В ее четырнадцатый день рождения родители попросили Карину пройти в кабинет. Так называлась небольшая комнатка, где имел обыкновение отец отдыхать от работы. Он как и обычно сидел в своем любимом, просевшим от старости кожаном кресле, мать же Карины устроилась на небольшом диванчике с изогнутой спинкой. Карина несколько секунд стояла перед ними, пока отец не предложил сесть. Ей досталось такое же, как и у него, кресло, только использовавшееся гораздо реже.
– Ты, наверное, давно заметила, Карина, что рядом с тобой облака всегда опускаются почти до самой земли, – спокойно заговорил Карл. – Куда бы ты не пошла, облака всегда где-то рядом. Даже в ясную погоду рядом с тобой облачно.
– Да, пап, конечно, я заметила. Но почему так? – Карина смотрела на него с надеждой, веря, что он даст ей разгадку.
– Видишь ли, – начала говорить Грета, – мы должны признаться тебе кое в чем. Мы воспитывали тебя все это время, хотя ты и не была нашей дочерью, – она вздохнула и отвела глаза. – Тринадцать лет назад мы гуляли на пирсе у моря в нижней части города и нашли тебя на самом краю. А мимо проплывало большое облако. Рядом никого не было, и мы решили поискать, кто же мог потерять такого милого ребенка, – она снова вздохнула, – но так никого и не нашли. Мы принесли тебя домой, ведь бросить такую малышку было никак нельзя. В одеяльце, когда мы развернули тебя, было два письма. Одно было тебе, другое — тем, кто тебя найдет. С тех пор ты наша дочь.
– Значит... – слова давались Карине с трудом. – Я... Вам... Никто?..
– Не говори так, Карина, – снова заговорил Карл. – Мы любим тебя. Пусть ты не наша плоть и кровь, это не важно.
– Как же... Можно мне... взглянуть на письмо? – девушка все еще не могла прийти в себя и говорила отрывисто и задумчиво.
– Конечно, – Карл поднялся и прошел к столу, откуда извлек пожелтевший от времени конверт, запечатанный сургучом. На нем стояла невиданная прежде Кариной печать с облаком и какими-то птицами.
– Спасибо, – пролепетала она, принимая письмо и бережно вскрывая его. – Ничего, что я здесь прочту?
– Конечно, Карина, – улыбнулась Грета.
В конверте оказалось два небольших узких листа постаревшей бумаги, желтоватой и немного глянцевой. Почерк был крупным, округлым и размашистым. Но слова девушка разбирала без труда.
Здравствуй.
Тебе, должно быть, уже исполнилось четырнадцать, раз ты читаешь это письмо. Прежде всего я обязана попросить прощения за то, что отправила тебя на землю, моя маленькая принцесса, и нет мне оправдания. Я могла бы много говорить о том, что у меня не было выбора, и я обязана была спасти твою жизнь, а сделать это можно было только таким способом, но как ни крути, я не имела права бросать тебя. Наверное, меня уже нет в живых, и я никогда не смогу увидеть, как ты расцвела, моя маленькая принцесса. Но одно то, что ты жива, греет мое сердце.
Наверное, ты очень удивлена. Я понимаю, это не просто. Но я верю, что ты примешь правильное решение, когда все узнаешь, моя маленькая принцесса. Я — королева облачного замка. Должно быть, ты заметила, что облака преследуют тебя, опускаясь почти до земли. Надеюсь, они не доставили тебе проблем. Все дело в том, что ты хозяйка им, и они лишь желают быть рядом с тобой, моя маленькая принцесса.
Я не могу, да и права не имею, просить тебя стать королевой облачного замка. Хоть это назначено было тебе от рождения — повелевать облаками — ты вольна выбрать обычную земную жизнь. Я надеюсь, что люди, к которым ты попала, были добры к тебе. И если так, ты вряд ли захочешь их покидать. Пусть у тебя и будет все, что только можно пожелать, это не заменит тебе близких.
Я не знаю, как обращаться к тебе, моя маленькая принцесса. Мы дали тебе имя Карина. Я писала об этом тем, кто нашел тебя, но они могли назвать тебя иначе.
Думаю, пока ты читаешь это письмо, ты вспоминаешь все об облаках. Твой отец так сделал. Он сам запечатал в тебе все нужные знания, чтобы когда-нибудь ты могла принять их. Знаешь, он сожалел только о том, что никогда больше тебя не увидит.
Если сможешь когда-нибудь, прости нас. Если бы только было возможно, мы никогда не отпустили тебя.
Что ж, мне пора. Захватчики вот-вот придут. Прости и прощай.
Твоя мама, так и не ставшая ей.
Карина застыла. Она смотрела на письмо, но буквы стали расплываться у нее перед глазами. Отчего-то нахлынули воспоминания о том, как править облаками. Но были и те, как она сидела на руках у красивой женщины, которая так тепло улыбалась ей, как молодой мужчина поднимал ее совсем маленькую над головой и тоже улыбался. Почему-то Карина расплакалась. Ей вдруг стало очень холодно и одиноко. Она задрожала то ли от того, что мерзла, то ли от того, что рыдала. Грета не смогла смотреть на это и обняла девушку. Карл ушел за водой.
– Они оба... погибли... – чуть успокоившись прошептала Карина. – Не оставляйте меня... Пожалуйста... – и она снова залилась слезами.
– Ты же наша дочка, – Грета ласково гладила ее по волосам, а Карл и вовсе не знал, куда деться.
На следующий день Карина в траурном платье стояла на пирсе. Она уже знала, что у нее нет выбора, а потому уговорила Грету и Карла отправиться с ней в облачный замок. Но это предстояло сделать через несколько дней, когда со всеми делами здесь будет покончено. А в этот день она пришла сюда, чтобы проститься с родителями, которых лишь смутно помнила. Отчего-то слезы сами текли из глаз, не останавливаясь. И только ветер уносил блестящие капельки и крики чаек.
