потом куда-то побежал.
- Он по всяким лекциям и заседаниям писателей мотается, по редакциям тоже. Консультируется с писателями и журналистами насчёт будущей газеты. Он хотел познакомиться с Короленко, Горьким, Буниным и прочими, чтобы привлечь их в газету.
- Это правильно, - кивнул Николай. - Слушай... Тимирязев - вот кто тебе нужен! Он в Москве живёт, но вы же сможете переписываться! Он тебе кучу всяких сведений о растениеводстве может предоставить! И если ещё кто на примете будет, скажу.
- Вот спасибо! - пожал ему руку Валерка. - Как же эти сигары трудно курятся... Вот самокрутки - дело другое. В моей деревне все делают самокрутки.
- Из Стамбула сигары, я таких ещё никогда не курил.
Они стали заносить столы, расставлять на них лампы, занесли несколько шкафов и сервант.
- Печатные машинки позже привезут, - сказал Николай. - Мы ещё принесём вам всякого оборудования, если будет не хватать.
- Спасибо... Слушай, это надо отметить! Пойдёмте все в кабак, зови всех своих поэтов! Даже фуршет можно организовать! Я угощаю! Только вот деньги надо поменять.
- У тебя немецкие, что ли, остались?
- Нет, наши... - Валерка вытащил из кармана несколько небольших купюр.
- Чего?.. Отродясь таких не видел! Как это возможно - "1997 год"?
Валерка понял, что попал в западню. Винсан же велел вести себя осторожнее и ничем не выдавать, что ребята - из будущего!
- Клоунада какая-то, - Николай отдал деньги Валерке. - Кто их вообще печатал? Что за чушь? Где ты их взял? Никому их больше не показывай. Застолье мы организуем нашими силами, не беспокойся. Надо же... "1997 год"...
6. Диво дивное
В семь часов утра мальчиков уже не было дома - они ушли в типографию.
Анна Андреевна зашла полить цветы, и её привлёк небольшой "творческий беспорядок" на диванчике и на столе в зале. Тут были рукописи, какие-то планы Васи и Валерки, их ежедневники. Анна Андреевна взяла с дивана толстую общую тетрадь, походившую более на книжку, пролистала её. Это был рукописный учебник.
"История планеты Земля" - значилось на титульном листе. Тут же было приписано: "Меньков Н., 2007 - 2012 гг.".
Она пролистала учебник. Много приклеенных изображений древних персонажей, королей и царей, рыцарей, патриархов... Некоторые иллюстрации автор рисовал сам. Учебник был разбит на три раздела: "Древний мир", "Россия и мир", "Мир в 20 веке".
Именно последний раздел удивил Ахматову. Здесь говорилось о событиях вплоть до конца двадцатого века. Она прочитала о Первой мировой войне, о Гражданской войне, о Великой Отечественной войне, об истории СССР и о Холодной войне, и о многом другом.
Откуда всё это взял автор? Единственное объяснение - в том, что он так представляет себе будущее России. У него очень пессимистичное представление о мире. Разве произойдут когда-нибудь такие ужасы, о каких рассказано во главе о Великой Отечественной войне?
Решив как-нибудь спросить у Никиты, что всё это значит, она взяла со стола одну из его книг - "Ребята из нашего села" - и стала её читать.
7. Визит к Владимиру Галактионовичу
Короленко писал письмо очередному начинающему писателю. В дверь постучали.
- Да-да.
В комнату вошёл молодой человек.
- Владимир Галактионович, здравствуйте. Я Никита Меньков, я вам письмо писал.
- А, да, конечно, помню, здравствуйте. Присядьте, минутку посидите, я уже заканчиваю письмо. Сейчас мы с вами всё обсудим.
Никита присел на стул и стал оглядывать великого писателя и редактора. Тот был одет в старый засаленный пиджак, серую рубашку; седая борода украшала его румяное и доброе лицо.
