Ах, почему ОН не один, или Ипытание выбором.5

  Часть пятая.


Олька снимала квартиру в старом трехэтажном доме, жильцов которого уже второй год пытался расселить один из представителей ново-русского сословия. Дом того стоил. Он стоял особняком, окруженный с трех сторон высокими зданиями  величественной и добротной сталинской застройки, в центре огромного двора, скрываясь в зелени вековых лип, каштанов и более поздних посадок сирени. Здесь было замечательно красиво в любое время года, но особенно, конечно, поздней весной и ранним летом. Правда сейчас, когда машина Павла, шурша шинами по широкой аллее, подъезжала к парадному входу, дом казался совершенно нежилым и среди голых силуэтов деревьев выделялся хотя и более светлым, но все же мрачным пятном.
- Занятное местечко. Надеюсь, ваша подруга живет не одна?
- Почему вы спрашиваете?
- Жутковато…
- Сегодня фонари почему-то не горят. Но это не важно. Дом хорошо охраняется.
- Частное владение?
Я кивнула, не вдаваясь в подробности.
- За машину вы, кстати, тоже можете не волноваться.
- Все так серьезно?
- Не только на Рублевке живут состоятельные люди…
 
В подъезде царил полумрак. Лишь площадка перед лифтом освещалась единственной тусклой лампочкой.
- Никогда не видел лифта в трехэтажном доме.
- Ой, ли?
- В старых московских домах не видел.
- Вы еще самого лифта не видели.

   Два года, в течение которых господин Маконин пытался расселить жильцов, не прошли для дома бесследно. Полностью был реконструирован подвал, в котором предполагалось в дальнейшем устроить бильярдную, винный погреб и, кажется даже бассейн, для которого со слов Ольки было уже завезено все оборудование; чердак готовился стать респектабельной мансардой с зимним садом и выходом на крышу (хотя для меня так и осталось неразрешенной загадкой, на что будущие хозяева собираются взирать с этой крыши, если, как я упоминала ранее, трехэтажный особняк был окружен домами значительно большей этажности); и, наконец, лифт обрел новую жизнь, превратившись из обычного технического устройства, предназначенного облегчать человеку жизнь, в роскошный образчик ново-русского архитектурного стиля.

   С усилием, нажав на ручку массивной двери лифтовой шахты, довольно затейливо выполненную современными мастерами чугунного литья, и  как всегда с трудом растворив ее, я жестом руки пригласила Павла проследовать непосредственно в кабину.
- О, Господи…
- Я же предупреждала, что этот неказистый снаружи домик, хранит в себе массу несуразностей.
- Вы считаете это несуразностью?
- В современном аспекте я не нахожу другого выражения.
Мы ступили на тщательно застланный циновками пол, я закрыла двери и нажала на кнопку с цифрой 3. Лифт медленно, но совершенно бесшумно пополз вверх.
- Судя по всему, кабина обошлась довольно дорого, а на полу какие-то дешевые коврики.
- На самом деле эти коврики не такие уж дешевые. Они сплетены из тончайших волокон редкого вида пальмы. Очень прочные, пластичные, а главное, мягкие, поэтому, не царапая, хорошо защищают  пол. Пол, кстати, - я указала рукой нам под ноги, - мозаичный, из итальянской смальты. Впоследствии, когда дом полностью отойдет человеку, вкладывающему во все это деньги, их уберут.
- Вы хорошо осведомлены. Имеете какое-то отношение к владельцу? Кто он?
- К владельцу я не имею ни малейшего отношения. Просто профессиональный интерес. А его фамилия вряд ли вам что-нибудь скажет. Он не москвич. До сих пор живет на два города.
- Откуда он?
- Из Тбилиси.
- А-а… Восточный человек. Теперь понятно, откуда такой размах.
- Сами-то вы чай тоже не в шалаше живете?- заметила я, не сумев сдержать ехидства.

