АВАНТЮРИСТЫ И АФЕРИСТЫ.

протекал мелкий ручей. Дорожка упиралась в металлические ворота с калиткой, выкрашенные, видимо ещё лет пятнадцать тому назад, в зелёный цвет. Поскольку, ни при подходе, ни в непосредственной близости у ворот, собачьего лая не было, они смело зашли во двор.
   Двор был обыкновенным сельским двором, с кошкой и тремя котятами, с курами, утками и индюшками, снующими и гадящими везде, где им вздумается. А, собака, все-таки, была. Просто, она лежала в тени старой вишни, и меланхолично смотрела на прибывших гостей. Она была старая и мудрая, и понимала, что эти люди пришли не воровать – они случайные гости.
  Подойдя ближе к дому, Арсэн и Леонидович услыхали ссору, по-видимому,  мужа и жены, голоса которых доносили через открытое окно.
-Все пропил, сволочь такая! – Тонко и зло звенел женский голос. – С утра зенки свои уже залил. И ещё мало?!
-Дай самогонки или денег. – Гундосил, в ответ, сиплый мужской голос, хозяин которого был явно под шефе.
-А, дулю тебе, а не денег! Понял, гад?! Ты их зарабатываешь?! Ты их только пропиваешь!
   Заглянув в окно, гости увидели, стоявшую в проёме комнатных дверей, небольшого роста, плотную женщину, лет сорока. Она, упёршись себе в бока обеими руками, испепеляла взглядом, небритого дней пять, с торчащими в разные стороны грязными волосами, в замызганной рубашке и старых брюках, сельского громилу, с явными признаками затянувшегося похмелья на лице. Последний, тупо уставившись на жену, сидел на табуретке, около огромного, старого комода без ножек, свесив волосатые ручищи с колен.
-Добрый день! – Поздоровался Леонидович.
-Когда он был добрым, с этим вот кровопийцей?! – Даже не глянув в сторону окна, выпалила хозяйка.
-Грамм двести, может поправить настроение даже тебе, дура. – Парировал ей муж.
-Не подскажите, где дом мельника? – Попытался снова привлечь к себе внимание гость.
-Вот, мельник, кстати, не пьёт! И деньги у него есть, и живут, как люди! – Снова набросилась на мужа жена.
-Он, не люди - он гамно, а не мужик! Буржуй недобитый! И организм у него, поэтому, слабый и пить он не может. – Пробулькал верзила. - Дай денег! Бо я не знаю, шо я сейчас сделаю!
-Я, все-таки, настойчиво, прошу Вас … - попытался опять вклиниться Леонидович.
    Супружеская пара одновременно повернув свои головы и одновременно махнув своими  правыми руками куда-то в сторону, буркнула:
-Туда! – И жена снова взяла инициативу в свои руки.
-Я, пойду сейчас к твоей сестре, и вернусь с ней... И ты будешь у меня бедным! Понял?!
-А, я себе что-то сделаю, как не дашь денег! – Настаивал на своём  муж.
-Да, ты хоть повешайся!… - Взвизгнула жена и крутнувшись на месте, быстро удалилась к выходу из дома.
    Гости, получив направление маршрута, двинулись со двора на улицу.
-Слушай, вежливый ты наш, а ты хоть понял в какую нам сторону идти? – Спросил Арсэн за воротами, взглянув сначала в право, а потом в лево.
-Я  так понял, что направо… – Без твёрдости в голосе сказал Леонидович.
-Ну, направо так на право…. Село не город – найдём! Пошли, «народный путеводитель»!
    Неторопливо рассматривая местные пейзажи, они молча шли по селу уже минут десять, когда Леонидович вдруг изрёк:
-Кстати, вы заметили, шо этого велосипедиста, который боролся со своим железным другом, когда мы вышли, на дороге уже  не было и мы его не встретили на своём пути? А ведь он пытался двигаться в том же направлении что и мы сейчас идем.
-Тут несколько вариантов. – Шагая по дороге, говорил Арсэн. – Первый - он уполз вместе с велосипедом домой, второй - его украли вместе с велосипедом, и - третий, самый жуткий, велосипед всё-таки поборол мужичка и утащив его в кусты, доедает сейчас его останки. Как?
