пока тот не очнётся. Главврач шевелится, открывает глаза и смотрит вокруг осоловелым взглядом. Директор крутит головой и часто моргает. Завхоз просто лежит с открытыми глазами, глядя перед собой в пространство.
П р о р а б: Он все свои деньги пускал на благотворительность?
К о л я: Да! И вам должно быть стыдно! Вы же свои деньги, небось, на машины да квартиры пускали? А он – на святое дело!
М и х а л ы ч (главврачу): Как спалось?
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Я где?
М и х а л ы ч: Сказал бы я тебе, да тут дети...
Д и р е к т о р: Что тут происходит?
П р о р а б: Анатолий Фёдорович – вы правда все деньги... (пытается сесть, Коля подходит и ставя на него ногу, кладет его обратно)
К о л я: Всем лежать! Без моего приказа не вставать! Кто с места тронется, буду бить трубой справедливости. Алексей всем расскажет, как оно неприятно. Анатолий Фёдорович, к вам это не относится.
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Анатолий Фёдорович! Кто все эти люди?
К о л я: А вы, женщина, лучше вообще заткнитесь! Я вас могу случайно прибить. Даже без повода! Лежите молча! Узнаёте меня? По глазам вижу, что узнали... И как выгоняли меня из своей конторы, видимо, тоже вспомнили... «Трубадура». Ну?
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Я тебе уже не спущу, щенок!
К о л я: Ой, боюсь, боюсь! (грозно) Взрывать вас и мочить! (потрясает обрезком трубы)
З а в х о з (приходя в себя): Вы что, белены объелись?
К о л я: В каком смысле?
З а в х о з: Как вы смеете так с уважаемой женщиной разговаривать?
К о л я: Знаем мы, какая она уважаемая! Товарищ директор уже в курсе и про вас, и про неё. Теперь вы не выкрутитесь! Правда, Анатолий Фёдорович?
Д и р е к т о р: Не ожидал я от вас, Зинаида Николаевна!
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Да кого вы слушаете, Анатолий Фёдорович! Пьянь эту подзаборную? Да они вам ещё не то расскажут!
К о л я: Весь ваш разговор, госпожа хозяйка медной «Трубы», вот с этим господином (показывает ногой на завхоза) я записал на диктофончик. И из него суду будет всё ясно. Так что вас обоих теперь посадят.
З а в х о з: Да вы хоть, понимаете, с кем вы имеете дело?
К о л я: Понимаю. Ворюга вы и подлец. И дамочка ваша тоже.
П р о р а б: Мужики, а вы молодцы!..
М и х а л ы ч: Тоже мне «мужик» нашёлся! Ты нам зарплату принес?
К о л я (прорабу): И на вас, Алексей, компромат в моей трубе тоже есть. Теперь мы знаем, почему вы нам зарплату вовремя не платили.
П р о р а б: Нет, вы всё равно молодцы. Анатолий Фёдорович, вы потрясающий человек. Я горжусь, что знаком с вами. Мне стыдно за всё это... Очень стыдно.
М и х а л ы ч: Коля, ты посмотри на него! Прямо не узнать нашего Алексея!
Д и р е к т о р: Алексей, чем тут гордиться! И я воровал, и вы не честно подряды брали. И к тому же вы же видите, что все мои деньги забрали эти двое. Как больно! (хватается за сердце и закрывает глаза)
З а в х о з: Да никто ваши ворованные деньги не брал, успокойтесь вы! Сами воровали – сами и отвечать будете!..
М и х а л ы ч: Вот упырь старый! У человека, может быть, инфаркт, а он за свою задницу дрожит! Ну ничего, и на старуху найдется проруха!
К о л я: Да! Скоро вы не так запоете – вот посадят вас – посмотрим, как вы «успокоитесь»...
З и н а и д а Н и к о л а е в н а (смотрит в свою сумочку): Деньги пропали! Немедленно верните деньги! Эти деньги Анатолий Фёдорович передал на благотворительность.
М и х а л ы ч: Ага! Знаем мы на какую благотворительность ты их хотела потратить! Вон деньги, жаба! (показывает на раскиданные пачки) Но они уже не твои.
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Вас это не касается. Это вообще не ваше дело и не ваши деньги...
М и х а л ы ч: Да если бы не ты, моя мать бы может быть выздоровела. Ты деньги, которые директор давал на людей, на свою жопу и на «Трубу» свою сраную потратила! Я лучше сдохну или сяду, но ты этих денег больше не получишь!
П р о р а б: А знаете что! А вы возьмите эти деньги себе! Никто из них (показывает) этих денег не достоин! А вы можете ещё пустить их на благое дело – на туберкулёзный диспансер, например!
М и х а л ы ч (смотрит на Колю): А что?
К о л я: Я... Я не знаю...
М и х а л ы ч: Директор, а вы почему лежите среди жуликов? (подходит к нему и дает руку) Поднимайтесь! Не дело вам среди этой грязи...
