Казнить вождя или вперёд, Россия!

вопрос нужно решить сообща и заранее, - Алексей от исторического урока решил перейти к конкретным действиям, - уважаемый князь, для нас очень важно сейчас приобрести официальный статус. Паспорта, место проживания, средства к этому проживанию. Здесь мы всецело полагаемся на вас. Кроме того, нам с вами нужно определить круг лиц, которых посвятить в нашу настоящую историю.
- Да, вы правы. Но не беспокойтесь. Наши друзья служат во всех сферах государства. Завтра же займёмся вашими бумагами. Мы для вас наймём подходящее жильё. С деньгами вы тоже нуждаться не будете. Наша организация имеет значительные средства. Моё мнение, вам не следует поступать пока на государственную или военную службу. Вы займётесь подготовкой заговора. Завтра же мы пригласим сюда некоторых членов нашего Северного общества. Полагаю начать нужно с Никиты Муравьёва и князя Сергея Трубецкого. Они, как и я являются сопредседателями Северного общества. Очень жаль, что сейчас в Санкт-Петербурге нет Кондратия Рылеева, но он обещал прибыть в ближайшее время…Ах, да, кому я это говорю. Вы же лучше меня знаете, когда он вернётся в Петербург!  
- Он вернётся в начале декабря. Существует вопрос на счёт князя Трубецкого. Если мы расскажем о его несколько неприглядной роли в восстании декабря двадцать пятого года, это может вызвать ненужную полемику, и даже обиду с его стороны.
- Вы правы, пока говорить никому об этом не надо. Может быть, и никогда не надо будет. Тем более, он получил назначение и на днях отправляется в Киев к новому месту службы. Но в вашу историю мы должны его посветить, без подробностей на его счёт.
- Так нам что – лгать о его роли в восстании? – со своего места подал голос Станислав, - или придумать ему лично другую историю?
- Подождите, господа! – сказал Алексей, - в принципе, князь Трубецкой не предал заговора, был так же осужден и лишён прав, собственности, сослан в Сибирь. Мы можем сказать, что он в день восстания свалился в лихорадке, простыл, лежал в жару. Поэтому не был на Сенатской площади. А в остальном всё остаётся по-прежнему.
- Значит, решено. Завтра приглашаем Муравьёва и Трубецкого и открываем им вашу историю. Вместе с ними будем думать, как действовать в дальнейшем. Сейчас прислуга приготовит вам постели. Места всем хватит!
Ребятам постелили в комнатах для гостей, Алексей предпочёл расположиться на диване в кабинете, где была представлена неплохая библиотека. В скором времени все улеглись.
Наутро князь Оболенский вызвал портного, который снял мерки с друзей и пообещал принести костюмы и пальто через три дня. Обувщику были заказаны ботинки и сапоги. Так же были заказаны бельё, рубашки, и прочие атрибуты одежды и аксессуаров.
К вечеру появились оповещённые Никита Муравьёв и Сергей Трубецкой. Они оба были в военных мундирах. Муравьёв в капитанском звании, а Трубецкой в полковничьем. Муравьёв был одних лет с Оболенским. Ему исполнилось двадцать девять лет. Трубецкому же было тридцать четыре.
После краткого знакомства, князь Оболенский ошарашил Муравьёва и Трубецкого сообщением о подробностях  перемещения ребят во времени. Пришлось снова демонстрировать вещественные доказательства и рассказывать о подробностях восстания и заговора. Опять прозвучала краткая история России, которая должна была последовать в дальнейшем. В конце концов, Муравьёв и Трубецкой окончательно поверили в историю с путешествием во времени. Настал момент решать – что же делать дальше.
- Мы не можем сейчас одни определить, в каком направлении должно происходить развитие заговора, - князь Трубецкой взял слово первым, на правах старшего из декабристов,- но и посвящать излишнее количество людей в эту тайну мы не можем. Впоследствии, несомненно, нужно открыть правду некоторым членам Южного общества и в частности Пестелю, Муравьёву-Апостолу, Бестужеву-Рюмину. Тем более, что они должны быть казнены в результате неудавшегося восстания, и поэтому имеют право всё знать.
- Кого же вы предлагаете посвятить в подробности здесь – в Петербурге? – спросил Алексей.
- Рылеева, Сашу Бестужева, Гавриила Батенкова.
- Думаю, выражу нашу общую точку зрения, согласившись на этот список, - Алексей посмотрел на своих друзей. Они молча кивнули.
- Для начала достаточно. Следующим важнейшим вопросом станет определение государственного устройства после восстания. Существуют два возможных решения. Это конституционная монархия и республика, - Трубецкой встал и стал расхаживать по комнате, - думаю, при нынешних обстоятельствах казнь царской семьи и провозглашение республики оттолкнёт от нас значительную часть дворянства и вызовет гражданскую войну. Вспомните Францию. Там пролились реки крови. Притом, что во Франции существовал достаточно развитый класс буржуазии и ремесленничества. В нашем же патриархальном обществе к республике готовы только просвещённые единицы. Поэтому, для нас гораздо больше должна подойти конституционная монархия.
- Вы говорите очень правильные вещи, - Алексей поддержал Трубецкого, - но  
существует реальная возможность жёсткого противостояния нам царствующей семьи. В частности Николай и Константин пользуются высоким авторитетом как в армии, среди помещиков, так и за рубежом. И они не отдадут власть так просто.
- Что же вы предлагаете? – подал голос Оболенский.
- Считаю, что ещё до естественной смерти Александра первого – нынешнего императора, нам необходимо устранить Николая. По возможности сделать это тихо. Подошло бы банальное отравление или дуэль с каким-нибудь отчаянным храбрецом. Пока Николай не вступил на престол, тем более не считается престолонаследником, он доступен до ссоры и дуэли.