-Ни как. Эти места дурно на вас влияют, я ещё в такси заметил, и вы постепенно становитесь параноиком. – Высказался Леонидович.
-Нет, доктор, я в порядке. А вот нам на встречу идёт, действительно, интереснейший экземпляр полевой судебной  психиатрии - представитель, можно так выразиться, местной власти. Надо нам его остановить и ещё раз убедиться в правильности маршрута. А то, как помнится мне из истории, ваш народ Леонидович, всегда отличался умением вести в правильном направлении.
    Леонидович хотел было что-то съязвить, но они уже поравнялись с человеком в форме. Это был местный участковый милиционер Назар Щабак, имевший в селе прозвище «Назарка-кулачёк». Любимой поговоркой  этого «мента» была: «Проблемы индейцев, шерифа не е …», короче говоря, не волнуют. Выросший на сельском молоке, пьяных драках и в семье потомственных «ментов», он поражал преподавателей школы милиции, не столько глубокими знаниями, сколько обилием взяток натурой, которые привозили его родственники. Потом он был направлен в родное село в качестве участкового, по настоятельной  просьбе, всё тех же его, родственников. Получив лицензию на власть, в виде «ментовской» формы и удостоверения, Назарка с первого же дня, взялся активно повышать своё материальное благополучие, а так же благополучие многочисленных, своих родственников. Вопросами  закона и законности он ни когда себя особо  не утруждал. Да и форму свою он носил, как «дембель» десантник.
    Поравнявшись с «силовой структурой», Яков Леонидович вежливо изрёк:
-Добрый день. Скажите, пожалуйста, как нам пройти к дому мельника?
«Структура» остановилась и буркнув:
-Добрый. - стала оценивать пронизывающим взглядом иногородних. После длительной паузы, «мент» изрёк:
-Не в ту сторону идёте…. Пошли со мной, я как раз к мельнику. – И сдвинувшись с места, тут же спросил: - По делам, к  родственникам или как?
-По родственным делам. – Парировал Арсэн и повернув голову к Леонидовичу, хмыкнул. – Направление, значит, правильное выбрал, да, Яков «Моисеевич»?
-Вы представитель не того народа, с которым можно заблудиться. – Огрызнулся Леонидович.
-А кто вас направил в эту сторону? – Вмешался в разговор «мент».
-Женщина одна, у которой муж, здоровый, как горилла. Вон с того дома. – И Леонидович показал пальцем на ворота, в которые они уже заходили. – Мы её наверное неправильно поняли.
    Поравнявшись с зелёными воротами, всё троё остановились, как вкопанные. На поверхности приоткрытой, металлической  калитки, чётко виднелся кровавый отпечаток человеческой ладони. Всем  стало, как то жутковато, особенно Арсэну и Яковичу Леонидовичу. Ведь они были последними, кто был во дворе и кто слышал угрозы мужа своей жене.
-Что стоишь, как статуя в фуражке? Иди и  смотри что там. Ты страж закона, или как? – Тихо сказал Арсэн.
-А если там «мертвяк» и не один?.. Слушайте, пошли вместе, а? – Скорчив в просящей гримасе, красную и мгновенно вспотевшую физиономию, попросил участковый.
-Ну да! «Мой дядя самых честных, только, грабил», а как заниматься непосредственно своей работой, так  это сразу, «не моё»! Сами идите! Мы тут постоим, а вы нам потом всё расскажите. -  Скороговоркой выпалил обалдевший Яков Леонидович.
-Вы свидетели! – Нашёлся «мент». – Отказываться не имеете права. – И снова, начал упрашивать. -  Ну, пойдёмте вместе, пожалуйста! Бо, одно дело, если она его, а если он её, то я с ним один не справлюсь! Вы меня понимаете, да?
-Поняли, поняли. – Буркнул Арсэн. – Ладно, Леонидович, пошли. Может, там человеку помощь нужна.
-Я не знаю, шо там кому нужно, но лично мне, нужен бронежилет, или хотя бы, каска. – Бубня себе под нос, шёл Леонидович позади всех. - Оно мне надо!
