Свободный полет

-- Это благородные животные.
      -- Ну, вот! -- горько сказал я. -- Эльфы -- благородные, кони -- благородные. Куды бедному человеку, да еще в личине эльфа, податься?
      -- Вот как раз туда и податься, -- мудро изрек Орантоэль.
      Ого! А Орантоэль делает успехи! Начало проявляться чувство юмора. Вот уж воистину, с кем поведешься! Я с удовольствием отметил, что Орантоэль иногда способен участвовать в нашей беседе с Семеном на равных.
     
      -- Не туда! -- остановил меня окрик Орантоэля.
      Что такое? Я направился было к белому коню, но меня остановил этот окрик. Я удивленно обернулся и обратил свой взор на Орантоэля.
      -- Белый Орис -- для Семенэля.
      -- Почему? -- удивился я.
      -- Эльфы путешествуют только на белых конях.
      -- А я?
      -- А ты, как сопровождающее лицо, должен быть на коне другой масти, -- Орантоэль рукой указал на двух коней, рядом с которыми стоял молодой эльф.
      Этот эльфенок пялился на нас, не замечая, что гнедой мерин за его спиной флегматично жует плащ, свисающий с плеч парнишки.
      Пару гнедому составлял вороной жеребец с белой звездочкой на лбу.
      -- И какой из них мой? -- спросил я, и тут же понял, что задал глупый вопрос.
      Конечно же, тот, который оседлан! А оседлан был именно вороной. Он хитро косил на меня лиловым глазом, делая вид, что вся эта кутерьма его не касается.
      -- Его зовут Джупан, -- шепнул мне Орантоэль, одновременно всовывая мне в руку кусок кленового сахара.
      В этот момент эльфенок обнаружил, что гнедой уже употребил половину его плаща в качестве вкусовой добавки. Издав мелодичный вопль, эльф начал неравную борьбу за остатки плаща, пытаясь выдрать его из пасти мерина. Именно мерина. Как потом объяснил мне Орантоэль, жеребцы могут ладить друг с другом только тогда, когда их не больше, чем двое. Появление кобылы или третьего жеребца немедленно вызвало бы народные... тьфу, простите, лошадиные волнения.
      Мерин откликался на кличку Леблон. На самом деле, когда Орантоэль сказал его полную кличку, я немного окосел. Полностью она звучала так: Леблон Маркус Бернар Жозеф! Каково? Я немедленно поинтересовался, зачем так длинно? На что получил исчерпывающий ответ. Мол, у него в роду были какие-то там благородные крови. И что-то там, в каких-то правилах, требует упоминать эти благородные крови в кличке. Не знаю, какие благородные крови были у Леблона. По-моему, если и были, то очень давно. Существом он оказался тупым, и основной целью его жизни было набить свое брюхо. Причем, чем набить -- не имело принципиального значения. В ход шло все, что поддавалось съедению.
      И надо сказать, что в борьбе с эльфом он победил. Философски глядя на нас, Леблон дожевал остатки эльфийского плаща.
      Я нерешительно подошел к Джупану, протягивая ему на раскрытой ладони кусок сахара. Конь потянулся к моей руке. Я почувствовал, как его теплые, какие-то бархатные губы скользнули по моей ладони. Джупан быстро схрумкал угощение, фыркнул мне в ладонь и требовательно посмотрел на меня.
      -- Он хочет еще, -- радостно сообщил я Орантоэлю.
      -- Его надо не кормить сахаром, а угощать, -- наставительно сказал Орантоэль. -- Теперь попробуй сесть на него.
      Я прикинул высоту конской спины, сравнил ее со своими возможностями и поинтересовался:
      -- Смерти моей хочешь?
      -- Хочу, -- хмыкнул Орантоэль, -- но это уже из области несбыточных мечтаний.
      Я, вместо достойного ответа наглым мечтаниям, уцепился двумя руками за седло и, вставив ногу в стремя, рванулся вверх. Да, взлетел. Перекинув свободную ногу через выступ седла, чудом не задел самого дорогого. Гордо выпрямился и... обнаружил, что сижу задом наперед. Семен, хлюпая и кашляя от смеха, стек куда-то под пышные листья папоротника. Орантоэль, полагаясь на свое умение владеть мечом, неблагоразумно остался на месте, демонстрируя, временно, безупречный набор зубов. Эльфенок, не зная моих дурных наклонностей, тоже позволил себе покатываться от смеха.
