приняла тогда всерьез, но курсант уехал и писал редко. Однако в душу запал, как потом оказалось, прочно. По окончании института Наталья неожиданно вышла замуж за настойчивого сокурсника:
- Зачем тебе, Ната, моряк? Моряк, Наташа, это несерьезно, - и убедил. Но вот сосед, однокашник Крапивина, приехав в отпуск, невзначай сообщил, что герой - подводник Крапивин, проявивший мужество и отвагу при аварии на корабле, лежит в госпитале.
- И, между прочим, еще холостой, - провокационно заявил однокашник. Наталья взяла билет на самолет и улетела на Север, сама удивляясь своей неожиданной решимости... На одном дыхании. С одной мыслью – он же там один, он же сирота и… в госпитале. С КПП позвонили Крапивину в часть:
- Товарищ лейтенант, к вам приехала жена, - сообщили ему.
- Какая, к черту жена, я холостой! – Сашка подумал, что кто-то хохмит.
- Говорит, что жена, приезжайте сюда, а то мы не знаем, что с ней делать, - пришлось ехать.
– Которая же из них, - размышлял он по дороге, вспоминая все свои похождения. Он думал, что это какая-то ошибка, но увидев Наталью, понял все.
- Саш! Я приехала…, - лепетала она, даже не вытирая льющихся от смущения слез, - возьми меня в жены, я без тебя не могу. Жить не могу. Правда... Как же ты здесь один, без меня? Не возьмешь – уеду… Но…
- Подожди, но ты же…, - он хотел сказать – замужем, но остановился. Она была уже здесь и это - факт.
- Беру, - решительно заявил он и сердце забилось быстрее... От неожиданности, от радости, или…? Да кто его знает…, - развод и новый брак оформили уже потом. Нашелся в экипаже добрый человек – Тимофей Лисицын, который и предоставил молодым свою пустующую квар -
тиру, пока его Катерина рожала в Пскове очередного отпрыска – третьего по счету. Потом, правда, этот мерзавец долго приставал к Крапивину с вопросами:
- Ну, как, Сашок? Какие впечатления? - и было не совсем ясно - от чего, от его распрекрасной квартиры или от крапивиной невесты? Пока Сашка не послал его…
Связист Паша Могилевич
Жид проклятый, чтоб ты пропал...
/ Жена – мужу... /
Павел женился еще на четвертом курсе училища связи им.Попова. Могилевич попал в училище и на флот во времена оттепели, когда временно пятая графа не влияла на карьеру. К выпуску Могилевича из училища Жанна родила дочку. Его направили на Северный флот на лодку, а она осталась с дитем на Большой земле….
У родителей в городке под Ленинградом хорошая квартира, чего ехать на Крайний Север и ждать там мужа с моря, когда дома с мамой так хорошо – и поможет и подскажет. Приезд семьи оттягивался много лет и острота бессемейной жизни временами притуплялась кратковременными /недельки на две/ наездами Жанки без детей на Север, случайными связями с женщинами при стоянках корабля в цивилизованных базах и употреблением спиртных напитков в свободное от службы время... Со временем такой уклад жизни укоренился, хотя Пашка порою и бунтовал. Сначала дети были поочередно маленькими, а Север, суровый и холодный, не очень подходил по климату и условиям. Затем дети стали один за другим болеть и переезд откладывался. Потом стала прихварывать и сама Жанна. Северных денег, которые высылал Могилевич, вполне хватало и на прожитье с детьми на Большой земле, и на наряды, и на девичники, которые она устраивала... Городской быт устоялся, работатьне было нужды, и со временем ехать на Север совсем расхотелось. Только на побывку, чтобы ублажить добытчика Павлика, когда корабль у стенки и у него есть возможность сойти на берег... Жанна приобрела повадки приходящей жены, а на Большой земле у нее сложился круг подруг и ... знакомых и вскоре ездить на побывку ей стало тоже в тягость... Могилевич страдал, неумеренно напиваясь иногда в свободное время, чтобы погасить в себе тягу к дому, к детям, к жене..., да и просто к женщине... В очередной ее приезд он здорово набрался в гостях у друзей, да и она от него не отстала. Накопившаяся тоска бурно вырвалась из него обвинениями супруги в том, что... „ ей там неплохо живется, что детей она сюда не возит и он их не видит, сама бывает редко, что ее сюда к нему не тянет и наверное у нее там кто-то есть...” И много - много чего еще, но и этого хватило, чтобы „боевая подруга” взъярилась и выдала „на-гора” свое неудовольствие тем, что ...”ездить ей сюда раз в три месяца надоело, ублажать его набрыдло и что таких, как он – пятак пучок в базарный день, не нужен он ей, жид пархатый, и вообще – пошел на хрен, завтра уезжаю!” Пашка сорвал со стены хозяйский кортик, супруга завизжала от страха, но он в исступлении стал рубить клинком собственную руку и кровь, брызнувшая фонтаном, залила Жанку, друзей, обои на стенах, стол с недоеденным и недопитым. Он рубил и кричал:
- А-а-а! Пропади оно все пропадом! Такая жизнь долбаная... такое все... К едреней матери всех и вся... Уматывай отсюда, шлюха! Уматывай! Чтобы духу твоего здесь не было!
