Ленин жЫв!

исследований! Вы, что ж не рады?!!! – Бродский пристально посмотрел в глаза Кириллу.
– Нет, почему, я... просто ... как-то...
– А, что тут такого? Палкина вас обследовала на протяжении последних четырех лет! И она, именно она, как никто другой, знает ваши особенности организма... да и вам будет приятно работать с такой красавицей...
– Да... конечно... – окончательно смутился Кирилл.
– Ну, что ж вы не поздороваетесь? А?  – давил секретарь правительства.
– Здравствуйте... – выдавил из себя Кирилл.
Он покраснел, он сейчас был похож на влюбленного восьмиклассника. Опустил взгляд, горят от напряжения кончики ушей. Во рту пересохло.
Лиза... милая Лиза она из всего, что его окружает, как светлое пятно! Почему, почему, он забыл о ней?! Он забыл о ней?!!! А может она только она может его спасти?!
«Спасти?! От чего?! От бессмертия?! От безвременья?! От чего меня спасать?! Странно! Как все странно! Спасать нужно человека, который ни в чем в принципе не нуждается!» – подумал Кирилл.
– Здравствуйте товарищ Кирилл, – Лиза смущенно улыбнулась и тут же разрядила обстановку.
Она вязала Кирилла за руку и потрогала запястье, прощупав пульс. Несколько секунд висело молчание и, вот, девушка радостно сказала:
– Все хорошо, смотрю пульс слега учащенный, но все в норме. Вроде первично, человек готов к работе! – она посмотрела на Бродского.
Вавилов  и Лысенко одобрено причмокнули, Щупп тоже кивнул головой и радостно вздохнув, заявил:
– Ну, вот товарищ секретарь все будет хорошо! Все хорошо!
Бродский вдруг нахмурился, он обвел взглядом всех присутствующих и ледяным тоном сказал:
– А я и не сомневался в этом! Другого, быть просто не может! Ну что ж я рад, что все идет, как я и рассчитывал. Итак, я оставляю, вас в надежде, что следующий раз, когда я приду, вы сможете порадовать меня уже первыми надежными и оптимистичными результатами! Всего доброго! – он сказал это, как будто бы угрожал.
Всем!
Почему «как будто?», он и угрожал.
Кирилл понял его именно так.
Лысенко и Вавилов засуетились и скрылись где то среди приборов. Щупп взял под локоть Бродского и, словно увлекая его, повел к выходу, что-то бормоча ему негромко на ходу. Михаил Альфредович вел себя так, как будто хотел оставить Кирилла и Лизу один на один. Старый врач словно понимал – им сейчас свидетели не нужны.
И это была правда.
Но, когда все разошлись и, Лиза осталась стоять одна рядом с ним, Кирилл не мог найти в себе силы, что бы что-то ей сейчас сказать. Он смущенно сопел и думал, что должен сделать.
Как должен себя вести.
Ерунда какая-то, что тут стесняться, у них ведь ничего нет и, не было!
Почему он так смущается ее? Он боится ее?! Но почему?! Он надеется, но на что?!!!
Девушка осмотрелась и, подойдя совсем близко, кивнула на большую белую ширму. Она стояла сбоку, как бы прикрывая кушетку с аппаратурой возле.
– Туда идите. Там поговорим.
Кирилл повиновался, он медленно зашел за ширму и, сел на кушетку как-то обреченно сложив руки на коленях. Он ждал. Лиза подошла совсем близко, она, еле коснувшись, погладила его по волосам:
– А я, честно говоря, соскучилась по вас. Я ведь, привыкла к вам, как к родственнику. Как-никак, обследовала вас в центре Топорыжкина в Красноярске целых четыре года. Вы, можно сказать часть моей жизни... – хмыкнула девушка и села рядом на кушетку. – Вы тут можете негромко говорить, никто не услышит и, не запишет ничего. Наш разговор будет только наш. Но, для этого, я включила вот, видите, напряжение на катушки и подала его на ширму. Это специальная ширма, которая отводит электроволны посторонние от высокочувствительных приборов. И эта ширма, получается, действует, как глушилка. Так, что можете говорить и не бояться.
Кирилл посмотрел на девушку и вздохнул:
– А, что мне бояться Лиза? Мне уже нечего бояться. Вы же понимаете, какая участь, мне уготована. Так, что тут бойся, или не бойся, а на закланье пойдешь на идею вашего этого... верховного.
