Галактика в лицах

главный задержался, чтобы сказать по рации несколько коротких фраз. Недремлющий Страж Изнаир остался доволен докладом.

* * *
— ...отпускаем души ваши с миром, провожаем вас с любовью. Скорбь наша не о вашей смерти, но о разлуке с вами...
Дита сделала над собой страшное усилие, чтобы не заплакать. Тихий голос Жреца шелестел, словно ветер, залетавший в государев склеп снаружи, с простора, шевеливший белое пламя светильников у двух гробов. Хоронили Государя и Наследницу до ужаса спешно, без прощания народа: по поверью, души должны успеть уйти вместе с солнцем, а оно уже почти село.
Чёрная тень Жреца выросла, — он встал с колен и простёр руки к священному огню. Белые языки пламени послушно взметнулись и обвили худые кисти рук отца Диты, не обжигая, но обдавая прохладой. Последние одежды покойных просты, как и усыпальница: много ли нужно тем, кто ушёл для возрождения к новой жизни? А лица их так светлы, так спокойны, что хочется крикнуть: нельзя их хоронить, они ведь только спят!.. Когда слуги Жреца допоют песнь о милосердии Создателя, каменные плиты навсегда скроют родные лица, а наутро начнётся праздник, — ведь и Государь, и его дочь теперь свободны... А ей, Дите, останется боль утраты. Когти её впились в ладони. Почему я не там, не с ними? Как было бы хорошо... После похорон придётся принимать дела государства, на плечи ляжет тяжким грузом жизнь всей страны — множество судеб, решений. Да, её готовили к этому, она всегда знала, что может настать момент, когда надо будет занять престол. И она ждала. И боялась. И надеялась, что этого не случится. Напрасно...
Дита ощущала неотвратимость полёта мгновений, — растворялись в прошлом последние секунды бытия её княжной, не Государыней. Вот ещё одна песнь, потом молитва. И пока они не допоют, можно просто тихо скорбеть, провожая вместе с кузеном свою беспечную жизнь.
...А потом обряд прощания с землёй завершился, надо было подниматься во дворец. Недремлющий Страж просил аудиенции первым, и Дита, скрепя сердце, согласилась. Среди роскоши государева кабинета подчёркнуто строгое чёрное одеяние Изнаира смотрелось до жути ярко.
— Государыня, вы обещали решить мою участь, — его голос был негромок, но твёрд. — Без полномочий Стража я не могу вести расследование. Те, кто отвечал за охрану дворца, арестованы, у меня есть рабочая версия, но если вы отправите меня в отставку, моему преемнику понадобится время, чтобы принять дела. За это время вас вполне успеют убить.
— Ты останешься на посту до моей коронации, — не глядя на Изнаира, произнесла Дита. — Дальнейшее зависит от результатов расследования, которые ты представишь.
— Благодарю, — он склонился чуть не до земли, но в поклоне этом не было ни тени раболепства. — Будет ли мне позволено сказать ещё кое-что?
Дита нехотя кивнула.
— Государыня, простите мою дерзость, но обязанности Недремлющего Стража, ответственность за мир в стране заставляют меня задать этот вопрос. Когда и с кем вы намерены вступить в брак?
Она взглянула на него в упор: вопрос был не из лёгких.
— Могу ли я изложить некоторые соображения на сей счёт? — не дождавшись ответа, спросил Изнаир.
— Да.
— Наверняка я скажу то же самое, что вы думаете и сами, но... Вам нужна прочная опора, иначе правление ваше будет сметено князем Арданом. У него же есть сын. Страшно даже представить себе, во что ввергнет страну воцарение телепата, да ещё такое кровавое. Но вы не ответили.
— Я должна посоветоваться со Жрецом.
— Да, да. Счастлив тот, чей отец является ещё и духовным наставником. Но кого он может предложить? Соседние династии за многие столетия ослаблены внутрисемейными браками. Наше государство потому и смогло стать таким сильным, что наши Государи не боялись уронить свою честь, взяв королеву из рода ниже рангом, но крепче телом, — ведь речь идёт о здоровье детей. А те, кто заботился о чистоте крови, толпятся сейчас в приёмной, ожидая милостей из этих стен. Стоит вам породниться с ними, как всё будет кончено: любой из них с радостью присоединит нашу страну к своей и увезёт вас из Тавврии. И я... Я больше не увижу мою Государыню.