- А-а-а, - визжала супруга, - убиваю-ю-ют! – опомнившиеся друзья навалились на него, повалили, отняли оружие и, наложив на руку жгут, вызвали ”скорую”. Об инциденте доложили, куда следует... Вот именно – туда... А как вы догадались? Связист имеет допуск к секретам по форме номер один и по всем правилам должен быть выдержанным и морально устойчивым воином. А здесь налицо… сами понимаете.
Каким-то чудом допуск сохранили и ссылки в тму-таракань удалось избежать. С семьей эта бодяга тянулась еще долго, разводы тогда были не в моде, да и дети...
На пути к знаменательному событию
«50лет-” . (Лозунг на уличной растяжке)
Экипаж принял свою подводную лодку от второго экипажа и служба началась. Специалисты занялись техникой, а замполит Нико-лай Кузьмич Черновский озаботился подготовкой к знаменательной дате – 50 летию Октябрьской социалистической революции, изготов-лением наглядной агитации, боевых листков, проверкой конспектиро-вания первоисточников классиков марксизма, партийными и комсомольскими собраниями. Ежедневно он кого-то проверял, наставлял и командиры всех ступней стонали от его энергичного прессинга. - Его бы энергию да в мирных целях, - кратко оценил пыл Черновского минер, капитан 3 ранга Кулишин. И все были с ним согласны. Но заместитель и сам ходил под политотделом. Годовщина приближалась и в стране начался психоз. Газеты неустанно пропагандировали событие, в прокате крутили “Ленина в Октябре”, а наиболее ретивые старались отличиться в агитации чем – нибудь неординарным. . Один из таких, чрезмерно озабоченных, предложил сфокусировать кусочки сала в вареной колбасе в виде цифры 50. Отрезал кусок, а там - 50. И все время 50, пока не съел. Изобретатель трудился, наверное, на колбасной фабрике. Но инициативу не поддержали и даже мягко упрекнули в газете “Известия”, мол - ну, это уж слишком! В заполярном городе, административном центре Кольского полуострова, через каждые 50 метров по проспекту висят растяжки - “50 лет” и от цифр рябит в глазах. На выезде из города на пути в Североморск “по тещиному языку”, на самом верху, барак и его стена, с ободранной до дранки штукатуркой извещает: - “Мы идем к коммунизму”! - и пока автобус, крехтя, подымается на верхотуру, лозунг все время перед глазами. Ловкий прохиндей – украшатель (наверное, какой - нибудь обкомов-ский Кузьмич) хватко уловил постоянство наглядности и выгодное географическое положение барака и вот теперь все без остановки… любуются. .
А 8 сентября вдруг стали названивать жены. Кто из городка, кто с Большой земли, истерично допытываясь, где их мужья – в море, или где? Или где… Телефонисты под контролем особистов прерывали эти разговоры на полуслове, едва заслышав подозрительные вопросы и тревожные интонации. К вечеру связист экипажа Паша Могилевич шепотом доложил - “вражеское” радио передало - в Норвежском море терпит бедствие советская атомная подводная лодка и есть жертвы… Жены услышали это раньше, а на Большой земле практически сразу. И на пути к славному юбилею возникла катастрофа, пока еще неизвестного масштаба. Говорить о ней открыто было нельзя не только ввиду неясности последствий, но и в связи с запретом распространять непроверенные слухи. Кроме того – у нас происшествий и катастроф не может быть априори. Потому что наш политический строй не предполагает катаклизмов. Это у них там такое возможно, а у нас – никогда! Однако элементар-ная техническая логика объективна и не поддается политическим аксиомам – современная сложная техника в эпоху научно-технического прогресса и продвижения человека в область неизведанного, неиз-бежно, вне зависимости от общественного строя, собирает дань, ино-гда, к сожалению, человеческими жизнями. У американцев - “Трешер” с 129-ю членами экипажа. Теперь в СССР – 39. Иной вопрос - как мак-симально предвидеть, совершенствовать технически и организацион-но эксплуатацию этих средств повышенной опасности.
В этом деле и у нас и у них - непочатый край работы. Какие-то подхо-ды нужно менять. Какие? . А в Заозерске спешно хоронили 39 подводников, вселив в души родных и близких – не только погибших, но и живых моряков горечь потерь сегодняшних и возможных будущих. Что-то в нашей жизни нужно менять. Что?
* Трешер- американская атомная подводная лодка, погибшая со всем экипажем(129чел) в апреле 1963г.
Восьмое сентября.
Вдовамъ и детямъ убитых или умершихъ давано будетъ жалованья ихъ по сему: жене 8 доля. Детямъ каждой . персоне 12 доля. Жене отъ 40 и выше по смерть или замужеств, менше 40 летъ един раз годовое жалованье мужнее,
разве будетъ такъ увечна, что замужъ итьти будетъ нельзя то
противъ старой давать до смерти
| Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2024
18+