      -- Орантоэль, -- мягким голосом сказал я, -- тебе не кажется, что пришло время для внеплановой тренировки на мечах? Я только сейчас откручу головы двум индивидуумам, а потом, если ты не возражаешь, приступим непосредственно к рубке.
      Ухмылку с лица Орантоэля как ветром сдуло. Уж он-то хорошо знал мои успехи во владении мечом. Да и вид у меня был достаточно многообещающим. А вот эльфенок еще не понял, какая туча над ним собирается, и продолжал хихикать.
      -- Прекрати ржать! -- донеслось из-под папоротника. -- Он же себя не контролирует. Порубает на фиг!
      Эльфенок моментально смолк и испуганно икнул. Я вздохнул и начал спуск на землю, но при этом запутался в стремени, и чуть было не рухнул, вызвав новый приступ икоты у бедного паренька.
      Я грозно и предупреждающе смерил эльфенка взглядом. Таким взглядом обладает, я думаю, профессиональный гробовщик, способный "на глазок" определить размеры ящика для погребения. Поправил сбившиеся на сторону ножны с мечом и предпринял новую попытку взобраться на Джупана. Тщательно примерился, и снова взлетел вверх. Ура! Лицо направлено туда, куда и надо. Теперь задача поймать правое стремя ногой. Словил! Сижу. Что же там надо делать дальше? Крикнуть "Но!"? А эта животина знает, что означает это слово?
      Рядом раздался топот копыт, и возник Сема. Он легко и красиво расположился в седле своего коня.
      -- Подбери поводья! -- слегка улыбаясь, посоветовал Семен.
      Ах, да! У системы управления "Конь" еще есть такая незначительная деталь, как джойстик, под названием поводья. Судорожно вцепившись одной рукой в луку седла, я зашарил по шее Джупана, пытаясь дотянуться до этой детали сбруи.
      -- Не смей смеяться! -- услышал я сдавленную команду Орантоэля, обращенную к эльфенку.
      Я зарычал и все-таки нашарил свисающий повод. Снова выпрямился. Попробую так:
      -- Давай, друг! Поехали!
      Джупан повернул голову, иронично рассматривая меня левым глазом, при этом я чуть было не завалился вправо, так как повод потянул меня туда. Икание со стороны пацана усилилось.
      -- Но!
      Джупан смачно фыркнул в ответ, но с места не тронулся.
      -- Я все слышу! -- мрачно предупредил я этих троих, которые, уже не скрываясь, ржали в голос. -- Эй, Орантоэль, а этот конь ходить вообще-то может?
      -- А как он, по-твоему, здесь оказался? -- последовал вопрос от эльфа.
      -- Мне почему-то кажется, что вы втроем его сюда приволокли и поставили, -- мрачно прокомментировал я.
      -- Влад, -- взял на себя инициативу Семен, -- кони отлично выезжены и подготовлены к пути. Управляются они, в основном, движениями ног. Вот, смотри! Если ты слегка толкнешь каблуками бока, то конь понимает, что это команда -- вперед.
      Демонстрируя выше сказанное, Сема на коне выдвинулся вперед.
      -- Натянул поводья -- это стоп. -- Сема остановился. -- Давай попробуй! Только не лупи каблуками сразу со всей мочи! А то я не знаю, где мы тебя сможем поймать после этого! Легонько!
      Я недоверчиво посмотрел на лицо друга, выискивая признаки издевательства. Не нашел! Последовал совету. Джупан мягко тронул с места. Я потянул поводья на себя. Победно взглянул на притихших эльфов.
      -- Вправо -- влево, -- продолжал инструктаж Семен, -- коленями подрабатывай.
      Сопровождая сказанное дейстивями, Семен продефилировал по поляне на Орисе. С трепетом в душе я повторил за другом все движения. Получилось! Джупан послушно следовал командам.
      -- А как будет команда "вверх"? -- азартно спросил я Орантоэля.
      Вопреки ожиданиям, этот вопрос не ввел его в ступор.
      -- Это же не сильф, -- невозмутимо ответил Орантоэль.
      А я сделал себе зарубку в памяти, что было бы неплохо разжиться еще и этими самыми сильфами. Тем более что вертолетов тут как бы и не предвидится.
     