Д и р е к т о р (поднимаясь): Да, благодарю вас... Это невероятно. Да, я до сих пор не могу поверить!
К о л я: Анатолий Фёдорович, что с ними делать-то? Может в милицию сдать?
Д и р е к т о р: Товарищи, это ужасно – всё, что произошло. Мы очень далеко зашли... Не надо ни с кем ничего делать, отпустите их. А вы, Виктор Сергеевич, напишите мне заявление по собственному. Я не желаю видеть вас в своём учреждении. Должность заместителя по хозяйственным вопросам я лучше отдам Николаю. Он порядочный человек, хотя немного горяч. Но это от молодости. Зинаида Николаевна, с вами тоже вопрос решён. Завтра на совещании в мэрии я выдвину на должность директора диспансера Алексея. Уверен, что мне пойдут навстречу. Я надеюсь, у вас хватит здравомыслия уйти по собственному желанию? Сегодня же?
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Ну, знаете... Вы думаете у меня связей нет? Вы думаете меня можно вот так вот... Выкинуть? Как драную кошку? Да я вас сама...
К о л я (перебивает): Да вы не угрожайте! Не угрожайте... У меня на вас полное досье! Все доказательства есть! И запись из моей трубы к делу приобщим! Кроме того, у нас есть куча свидетелей вашей преступной схемы – и в диспансере, и в моей деревне, и в этой комнате! К тому же ваш голос в суде опознают с лёгкостью! (демонстрирует мобильник)
З и н а и д а Н и к о л а е в н а: Вы все мне за это ответите! Я этого так не оставлю! Вы ещё обо мне услышите! (встаёт и выходит)
К о л я (завхозу): И вы всё будете отрицать? Может, вы тоже ничего не говорили?
З а в х о з: Да, это... Как его... Я не отрицаю... Я говорил, да... Ну и что? Ну и что?! На самом деле у меня же ничего нет – ни денег, ни бизнесов, ни «Труб», как у этой хапуги! Да, это я придумал схему, рассказал ей в шутку... Но деньги-то брала и тратила она! Я тут вообще ни при чём!
Д и р е к т о р: Значит, вы отказываетесь уходить по собственному желанию? Я правильно понимаю?
З а в х о з (смотрит на всех, взвешивая): Да нет, я и сам давно хотел. Надоело. Меня уже давно зовут. А тут... Тут мне делать больше нечего. (пятясь, выходит из помещения)
М и х а л ы ч: Это... А можно я буду делать ремонт в тубдиспансере? И дело, и к матери поближе буду? Деньги же, вроде, теперь на ремонт есть...
Д и р е к т о р: Это было бы замечательно... Вы извините меня, я дурно отзывался о вас. Мне показалось, что вы любите выпить. Я был неправ.
М и х а л ы ч: Да что вы! Я действительно люблю... Любил. Сегодня бросил. Навсегда.
Д и р е к т о р: Вот как? Что ж! Это очень правильный поступок. Уверен, что вы справитесь. (Коле) И вы тоже меня извините. Вы вовсе не глупый юноша. Вы сильны духом. Такие как вы измменят нашу страну к лучшему.
К о л я: Да я это... Спасибо... Так что же – получается, сегодняшний митинг можно отменять? Михалыч! Я понял! Ты прав! Митинги бесполезны! Анатолий Фёдорович! Я сегодня правда очень, очень многое понял!
Д и р е к т о р: Николай, я в вас уверен. Вы многого добьётесь, если будете действовать по совести. Потому что также, как разрушается любое здание, в котором лопнула труба, и которую никто не чинит, также начинает разрушаться любое, даже самое сильное государство, когда в нём перестают исполняться законы. Ой, что-то опять сердце... Мне надо прилечь...
П р о р а б: Пойдемте, Анатолий Фёдорович! Я вас провожу до кабинета, там есть диван! Осторожно, вот так... Не торопитесь... (уводит директора под руки)
К о л я (вслед): Вы не волнуйтесь, товарищ директор! Мы всё починим! (пауза) Вот так день! Да, Михалыч? Труба!..
М и х а л ы ч: Да... А, может, если бы не эта труба – ничего бы этого не было...
Михалыч достаёт из сумки непроданную трубу и начинает на ней играть. Коля смотрит на него с изумлением, потом садится на ящик и устало опирается спиной на стену. Что-то трещит и из трубы в потолок медленно, а потом всё сильнее опять бьёт фонтан воды, поливая всё вокруг – стены, Колю, Михалыча, кучу денег, валяющихся на мокром полу. Михалыч, не реагируя, продолжает играть. Коля слушает. Медленно его глаза закрываются и по лицу начинает блуждать счастливая улыбка. Мелодия всё льётся и льётся, так же, как и струи воды из трубы, усиливаясь и захватывая всё вокруг.
ЗАНАВЕС