– Вы были у него?
– Да уже два раза.
– Он вам, что-то рассказывал?! – спросила Лиза.
– Да он и его холуи уже мне все рассказали, посвятили в свои планы, так сказать. И мне очень жаль Лиза, что разрабатывать и воплощать в жизнь суждено именно вам! Вы такая... но, это не имеет никакого значения. Просто мне очень приятно вас видеть. Так даже легче. А где, кстати, эта вот та, вторая женщина? Ну, заведующая отделением?
– Вы и про нее знаете?! – испугалась девушка.
– А, что я должен знать? Нет, не знаю... – растерянно ответил Кирилл.
– Ну, не знаете. Ну, так это к лучшему... – Лиза вдруг стала, совеем грустной. – Вы имеете в виду Светлану Турнову?
– Ну, я не помню, по-моему да... – Кирилл, вдруг покраснел, он понял, что врет и ему стыдно.  – Она такая вот, на гречанку похожа...
– Вы, что очень хотите ее видеть?!
– Нет, но просто...
– Нет, вы знаете, что-то знаете про нее!
– Нет, да ничего я не знаю! И вообще просто спросил! Зачем мне, вот эти Лысенки и Вавиловы! Лучше бы уж знакомые врачи!
Но Лиза, словно его не слышала, она запричитала как-то часто и страшно обреченно:
– Нет! Вам не надо с ней видеться! Не надо! Это вас окончательно добьет!
Кириллу стало немного страшно за девушку. На секунду показалось, что она не в себе. Он тревожно переспросил у нее:
– Что добьет?! Что за загадки Лиза?! Говорите мне толком! Опять тайны!
– Это страшно! Молчите! Мочите! – девушка заплакала. – Она разрыдалась и тут же, как бы собравшись, достала из кармана платок и вытерла слезы.
– Извините, если я обидел вас... – обомлел Кирилл.
Ему было очень неудобно, что он вызвал у девушки такую реакцию.
– Да нет, это не вы! Это я. Я! Я виновата. Мне не надо было во все это влезать! Мой шеф! Он конечно, хороший человек, он романтик, он видит только хорошее. Он увлечен этой идеей! И я! Я поверила ему! А сейчас, сейчас я понимаю, что все это ерунда! И, что мы будем работать на зло!
Кирилл погладил Лизу по плечу, ласково и осторожно.
– Так откажитесь! Просто откажитесь!
– Нет! Это бесполезно! Вместо меня, найдут другую. А Михаил Альфредович, он, как ребенок, он не понимает, что делает! И меня не слышит! Хоть я ему и стараюсь все донести.
– А что, что он не слышит?
– Он, он ведь разработал свой метод долгожительства! И вот, он мечтает его внедрить и что бы все, все пользовались им! А я уже проняла, что ему не дадут этим воспользоваться! И его метод только сработает на руку этим  безумцам... Так, что я во всем виновата.
– А в чем, вы виноваты?
– Простите, но мне надо было с вами поступить жестко...
– В смысле?!
Он вдруг понял, что эта девушка сильно изменилась. Она стала совсем другой, не такой, какой он видел ее последний раз. Возможно с ней, что-то серьезное произошло и она решительно поменяла в своей жизни  либо цель, либо вообще потеряла смысл жизни.
– Я не должна была вас доводить до пробуждения. Мне нужно было...
Девушка вновь заплакала. Кирилл посмотрел на нее пораженный. Ее плечи они дергались, словно от попадания маленьких камешков. Ему было так жаль ее.
– Вам нужно было умертвить меня?! Что бы я умер?! – горько спросил он.
Девушка ничего не ответила, она пару раз всхлипнула и, подняв глаза полные слез жалобно посмотрела на него. Он понял все в ее взгляде, он понял весь трагизм ситуации этой красивой молодой женщины.
Он все понял и вдруг! И вдруг он тихо рассмеялся:
– Как я сразу не догадался?! Как я сразу не догадался... это же выход! Вот он выход! Господи! Это же выход!
– Какой еще выход?
– Мне нужно убить себя! – как можно трагичнее сказал он, понимая, что шутит на грани.
