Без определенного места жительства...

пацаны?

– Я реально видела, как Алик Вальку резал, – неожиданно заговорила Светка. – Когда я от ментов сюда шла… Она бухая в овраге валялась. Сначала пинал, Димона и Беку тоже заставил. Потом зарезал. И Склеротика – он. И Егорыча. Сам мне сейчас похвастался. Он же отморозок. Беспредельщик! Ему надо, чтобы все перед ним дрожали…  И хромого этого хотел прирезать. До Егорыча еще, в тот же день. Но пожалел, только побил да припугнул. Уж очень тот упрашивал, чтобы его не убивали. А Алик это любит…  Сказал, бошку мне отрежет, если проболтаюсь. Теперь подумает: я его сдала…  – Ни к кому не обращаясь, она тихо добавила: – Тетки те, значит, навели. Они, значит, видели. 

– Ты, Светка, нас держись. – Руслан качнул головой в сторону машины. – С нами не пропадешь. В нормальной хате жить будешь. О Толяне забудь: грабежи по-любому на нем висят…

– Тебя тогда почему освободили? – Девочка зашмыгала носом. – Вы же вместе всегда ходили…

– А ну цыц! – повысил голос Руслан.

Машина погудела. Доцент пошевелился и открыл глаза.

Руслан встал и первый раз взглянул на Наташу. Взглянул жестко, враждебно. Она вздрогнула.

– Все знаю про твои похождения, – процедил он сквозь зубы. – Пошли!

– Никуда я не пойду, – тщетно пытаясь придать своему голосу твердость, ответила девушка. – Я Андрея люблю.

Руслан выругался, шагнул к Наташе, схватил за воротник и рывком поставил на ноги.

– Ты что делаешь! – воскликнула Ырыс. – Отпусти ее!

Доцент вытаращил глаза, промычал что-то нечленораздельное и постарался подняться. Ему удалось встать на четвереньки.

– Мер… завец …  Да я… – залепетал он.

Руслан со всей силы ударил его ногой два раза под ребра. Доцент охнул и растянулся без чувств. Наташа вскрикнула.

– Э, э! Потише! – сказал, вставая, Канай.

Митрич молча и хладнокровно наблюдал за происходящим.

Двое в кожаных куртках отделились от машины и двинулись к ним. Руслан, не обращая на Ырыс  и Каная внимания, подзатыльниками, пинками погнал Наташу к автомобилю. Светка побрела за ними.

– Шакал!  – в бессильном гневе крикнула Ырыс.

Наташу затолкали на заднее сиденье, усадили Светку и уехали.

11

Когда утром Доценту рассказали, что произошло – сам он мало что помнил, – он сжал кулаки.

– Я его убью! Встречу – убью!.. Как же вы допустили? Канай!

Тот смущенно молчал.

– А что он мог сделать? Один против таких амбалов, – заступилась за него Ырыс. – Да еще и вооруженных, наверно… Ийи-и, – она вдруг показала на дорогу. – Опять они.

Подъехал автомашина, затормозила.

– Нет, не та, скажем так, марка, – определил Канай.

Из машины вылез невысокий светловолосый человек в очках. Это был Петров. Он подошел, поздоровался.

– Вот ты где, Андрей, – проговорил он уныло. – Я так и думал… – Он посмотрел на пустые бутылки. – А ночью-то дачи обокрали. Пока ты здесь… – Петров не договорил. Махнул рукой. Глядя мимо Доцента, добавил: – Будем другого сторожа искать…  А я за тебя поручился. Думал, ты порядочный человек. – Он понуро зашагал к своей машине, сел и уехал.

– Э-эх! – словно из самой глубины души выдохнул Доцент. Он заполз в ворох грязного тряпья в углу и укрылся с головой. Наступило молчание.

То и дело налетал сырой, пронизывающий ветер. Канай посмотрел на низкое темное небо.

– А похолодало.

Словно в подтверждение его слов Ырыс закашлялась.

– Погода жаман, – согласился старик. – Пора отсюда сматываться. Сейчас самой рисковое время. В  первые морозы больше всего замерзают…

– Мы с Ырыс в приют пойдем, в «Коломто». Ей простужаться нельзя. Скажем так.

– Там же больше десяти дней не держат.

– Если попросить, не выгонят. Я у них всю прошлую зиму прокантовался. В холода не выгоняют. Они же там тоже, скажем так, люди. Пойдем с нами, Митрич.

– Нет, я одно место на теплотрассе знаю. Там зимую. А ты, Доцент, куда? А? Пойдем со мной, Доцент!

– Пока здесь останусь, – донеслось из угла.

– Думаешь, она вернется?  – Ответа не последовало. – Не жди. От таких не убежишь… – Митрич немного помолчал, добавил: – Смотри, сдохнешь ты тут, Доцент. Замерзнешь.

– Сдохну так сдохну.

– Сейчас главное – момент не упустить, – продолжал старик. – В прошлом году мы на теплотрассу вовремя не перебрались. Как-то бухнули хорошо. А в тот вечер тепло было, даже душно…

– Иногда перед снегом так бывает, – вставил Канай.

– Во-во. Один, Ленька, даже укрываться не стал. «Жарко мне, я сибиряк».  Ладно. А ночью…

– Я хочу сдохнуть!  – невпопад выкрикнул из-под тряпья Доцент.

– … снег выпал,– продолжал как ни в чем не бывало старик. – Просыпаемся – холодрыга. Вокруг белым-бело. Смеемся: «Небось вспотел, сибиряк?» Молчит. Смотрим – а нет уже Леньки. Он уже труп. Замерз сибиряк…

Какой-то шелестящий звук слышался все явственнее и явственнее. Это на обрывки бумаги и полиэтилена сыпалась ледяная крупа.