— А тебя это так волнует?
— О да, — выдохнул Изнаир, глядя на Диту горящими глазами.
— Что-то раньше ты не проявлял такого пыла.
— Раньше не было и такой опасности.
— И я не была Государыней. Значит, ты предлагаешь мне себя?
— Как верный слуга трона, я ваш душой и телом, — фраза была стандартной, из присяги, но прозвучала предельно искренне.
— А если я скажу 'нет'?
— Тогда я потеряю вас навсегда. Закон ведь обязывает Государей вступать в брак.
— Спасибо, знаю, — Дита резко усмехнулась. — Я подумаю над твоим предложением и отвечу в день коронации.
По крайней мере, до этого момента ты будешь охранять меня от Ардана... или не убьёшь сам. И ничто не помешает тебе убить меня позже, когда я возведу тебя на трон и подарю наследника.
Дита повелительно кивнула, давая понять, что аудиенция окончена.

* * *
— 'Не бойся лондар и последуй за ним, — прозвучал в голове Корсака телепатический голос Ардана, перебив вертящиеся там запоздалые варианты ответов Лике. — Тебе угрожает опасность'.
От неожиданности Корсак вздрогнул и стал испуганно озираться по сторонам в поисках Варлока. Вагон был пуст, рельсовик неторопливо полз к очередной остановке, а летняя жара, вопреки обыкновению, не сменилась вечерней прохладой, но словно сгустилась и стала давящей.
Рельсовик с грохотом затормозил на остановке. Пассажиров не было, Корсак откинулся на спинку сиденья, — но тревожащие чёрные очки-маска лондар, стоявшего чуть дальше, заставили его в одно мгновенье вылететь на улицу. Рельсовик тут же отъехал, а Корсак с тоской подумал, что до дома осталось больше половины пути.
Варлок ждал, пока сын Ардана не приблизится к нему. Улицы Тавврии были до странного пустынны, как будто весть о покушении на Государя заставила город вымереть. Где-то вдали вспыхнул и пропал белый отсвет молнии, но гром так и не долетел до ликсов: гроза была ещё слишком далеко.
— Получается, я не попаду домой? — сразу спросил Корсак.
— Не попадёшь.
— А куда...
— Ты всё равно не знаешь моих знакомых, — Варлок улыбнулся во весь свой щербатый рот, — так зачем же спрашивать?
— А почему не в корабль Пришельца? — удивился Корсак. — Это же самое надёжное убежище во всей Тавврии.
— Так приказал князь Ардан. Он считает, что нельзя прятать все драгоценности в один кошелёк.
Корсак секунду соображал.
— Значит, сам он скрывается у Пришельца!
— Я этого не говорил.
— Ладно, ладно! — Корсак чуть не подпрыгивал от ожидания приключений. — Идём?
Внезапный резкий порыв ветра бросил на ликсов пыль и заставил поторопиться. Духоту, казалось, можно было потрогать.
Лондар уверенно и быстро вёл Корсака по улицам и улочкам, проходным дворам и подъездам с несколькими выходами, через закоулки, существование которых трудно было даже предположить. Корсак и так не слишком хорошо знал район, в котором очутился, а от этого калейдоскопа и вовсе запутался.
Разогнавшийся Варлок затормозил у входа в хибару, каким-то чудом противостоящую закону тяготения. Крохотные окна с треснувшими стёклами не светились, но лондар всё же позвонил в звонок, отозвавшийся заливистым лаем. Ответом была тишина.
Когти Варлока нервно щёлкнули.
— Нет дома? — поинтересовался Корсак.
— Похоже на то.
Они прождали ещё некоторое время, но покосившийся домик так и открыл своих дверей.
— Мерзко, — подытожил Варлок.
— И что теперь?
— У меня есть запасные варианты.