- Но сам Николай не является храбрецом и вряд ли даст повод к дуэли, - сказал Трубецкой, - да и ссору с великим князем не допустят присутствующие. А в отсутствие свидетелей его смерть станет просто убийством.
- Принимается. Но есть и ещё одна значительная деталь, - продолжил свою мысль Алексей,  - мы не должны изменять хода истории до определённого момента, чтоб история не пошла по другому пути, нарушая все наши диспозиции.
- Поясните, господин Краснов, - попросил Оболенский.
- Самое удобное время для совершения переворота, это ноябрь-декабрь двадцать пятого года – сразу после смерти Александра, - стал пояснять свою мысль Краснов, - но если мы, например, ликвидируем Николая раньше времени, Александр может отменить свою поездку по стране, и не скончается так скоропостижно. А уж его свергнуть будет гораздо труднее, зная его популярность в народе. Значит, казнить Николая нужно примерно за неделю до смерти Александра, чтоб эти два события не повлияли друг на друга.
- Предположим, что мы ликвидировали Николая в конце ноября. Предположим так же, что умирает Александр. Вскрывается документ об отречении Константина. Кого мы можем предложить на место престолонаследника и конституционного монарха?
- Уважаемый господин Трубецкой, - вновь заговорил Алексей, - на мой взгляд, оптимальной кандидатурой мог бы стать сын Николая – юный Александр. Это, кроме всего прочего, было бы ещё и весьма справедливо, учитывая его будущие заслуги перед государством.
- Которые, возможно он теперь и не совершит? – вмешался в разговор Стас.
- Порядочный человек и истинный патриот может много совершить и в положении ограниченного монарха! – вступился за будущего царя Оболенский.
- Господа! Есть ещё одна вещь. О которой мне, непременно хотелось бы упомянуть, - Алексей обратился взором к Оболенскому и Трубецкому, - одной из причин поражения декабрьского  восстания станет удалённость восставших от народа. Необходимо опереться на зарождающуюся буржуазию, как на самый прогрессивный ныне класс. Цеховые ремесленники, мещанство, купечество – все они по духу близки нам. И в новом государстве они, непременно займут достойное место в управлении.
- Как вы себе представляете взаимодействие с ними?- Трубецкой никогда прежде не считал купцов и, тем более мещан достойными союзниками.
- Придётся рискнуть и привлечь к нашему делу кого-либо из купцов или крупных промышленников, - Алексей вдруг вскочил и на мгновение замер, - и вы знаете, у меня, кажется, появилась мысль! Как я понимаю, в этом году в российско-американской кампании, которая владеет землями в Америке, произошли серьёзные перемены. Вместо проворовавшегося Крамера, в правление избран Иван Васильевич Прокофьев. Н а сегодня эта компания терпит значительные убытки от вмешательства царских чиновников. Недавно подписана конвенция с американскими штатами о разграничении влияния на наших территориях. Эта конвенция здорово урезала зону влияния компании. У нас есть, чем заманить руководство компании в наш заговор. Мы можем организовать встречу с Прокофьевым?
- Я знаком с Иваном Васильевичем. Мало того, с этой компанией у нас существуют неплохие связи. Рылеев сейчас служит там правителем канцелярии. Главным правителем российских колоний в Америке сейчас является Матвей Иванович Муравьёв – родственник наших Муравьёвых, участников заговора, - произнёс Трубецкой, - я готов прямо завтра отправиться к Прокофьеву и пригласить его на наше собрание.
- Отлично! А не воспротивятся ли остальные участники заговора привлечению купцов? – спросил молчавший до сих пор Егор Кокшаров.
- Я тоже думаю об этом, - стал отвечать Трубецкой, - и мне кажется, что нам нужно расширить круг посвящённых в вашу историю. Тогда нам легче будет работать.
- Князь, вы высказали мою мысль, - Оболенский буквально загорелся, - не совсем справедливо скрывать от остальных членов Северного общества присутствие господ из будущего! Мы же все единомышленники. И предателей среди нас нет.
- Хорошо, - ответил за друзей Краснов, - мы согласны с расширением нашего круга.  Кстати, насчёт предателей. Вы знаете графа Витта, начальника южного военного поселения? Так вот ему поступят доносы от офицеров Бошняка, Майбороды и Шервуда, в которых будут содержаться сведения о заговоре в Южном обществе. Самый подлец там Майборода. Он растратил деньги заговорщиков, и, чтоб не понести наказания, выдал заговор графу Витту. Хотя сам принимал в нём активное участие. Но это отдельная история. Я так полагаю, господин Трубецкой, что вы на днях отправляетесь в Киев к месту службы? Мы втроём поедем с вами. Познакомимся с Пестелем и другими руководителями Южного общества. Поквитаемся с предателями заодно.
- Что ж, милости прошу отправиться со мной. Но до отъезда у нас ещё очень много дел здесь.
- Итак, следующая встреча с Прокофьевым! До свидания, господа!
Через два дня квартиру Оболенского посетил Иван Васильевич Прокофьев. Это был высокий плотный мужчина с окладистой бородой и усами, впрочем, аккуратно постриженными. После поверхностного знакомства слово взял Алексей Краснов.
- Как вы относитесь к мистике, Иван Васильевич?
- В пределах разумного, полагаю, нечто такое может происходить.
- А что вы скажете на это? – Алексей выложил перед гостем деньги и револьвер, произведённые в будущем.
Прокофьев внимательно разглядывал предъявленные ему вещи.
- Либо они произведены сейчас с непонятной целью, либо прибыли к нам из другого времени.
- То есть, вы допускаете прибытие вещей из будущего? А что вы скажете