     
      Глава 18
     
      У меня новое приобретение. Называется: походка кавалериста. Это когда ноги перебирают по земле на расстоянии друг от друга, а вместе сходиться никак не хотят. Больно. И седалище тоже болит. И само слово "конь", не говоря уже о мысли, вызывает огромное желание придушить творца этих животных. Заодно придушить и того, кто придумал использовать коней как средство передвижения. Это же пытка! Самая настоящая. А я-то, как дурак, верил писателям, которые со смаком описывали героев, скакавших на конях дни и ночи, меняя их на заставах. Наглое вранье! Я уже попробовал этот хлеб. Мама моя родная! Уже через полчаса неспешной езды я начал проклинать эту идею. Все никак не мог попасть в такт рыси Джупана. Меня болтало и трясло, как тряпичную куклу. Советы Семена не помогали. Когда я пытался им следовать, становилось еще хуже.
      После первого урока я со стоном сполз на грешную землю. Неуверенно сделал несколько шагов и с укором взглянул на нагло скалящегося Семена. Да-да! Шаги были именно те самые, из разряда кавалерийских.
      -- Ну, как? -- ехидно поинтересовался Орантоэль, который, естественно, не мог пропустить такого представления.
      -- А давай мы повалим вон тот дуб, -- хмуро предложил я.
      -- Зачем? -- изумился Орантоэль.
      -- А ты сядешь на него верхом. Я тебе свяжу ноги внизу и хорошенько этот дуб потрясу, -- пояснил свою идею я. -- Правда, трясти придется долго, но зато ты будешь в том же состоянии, что и я сейчас.
      Орантоэль нашел эту идею очень смешной. Он даже согнулся от хохота.
      -- Для меня это уже пройденный этап! -- хлопнул он меня по плечу. -- Поверь, когда я начинал заниматься верховой ездой, я мучился точно так же, если не хуже.
      -- Это обнадеживает, -- вымученно улыбнулся я.
      И вот эта пытка тянулась уже пару недель. Держаться в седле я, с грехом пополам, научился. Но только на скорости, не превышающей рыси. Как только Джупан переходил на галоп, а на галоп он выходил нарочно, чтобы мне досадить, я начинал вопить благим матом, чтобы меня сняли с этого пыточного стола, начинал взглядом искать местечко на земле помягче (чтобы не так больно было падать), и падал, но совсем не туда, куда целился. Вот ведь зараза! В том месте, куда я падал, земля была самой твердой во всей округе.
     
      Но сегодня я наполнен уверенностью. Я твердо иду к моему коню с намерением все преодолеть и научиться. Ноги и то место, из которого они растут, уже не болят так сильно. В чем причина, я не могу с уверенностью сказать. То ли помогла мазь, которую мне дал Мармиэль, то ли я сам уже начал привыкать.
      Джупан уже издали почувствовал мой настрой и беспокойно начал перебирать ногами. Со злым азартом я улыбнулся ему и быстро его оседлал. Вот это упражнение отлично давалось мне с самого начала.
      -- Ну, парень, -- похлопал я ладонью по крупу Джупана, -- ты попал! Лучше уж тебе постараться! А я тебя сахарком потом угощу.
      Джупан повернул ко мне голову, пытливо взглянул. Все понимает, зараза! Только сказать не может.
      Я сделал честные глаза и кивнул головой -- мол, не волнуйся! Я честно обещаю.
      Решительно взгромоздился в седло и направил Джупана на поляну, где мы проводили все свои тренировки.
      Как только мы появились на поляне, сразу же начали собираться местные зеваки, из остроухих, естественно. Дело в том, что слухи о незабываемом зрелище быстро распространились по всем эльфийским весям. Изнывающие от скуки эльфы не могли пропустить столь волнующего события, как обучение