Корсак вздохнул. Лондар явно не доверял никакому транспорту, кроме собственных ног, а конечности Корсака уже начали ныть, непривычные к столь стремительным прогулкам.
Гроза настигла их неподалёку от Итили, во дворе многоэтажки, — не такой нищенской, как жилище Лике, но тоже не для богатых. Варлок решительно поднялся на восьмой этаж пешком, усталому Корсаку не оставалось ничего, кроме как тащиться следом. На звонок почти сразу выскочила маленькая хрупкая ликсянка, при виде Варлока свет счастья в её глазах сменился напряжённостью. Невзирая на это, лондар всё же попросил приютить Корсака на пару дней.
— Нет, — она покачала головой. — Теперь негде.
— Почему?
— Потому что я больше не живу одна. Я вышла замуж.
Варлок впервые в жизни порадовался, что он лондар: очки-маска скрыли выражение глаз.
— Ну что ж, желаю счастья.
Он, не оборачиваясь, зашагал вниз, Корсак молча пошёл следом. Жизнь лондар вдруг показалась ему невесёлым романом, в который случайно попал юный ликс благородного происхождения.
Выскочив во двор, они моментально промокли до нитки, — дождь хлестал ликсов холодными плетьми, не давая даже открыть глаза. В следующую секунду обоим больно заломили руки за спину. Корсака сразу кинули в машину, а Варлока заставили опуститься на колени прямо в лужу.
— Я знала, что ты к ней таскаешься! — в визгливом голосе Лике слышались истерические нотки. — Теперь всё, ты сядешь за покушение на Пламенного Воина и больше её не увидишь!
Варлока пихнули в спину.
— Будешь отвечать? — спросил низкий насмешливый голос.
— Нет.
Лике дрожала — то ли от холода, то ли от ярости. Слуга Недремлющего Стража с преувеличенной любезностью отвесил ей поклон.
— Благодарю за сотрудничество. Можешь подняться к ней и попросить выглянуть в окно. Думаю, зрелище ареста любовника вкупе с твоими комментариями станет хорошей местью.
Лике помчалась в ненавистный подъезд. Местный лифт вёз её быстрее, чем собственный, но она всё мысленно подгоняла его. Но вот — наконец-то! — восьмой этаж, опрятная дверь и круглая кнопка звонка.
— Кто? — спросили изнутри.
— Открой, увидишь.
Ей пришлось подождать: хозяйка прежде позвала кого-то, и лишь затем отворила. Лике пожирала глазами соперницу: да, привлекательна, да, красива... За её спиной высился молодой ликс, присутствие которого нисколько не смутило незваную гостью.
— Посмотри в окно, — ядовито сказала Лике. — Я сдала твоего Варлока слугам Недремлющего Стража, из тюрьмы он больше не выйдет.
Хозяйка смотрела на неё с жалостью. Лике была ошеломлена: она ожидала чего угодно, но только не этого.
— Я никогда не любила Варлока, — терпеливо и тихо проговорила хозяйка. — Если не веришь, спроси у него самого. Он же всегда был чужим, не понимал меня, только хотел покорить, — чего я не переношу. А этот молодой ликс — мой муж. Думаю, больше ничего объяснять не нужно.
Лике молчала. Похоже, она собиралась убить реальное существо, а оно оказалось привидением.
— Ты промокла. Надо выпить чего-нибудь согревающего, а то простудишься. Пройдёшь?
— Нет.
Молодожёны переглянулись, заметив, как в глазах Лике ненависть сменилась беспросветным отчаянием.
— Варлок говорил, что ты ему только знакомая, подруга... Но я не верила, не могла поверить, что его можно не любить!
— Правильно. Потому что ты сама любишь его. Послушай, на пороге не бывает серьёзных разговоров. Для этого существуют другие части квартиры.
— Нет, нет, — Лике отступила на шаг. — Прощай.
Она села в лифт, который терпеливо дождался окончания разговора. Мыслей не было, только навалилось сознание того, что она больше никогда не увидит Варлока. Потом, уже во дворе, пришло в голову: наверняка тот жуткий ликс из слуг Стража всё