   Олька обреталась в уже расселенной семикомнатной квартире. Могла себе позволить, поскольку не платила за нее ни копейки. Во-первых, Маконин был хорошим знакомым ее родителей;  во-вторых, не рассматривал квартплату как источник дохода, а нежилое помещение быстро приходило в негодность. Правда, для жилья Олька использовала лишь две комнаты, но и остальные пустовали редко. В них она время от времени устраивала различные приемы и вечеринки, что, кстати, очень поощрялось потенциальным домовладельцем, который надеялся, что шумное веселье молодежи сделает оставшихся пожилых жильцов, привыкших к спокойному и размеренному образу жизни, более сговорчивыми.
Дверь в квартиру была распахнута настежь. Пропустив Павла вперед, я вошла следом и подтолкнула дверь, которая захлопнулась с гулким грохотом лишний раз подтверждая пустынность Олькиного обиталища. Из дальних комнат доносилась музыка «Квин» и голос моей подруги, вторившей Фредди, но не всегда попадавшей в одни с ним  ноты.
- Оль! – крикнула я. – В приличных домах принято встречать гостей в прихожей!
- Явилась зануда! – откликнулась Олька, но, судя по продолжавшемуся пению, не торопилась к нам на встречу.
- Раздевайтесь, - обратилась я к Павлу.
Он быстро скинул пальто и, оглядевшись, не нашел ничего кроме длинного ряда гвоздей, вбитых прямо в  стену. Правда, это были не простые гвозди, а огромные кованые гвозди с причудливыми шляпками, выполненные на заказ, которые Олька позаимствовала у хозяина, не нашедшего пока им применения. С разрешения Маконина и я  разжилась дюжиной, но тоже пока не знала, как их использовать.
- Другой вешалки в этом доме нет, так что не робейте.
- А почему так много?
- Бывает, что и этого не хватает.
Павел многозначительно хмыкнул, но ломаться не стал и повесил пальто на гвоздь. Потом галантно подхватил мою шубу и «пристроил» ее рядом.
- Пошли?

   Мы прошли большую часть пути, когда Олька выпорхнула из дверей своих апартаментов нам навстречу. Наконец-то, мне удалось хоть чем-то удивить мою подружку, доселе упрямо твердившую, что ни я, ни Машка не способны этого сделать, поскольку предсказуемы как таблица умножения. К сожалению, Олькино изумление длилось считанные мгновения. Она пару раз быстро моргнула, и ее физиономия расплылась в радушной улыбке.
- Вы, кажется, знакомы? – сказала я с той долей небрежности, на которую только была сейчас способна.
- Да, да… - радостно закивала Олька. – Но все же это так неожиданно. Вы проходите. А я сейчас…
Олька снова исчезла за дверью, оставив нас вдвоем. И тут монолит моей обязательной натуры дал трещину. «Какого черта! - пронеслось в моей голове. – Почему бы не развернуться и не уйти? Хоть раз в жизни забыть, о том, что ты окружена людьми, оценивающими твои поступки… Откуда эта зависимость от чужого мнения? Та же Олька - совершенно не комплексует по этому поводу».
- Давайте уйдем? Совсем уйдем, сбежим, а?
- Но раз мы уже пришли… Неудобно.
- Почему?
Павел смущенно улыбнулся.
Эта улыбка охладила мой пыл.  «А был ли мальчик?..»  Стало стыдно за мою болтовню в машине и вообще за все. Теперь главное не показать своего настроения. Слава Богу, этим я владею в совершенстве. Гены моей мамочки нашли себе хоть какое-то применение.
- Тогда пойдем в комнату…
- Оля, наверное, приводит себя в порядок…
Ого! Уже и Оля! И про порядок все правильно сообразил. Мой и до того мизерный шанс на глазах превращался в полное ничто.
- Не волнуйтесь. Олька занимает две  комнаты, так что, мы совершенно спокойно можем проследовать в первую из них.


   Продолжение следует...