиться не только свободой, но и головой. Таня предупреждала его, и он соглашался, точно при этом зная, что пока Таня с ним, - ничего не случит¬ся. Так оно и было. Люди вокруг, падали, как кегли, - спивались, съезжали с катушек, попадали в тюрьму или на кладбище, а его хранила судьба, - при этом, никогда не давая поднять голову выше планки. Деньги приходили легко и уходи¬ли легко, легко приходили и уходили женщины, легко он взбирался по ступеням ментовской лестницы и легко, без последствий, скатывался вниз. Он был, - как щепка в волнах, которая не может утонуть, но и не поднимается выше уровня моря. Куда его несло? - Ты, - отмеченный, - говорила ему Таня. - Чем отмечен¬ный? - много раз пытался он добиться от нее. - Меткой, - усмехалась Таня, и на этом собеседование и заканчивалось.
Это она указала ему место, где купить дачу и она указала точное время, ко¬гда покончить с работой, за время их связи, он оказал ей множество мелких и не очень мелких услуг, а она не оказала ему ни одной, кроме того, что, - не давала пропасть. Он часто пытался научиться от нее чему-нибудь, но она всег¬да отвечала, что учиться ему нечему, и все же он часто видел ее во сне и да¬же, смешно сказать, всегда знал, когда у нее менструация. Он узнал, что ее подлинное имя, - Танита, он узнал, что она родом из Узбекистана и происходит из особого клана узбекских цыган, - гарундов, занимавшихся предсказанием, он знал, где она живет и номер ее телефона, но больше он не знал о ней ничего.
Она приехала на следующий день, после того, как он расправился с рэкетирами, - он лежал пластом, никакой амфетамин уже не помогал, битая перебитая его голова страшно болела, его мучил несуществующий запах апельсинов, на краю по¬ля зрения слева, мелькали цветные вспышки. Ничего не спрашивая, она, почти на руках, перенесла его в баню, где он вырубился окончательно и уже не помнил ничего, а посреди ночи проснулся здоровым, и они долго плавали в озере вдвоем.
Он никогда и ни о чем не просил ее предметно, но теперь, в его доме, дрожа и тупо глядя в стену, сидели два женщины, - молодая и совсем ребенок, они не отвечали на вопросы, не реагировали на свет, по их подбородкам текла слюна. Он принял на себя ответственность, а в гараже стоял джип с двумя трупами в багажнике, о которых еще следовало позаботиться. И он позвонил Таните.
Глава 4
Она вошла в большое помещение, выложенное черной базальтовой плиткой, где он, иногда, занимался, развлечения для, кузнечным делом. Полчаса назад, он оставил ее в доме, наедине с женщинами. Теперь, в помещении горел горн, в котором, он только что, сжег одежду и документы палачей, - Мне нужна их
