Теория Нормы и теория Сверхнации

на протяжении столетий. Нормы, в которой не пойдёт человек войной на своих соседей, дабы захватить их земли – ведь его род немногочислен и урожая со своей земли ему вполне хватает для пропитания. Нормы, в которой не станет никто, дабы несказанно обогатиться, отбирать у Природы все её богатства, которые она создавала миллионы лет, и тем самым медленно, но верно рубить сук, на котором сидит и сам – ведь это нарушит её гармонию и равновесие, а такого Природа никому не простит. Нормы, в которой, в конце концов, никто не будет лишним…
    Но человек до сих пор не понял всю ценность Нормы, поскольку посчитал, что она ограничивает его непомерные амбиции – но лишь безумные могут быть одержимы теми амбициями. На самом деле расплодившемуся человечеству просто стало не хватать места под солнцем – и на самое себя пошло оно войной в борьбе за это место. И потому, в своём безумии посчитав живую Природу ущербной, превысил все отпущенные ею ему пределы человек чудовищно. Пустив способность мыслить свою во зло, сумел он на какое-то время вырваться из-под контроля Природы – и самоуверенно вообразил, что не писаны для него её законы. А, почувствовав свою силу – уже не смог остановиться. Воодушевлённые своими достижениями, расплодились люди непомерно,  и не осталось уже не планете Земля живого уголка, где не ступал бы ещё жадный двуногий завоеватель. Повсеместно настроил он своих чудовищных городов и сооружений, кои посчитал нужными для себя – и завтра уже негде будет спрятаться от него, если возжелает он опять посягнуть на что-то ещё. И любуется он своими созданиями и завоеваниями, любуется чудесами науки и техники – детищами прогресса, далеко превосходящими зверей и птиц, чувствуя себя настоящим победителем. Но не к победе – к поражению идёт он, сей путь избрав! Распухшее человечество пожирает всё больше – и вынуждает оно повсеместно грабить природные богатства и отнимать их друг у друга, ведя захватнические войны, наивно думая, что безнаказанно пройдет сей грабёж Природы, что всегда отдаст Природа человеку всё, что ни пожелает он забрать у неё, и никогда не посмеет она силой остановить то опустошение, и никогда не иссякнут её богатства, и бесконечно будут сыпаться в мировые закрома, как из рога изобилия, и вечно будет купаться человек в роскоши, создаваемой за их счёт. Безудержную, тотальную цивилизацию сделало человечество своей иконой, на которую молится каждый день и без которой уже не представляет себе свою жизнь, и бросилось в неё, как в омут, с головой, не понимая, что идёт навстречу своей верной гибели. Из попутчика Природы превратился человек в её злейшего врага, презрел он всякое чувство меры и чувство нормы, не зная или не желая задумываться над тем, что, разрешая одни его сложности, не остановленная вовремя цивилизация неизбежно породит массу новых, которые в конечном итоге и сколотят всем или почти всем обитателям планеты Земля один огромный гроб. Не думая о том, что будет завтра, безудержное потребительство сделав смыслом своего сегодняшнего существования, живёт человек одним днём, лишая себя таким образом будущего. И гордо несёт он своё звание, которое сам же себе когда-то и присвоил: «гомо сапиенс» – «человек разумный», самодовольно и самоуверенно ещё раз намекая званием этим на то, что является он разумнее живой Природы, его породившей, разумнее птиц и зверей, живущих инстинктами. История не донесла до нас имени того, кто придумал сиё словосочетание и столь сильно возвеличил им себя и всех  себе подобных. Возможно, был  этот  некто  гораздо умнее  сородичей своих,  но с этими двумя словами он всё же ошибся.
    Человек неразумен.