- Так... Ну вот, - Короленко положил письмо в конверт. - Никита, очень рад, что вы ко мне обратились. Чем могу служить?
- Я просто слышал о том, что вы стали образцом для многих начинающих редакторов, писателей, и решил поговорить с вами насчёт моей будущей газеты, спросить ваше мнение.
- Вот как! А какую газету вы собираетесь издавать?
- "Никитина усадьба".
Никита подробно рассказал о своих планах насчёт этого издания.
- Это хороший замысел, - одобрил Короленко. - Я вам помогу. Мы правильно расположим материал в газете, я подберу вам произведения для раздела беллетристики. Одно произведение я уже, считай, подобрал. Мой бывший ученик Алексей Пешков, он же Максим Горький, дописывает сейчас повесть о своём детстве. Мы его опубликуем в нескольких номерах. Как ты смотришь на это?
- Я только рад этому, Владимир Галактионович. Максим Горький - замечательный писатель. Я читал его ранние рассказы и пьесу "На дне".
- Вот-вот. Да многих писателей можно будет публиковать в твоей газете. Куприна, Бунина... У тебя уже определился круг сотрудников?
- Много чего я сам буду делать, мой друг Василий будет в помощниках, ещё Николай Гумилёв будет помогать и его друзья из "Цеха поэтов".
- Это хорошо, но неплохо было бы ещё созвать в газету разных специалистов - художников, оформителей, критиков и прочих.
- Ваша помощь, как опытного редактора, тоже была бы крайне необходима, - вздохнул Никита. - Вы будете сотрудничать в газете?
- Да, конечно. Мне кажется, это будет замечательнейшее издание.
- Мне тоже так кажется, - улыбнулся Никита.
Теперь он знал, что всё получится.
8. Знаменательный день
14 августа 1913 года стал знаменательным для Никиты днём: вышел первый номер его газеты.
В тот день весь "Цех поэтов" пришёл в типографию поздравить его. Никита обратился ко всем с пламенной речью:
- Дорогие друзья, спасибо всем за поддержку! Видите, чего-то я уже достиг. Газета пока небольшая по объёму, но со временем она увеличится, появится много новых интересных разделов. Я далёк от политики, поэтому газета моя ни монархическая, ни оппозиционная - я создаю её в первую очередь для себя, по велению своей души. Думаю, каждый может найти в ней что-нибудь для себя. Спасибо всем, кто оказывает мне помощь. Особая благодарность - Николаю Степановичу.
Все зааплодировали. Гумилёв огляделся, поднял бокал с вином.
- Хотя газета, по сути, качественная, но стоить она будет очень дёшево, и то - для богатых, которым она будет доставляться на дом. Беднякам она будет выдаваться бесплатно. Всему "Цеху поэтов" - тоже.
9. Два конкурента
Спустя неделю вышел первый номер Валеркиной газеты "Русская нива". Валерка и Никита, оставаясь такими же неразлучными друзьями, стали одновременно и конкурентами.
"Русская нива" пользовалась огромным успехом не только из-за прекрасного оформления и содержащихся в ней сведений по садоводству, овощеводству, цветоводству, но и из-за умелой подачи материала - Валерка, выросший в деревне, знал, как расположить к себе сельского читателя. Газета расходилась далеко за пределы Петербурга.
В "Русской ниве" было несколько рубрик с обилием рисунков: "На пасеке деда Никодима", "Огуречно-томатный коктейль", "Советы бывалого садовода", "Восторженный фермер" и другие.
"Никитина усадьба" выигрывала из-за того, что стоила копейки, к тому же многим выдавалась бесплатно; богачи подписывались на неё, чтобы им доставляли газету на дом. Поговаривали, что газету стал читать сам Николай II. Но не только это стало причиной успеха издания. Читатель, стремящийся отдохнуть от царившей в России атмосферы революций, восстаний, реформ, отвлекался от всего этого в газете Никиты, отдыхал душой, читая интересные новости науки, беллетристику, разгадывая детективы.