– Нет! – вскрикнула девушка. – Даже не думайте об этом! Во-первых: это ничего не решит! Будете вы или нет, они все равно будут разрабатывать, этот чертов препарат! А во-вторых: вы должны помочь...
Кирилл внимательно посмотрел на нее:
– Лиза, вы же сами сказали! Ничего, не изменишь.
– Нет изменишь! Еще изменишь! Вот! – Лиза задрала рукав у халата и протянула свою руку к Кириллу.
– Что это? – удивился он.
– Смотрите! Смотрите! – потребовала она.
На сгибе ее красивой ручки, он увидел три, еле заметные рыжие точки. Словно веснушки они притаились на коже совсем в незаметном месте.
– Это... это... – растерянно шепнул Кирилл и пораженный посмотрел на Лизу.
Девушка одернула рукав и, поправив волосы, более жестко сказала:
– Да, да, вы правильно догадались! И поэтому, не раскисать! А пока, пока нужно адаптироваться. И мы что ни будь придумаем!
– Так вы... – Кирилл хотел, что-то спросить, но словно ком застрял у него в горле.
В этот момент раздался голос Михаила Альфредовича:
– Ну, что вы там голубки то уж долго воркуете! Пора и начинать приниматься за обследование. Итак...
Врач показался внезапно, словно судебный исполнитель в комнате смертников с электрическим стулом посредине. Он недобро и тревожно, как-то с не доверием, посмотрел на Кирилла и покосился на Лизу. Та, молча встала и, вздохнув, спросила:
– Мы сегодня, что готовим?
– В первую очередь пункцию печени, ну и давайте кровь и прочие. Сразу. А-то, что тянуть. Я думаю. Все пока начнем с анализов. Ну-с вы готовы молодой человек? – Щупп склонился над Кириллом.
– Я-то готов, были бы вы готовы... – зло ответил Лучинский.
Он вдруг почувствовал какую-то нелепую ненависть ко всем окружающим его людям. Какая-то мгновенная вспышка злости захватила его разум. Он, закрыл глаза и тяжело дыша, откинулся на кушетку.
Щупп склонился над ним и потрогал лоб:
– С вами все в порядке?
– Да в порядке, – процедил Кирилл, сквозь зубы.
– Тогда выпейте вот эти таблетки, затем вот эту микстуру и пожалуйста, проходите вон на тот стол, – Щупп словно уговаривал его как воспитатель капризного ребенка в детсаду.
Кирилл все делал как в тумане. Он даже не помнил, как ему помогали раздеться два санитара. Он ложился на стол и лишь хотел просто отключиться и уснуть, уснуть. Уснуть! Как у Шекспира! Как у Шекспира!
В эту секунду он вдруг подумал, ему стало сначала страшно, а затем немного смешно, он подумал совсем какую-то ересь и чепуху!
«Шекспир писал, тот монолог! Тот, знаменитый  и бессмертный монолог! Он писал его явно в каком-то особом состоянии! А, что если... А, что если он писал его в таком же вот, как я состоянии! А, что если Шекспир, просто вложил в уста своего Гамлета, то, его странное и страшное состояние в тот, далекий момент?! А, что если Шекспир тоже чувствовал себя бессмертным и мучился от этого?! А, что если: уснуть, уснуть и умереть и видеть сны! Это не просто слова! А это – крик души?! Это код, код который он послал кому-то в будущее! В надежде, что кто-то оказавшийся в таком же состоянии, как он и поймет его! И я понял его! Быть или не быть, вот в чем вопрос! Быть или не быть! Это ведь про вечность! Он, хотел умереть! Уснуть! Он просто хотел избавиться от бессмертия! Видимо не он один, вот так, оказался в такой вот, как он Кирилл Лучинский, в  шкуре бессмертного и совершенно опустошенного человека! Уснуть, уснуть! Это так страшно и так просто! Нет, это наверно все-таки мои вымыслы! Нет, этого не может быть? А если может?!!!»
Сон пришел неожиданно. Он был как розовый туман сначала очень даже приятный и красивый, а затем длинный и тревожный. Туман все длился и длился. Он был бесконечным. Он, казалось, окутывает весь мир, всю землю, все галактику и всю вселенную. Кирилл не понимал, он толи летит, толи бежит по этим розовым облакам. Таким легким и в тоже время - таким тягучим. Он пытался их