ВОЙНЫ

I. "Гений нашёл бы способ обойтись без войны!.."

    Человечество воюет,  сколько помнит себя. Веками живут  в народе легенды о храбрых воителях древности, прославляя их силу, отвагу, ловкость, с которой разили они своих недругов. Обожествить готовы эти легенды тех, для кого война и убийство себе подобных стали повседневным занятием, создавая образ великого воина-защитника, могучего великана, с которого вроде как пример должен брать всякий, кто хочет гордо носить звание настоящего мужчины – и до сих пор привлекательно смотрятся обладатели кителей и мундиров, притягивают восхищённые женские взгляды блестящие погоны на их плечах, и заставляют замирать многие женские сердца накачанные бицепсы, татуированные символами любимых родов войск. Ещё бы, ведь они призваны служить благородному делу – защищать свою землю от врагов лютых, что спят и видят в своих самых радужных снах, как бы им завоевать её и поработить всех её обитателей. Только вот незадача: враги те не прибыли на Землю из других миров и далёких планет, они – такие же люди, вроде как призванные быть добрыми соседями всем остальным обитателям планеты Земля. Почему же тогда нужно опасаться их, как и когда стал человек врагом другому человеку? Что заставило вчерашнего мирного жителя, невзирая на все ожидавшие его на этом пути опасности, на возможную гибель в будущих кровавых битвах, однажды стать воином, что вложило в его руки меч, смерть и кровопролитие призванный нести всем из рода «гомо сапиенс», кто окажется на его пути?
    Поначалу, на заре своей эволюции, подобно диким зверям, существовал человек охотой и рыболовством, и это нередко ставило его род на грань выживания. Но со временем, пустив в ход свою способность думать, сменил он свои шаткие, на удаче основанные прежние промыслы на более сытые и спокойные – скотоводство и земледелие. Казалось бы, на этом он и остановится, но… Достигнутая стабильность, призванная вроде как обеспечить всему роду человеческому достойное существование, в результате неразумности человека дала противоположный эффект: изначально создала Природа всего в избытке для выживания и пропитания немногочисленного рода "гомо сапиенс", но, найдя все условия для этого самого своего достойного существования, поначалу живя ещё в пределах природной Нормы, человечество, вырвавшееся из-под контроля живой Природы, бездумно плодилось и размножалось, наивно полагая своим недалёким умом, что оно совершает благое дело, в угоду инстинкту размножения даря радость бытия большему количеству своих отпрысков. И вот оно увеличилось настолько, что прежней пищи уже стало не хватать на всех, и двинулось оно покорять и осваивать новые земли. Но не все земли были свободны: многие из них к тому времени уже были заняты другими такими же «разумными» существами,  кои, естественно, не ушли бы со своих земель добровольно, не отдали бы их без борьбы – лишь силой можно их принудить к этому. Так начавшееся на заре мировой истории и постепенно нараставшее расселение по новым территориям всё увеличивавшихся народов дало толчок первым войнам – уже тогда расплодившемуся роду «гомо сапиенс» стало недостаточно пустынных земель для освоения, и на занятые другими пространства обратился хищный взор первых Ганнибалов и Цезарей, Александров и Ксерксов. И потому, научившись металл выплавлять, что выковал человек сразу же после топора? Тот самый меч! И веками любовался он этим мечом, зная, что недолго тот будет оставаться в ножнах, и оттачивал своё боевое умение, и обучал ему своих детей, как непреложной, необходимой науке, без которой не будет им счастливой жизни. Вот так постепенно отошли на второй план деревянные копья охотников и каменные топоры лесорубов – стальные мечи воинов вытеснили их, став для многих подчас основным орудием в борьбе за выживание. И, поначалу боявшийся буйства природных стихий, истинного объяснения которым не было способно найти его мышление неандертальца, постепенно смелел человек всё больше и больше – и вот уже внушил себе, что должна вся живая Природа безропотно покориться непререкаемому главенству его над всеми и всем, и выше всяких доводов разума ставила одержимость его этим превосходством мечту о его тотальном владычестве, которое не может быть завоёвано иначе, как железом и кровью…   
    Тысячи лет минули с тех пор, как утихли первые бряцания мечей и первые победные крики сражавшихся – и тысячи лет мирное соседство, мирное земледелие и строительство так нечасто были в почёте у неуклонно разраставшегося рода «гомо сапиенс». Веками гениальнейшие умы были заняты разработкой стратегий и тактик, целые династии существовали изобретением и производством всевозможного оружия, предназначенного убивать, убивать и убивать, и выросло то производство в гигантскую индустрию смертоносных изделий. И даже сегодняшняя цивилизация не утихомирила воинственный пыл двуногого «повелителя» – напротив, именно военная мощь становится визитной карточкой любой державы, первейшим признаком всего её могущества. Авианосцы и сверхзвуковые истребители с блеском продолжают славные дела, начатые первобытными мечами. И при всём при этом, пренебрежительно относясь к животным, лишённым способности мыслить и потому снисходительно именуемым «братьями нашими меньшими», забывает человек  об одном: не умеющие мыслить, живущие инстинктами, но живущие в согласии с Природой «братья меньшие» населяют Землю сотни миллионов лет. Человечество же, не существующее ещё и миллиона, уже однажды было в одном шаге от того, чтобы полностью избавить третью планету от Солнца от своего присутствия. Крылатые убийцы, несущие смерть миллионам, коих создала индустрия смертоносных изделий для человека в его безумной гонке к мировому господству, в тот раз были в готовности номер один, и дело оставалось за малым – лишь нажать на кнопку…
    Но разве войны неизбежны на жизненном пути человечества? Вражда, антагонизм, противостояние возникают там, где на одно и то же претендуют двое или даже больше. Любая война – крайний способ добиться желаемого, того, чем не завладеть, не подняв меч, что можно получить, лишь отняв у прежнего обладателя. Но чего желать тому, у кого и так есть всё, что ему нужно? Живя в пределах Нормы, разумный человек всегда понимает, что не стоит хотеть большего – это большее придётся завоёвывать, и ведь как он поднимет свой меч, так поднимут меч и на него. Он понимает, что те, кто тогда станут его врагами, сильны и не сдадутся без боя, а значит – может он и не стать победителем в схватке. Любое богатство лишь живому в радость, мёртвому оно ни к чему. Потому синица в руке всегда лучше – именно так родилось на свет понятие «мирное сосуществование».
    Что есть Норма, в которой не будет места войнам? Один земледелец в  большом поле – вот она. Когда земледельцев этих появляется больше, война меж ними – лишь вопрос времени. Где двое – там трое, где трое – там пятеро, где пять – там десять, где десять – там столкнутся интересы и пойдёт война за поле и его урожай. А что в итоге? Рано или поздно всё неизбежно вернётся на круги своя, и вновь на поле том останется лишь один земледелец – остальные падут от мечей друг друга, ведь никто не захочет уступить добровольно. Война выступит в роли страшного, кровавого, но справедливого регулятора, неумолимо загоняя человека обратно в царство Нормы, которую он столь неразумно презрел. И будет он проклинать войну, не понимая, что проклинает то, что