     Зайдя во двор, все трое, ощутили гнетущую тишину тяжелого преступления. На первый взгляд, казалось, что ни чего особенного здесь не произошло, но это только на первый взгляд. Куры и другая живность, и даже собака, вели себя как всегда, однако во всех их движениях, участковый почувствовал, какое-то напряжение от увиденного и пережитого. Видно в нём, наконец, заговорил голос династии потомственных «ментов». Вытянув шею вперёд, как охотничья собака, участковый короткими пружинистыми шагами, направился к крыльцу дома. «Друзья-свидетели» последовали за ним.
    На нижних ступеньках крыльца, все трое увидели большие капли крови, которые ещё не успели засохнуть, и постепенно переходящие в достаточно большие лужицы крови. Само крыльцо и особенно входная дверь, были в кровавых отпечатках человеческих рук и ступней. Все в недоумении переглянулись.
-У вас, шо? В селе людоед завёлся? – Икая, спросил Леонидович, выглядывая из-за плеч идущих впереди.
Ни кто ему не ответил, только участковый теперь втянул голову в плечи и тихонько пальцами руки, толкнул входную дверь. Тройка криминалистов поневоле, проследовала по кровавой дорожке капель на полу, в большую комнату. То, что они увидели, повергло всех в  шок.
    Вся комната, от пола до потолка, была забрызгана кровью. Повсюду, на полу, стенах, столе, стульях, были кровавые отпечатки человеческих рук. Но самое страшное зрелище находилось у противоположной стены. Там стоял огромный, старинный комод без ножек, с большими дверками нижнего отделения, где обычно сельские хозяйки хранят большое количество посуды для особо торжественных случаев. Так вот. У одной из приоткрытых дверок комода, лежала отрубленная, окровавленная  голова хозяина дома, с выпученными глазами и высунутым языком, как у собаки, изнывающей от жары. Массивный топор, по-видимому, орудие расчленения, так же весь в крови, лежал в двух метрах от головы. Тела нигде не было видно.
   Участковый нервно сглатывал слюну, стоя и обливаясь собственным потом, который струился по его лицу множеством маленьких ручейков. Арсэн обведя комнату взглядом, почувствовал, как стадо мурашек носиться у него по спине, словно ища выход, и в конце концов метнулся к макушке его головы. От этого нервного потрясения, «ёжик» его волос встал ещё больше на дыбы и вот-вот готовился поменять свой цвет на безупречно седой.
    Покосившись в сторону Якова Леонидовича, он увидел, как тот превратился в «человека-хамелиона». Леонидович был белый, как стены комнаты, а его нос, почему-то выпрямился, и от этого он походил на старого Буратино сделанного из мрамора.
    В это время, в прихожей послышалось какое-то движение и голоса приближающихся двух женщин.
-Ты, смотри Галка, - говорила, по-видимому хозяйка дома, - поналяпано краской повсюду, шо за зараза это наделала! – И увидев мужские спины в проёме дверей, зло выкрикнула, продолжая продвигаться в комнату: - Так! Я за двери, а он уже собутыльников собрал! Сделает он себе что-то, как же! Я сразу поняла, шо он опять напьется до «поросячьего визга»! Но чтобы в нашем доме все сельские алкоголики собирались, не бывать этому…
И протиснувшись через нестройную шеренгу непрошеных гостей, она застыла, онемев на полуслове. Сзади, по инерции, в неё врезалась её подруга, но увидев картину случившегося, ойкнув, попыталась закрыть обеими ладошками свой рот, который распахнулся, словно на пружине и никак не хотел захлопываться.
    Вдова, обведя всех дикими глазами, рухнула на колени и, заголосив, пошла на них к голове мужа.
-Убили! Убили! – Кричала она заламывая руки и обливаясь потоками слёз. – Такого хорошего, доброго мого чоловика, замордовали нелюди!!! – И уже обессилив, в метре от замызганного кровью лица отрубленной головы, она упала на четвереньки и взглянула в глаза покойника.
 То, что произошло потом, описать очень сложно. Вдруг, моргнув и убрав свой