К началу сентября в "Никитиной усадьбе" более-менее определился круг сотрудников. Никита был издателем и главным редактором. Николай Гумилёв был верстальщиком и ответственным за раздел "Путешествия", в котором были напечатаны его истории об Африке. Короленко стал главным корреспондентом газеты и заведующим разделом беллетристики, в котором печатались произведения Горького, Бунина, Пришвина, Куприна и других. Никита публиковал стихи Мандельштама. Василий был помощником оформителя и художника газеты Бакста, который являлся участником "Мира искусства". Позже в газету пришло ещё много человек. Битнер, издававший газету "Вестник знания", сообщал в "Никитиной усадьбе" о научных новостях, новых изобретениях. Печатались статьи о космосе - галактиках, звёздах и туманностях, строении Солнечной системы.
В "Русской ниве", помимо издателя и главного редактора газеты Валерки, сотрудничали Городецкий, Пунин, Василий Кулешов и Бенуа из "Мира искусства". В эту газету также пришло множество народа после того, как она стала популярной.
Два друга боролись за первенство, хотя и Никита, и Валерка легко могли признать победу друг друга в случае чего и порадоваться друг за друга. Это состязание было для них вроде интеллектуальной игры, выходя из которой, они напрочь забывали о ней.
Однажды Анне Андреевне принесли очередной номер "Никитиной усадьбы". На первой странице красовался её портрет с надписью: "Муза и вдохновительница газеты". Весь номер был усеян цитатами из её стихотворений по тому или иному поводу, на каждой странице в боковых колонках были напечатаны её стихотворения, и, кроме того, теперь в газете была целая страница, посвящённая её поэзии.
Валерка однажды принёс Никите медальон с цепочкой, сказав, что для него передала его дворничиха, ей его дала какая-то девушка, ей - ещё кто-то и так далее; неизвестно, с кого началась та цепочка.
Никита открыл медальон. Внутри был портрет совсем юной Ахматовой с надписью "Анна Горенко. 1907 г.".
10. Три романтика
Осип Мандельштам ранее не мог представить Никиту в роли романтика - он видел его чересчур серьёзным, деловым человеком, не способным ни в коей мере быть романтиком. Но с недавних пор он заметил, что Никита сильно изменился: мало того, что в его газете стали публиковаться романтические рассказы и стихотворения, он и сам начал часто витать в облаках, стал рассеянным и невнимательным.
Никита решил получать второе высшее образование и поступать в недавно открывшийся престижный Университет Печати Л. Смолоза. По выходным он стал ходить на подготовительные курсы, и Осип Мандельштам записался на занятия вместе с ним. Они ходили на занятия по воскресеньям на целый день и по средам после работы, на вечернюю лекцию. В первой половине воскресного дня была литература, которую вели супруги Мережковский и Гиппиус; после полудня - немецкий язык, который вёл приглашённый из Кёльна молодой учитель Клаус Киммунг. В среду сам Лучьян Смолоз вёл русский язык.
Это было весёлое время. Приятелям было, конечно, трудно работать и учиться все семь дней в неделю, но и работа, и учёба были им в удовольствие. Группа, в которой они занимались, была достаточно большой - двадцать с лишним человек. Из них - только трое парней. Никита, Осип и Джон Грюнвальд - добрый и открытый, немного сентиментальный юноша. Джон, Никита и Осип, сидя за одной партой, порой забывали о лекциях и начинали создавать шедевры в тетрадях - рисовали разные пейзажи, портреты, карикатуры. На немецком и русском языках они отдыхали, на литературе же приходилось усиленно заниматься - преподаватели следили за усвоением их материала, постоянно устраивали контрольные работы.
В обеденном перерыве между занятиями они втроём ходили в кондитерскую выпить чаю и съесть пирожное. И
