волну, но моим мужикам это даже понравилось. И только Помогай не разделил нашего восторга. Оказывается, в их народе купания не практиковались. На его родине и водоёмов-то больших не было. Климат мало отличался от нашей полупустыни. Ось планеты располагалась перпендикулярно к эклиптике, обеспечивая тем самым постоянство климата: смена времён года на их планете отсутствовала. Так что радость общения с водой Помогай свёл к минимуму: отмыл мерзопакостные наслоения со своей блестящей чешуи и с отрешённым видом уселся на песок, краем глаза наблюдая за нашей вознёй.
Сквозь низко бегущие неопрятные облака изредка растерянно проглядывало солнце. Яростный напор ветра гнал тучи песка, залепляя и рот, и глаза, и уши, а потому отдых на берегу, если можно его так назвать, доставлял удовольствие одному только Помогаю. А мы предпочитали коротать время в тёплой воде. Шум волн, с грохотом обрушивавшихся на пологий берег, не позволил нам вовремя засечь новую напасть. Её даже и опасностью трудно назвать. Скорее - забавное приключение.
Как я уже сказал, мы расслабились и не сразу обратили внимание на то, что вода у побережья стала сильно пениться. Даже не так. Пены не стало больше, но та пена, что являлась результатом столкновения волн с берегом, стала сильно укрупняться. Пузырьки, из которых она состояла, стали быстро увеличиваться в размерах, что вовсе не вредило их целостности. Они не только не лопались, а лишь крепчали и росли. Мы усекли эту аномалию лишь когда из-за ставших гигантскими пузырей, качавшихся в такт волнению воды, не стало видно сидящего на берегу Помогая.
- Это что ещё за новости?! - прокричал Пашка, безрезультатно пытаясь устоять в воде и тревожно оглядываясь по сторонам.
Мы начали отступать к берегу. Волны сбивали нас с ног, подгоняя и мешая ступать по осклизлым камням каменистого дна.
И тут произошло невероятное: после очередного вала, накрывшего нас с головой, мы, каждый в отдельности, оказались заключены внутри огромных мыльных пузырей, в которые превратилась прибрежная пена, и которых вокруг было уже великое множество. Всё побережье буквально кипело этими пузырями. И в трёх из них находились мы. Волны продолжали остервенело кидаться на берег, неся на своих гребнях наши пузыри, но они опять уползали обратно в океан вместе с потерявшей силу волной. Нас, оказавшихся внутри этих странных ловушек, нещадно кидало вверх-вниз и из стороны в сторону, сталкивая с другими пузырями, стенки которых оказались неимоверно прочными и, в то же время, мягкими и эластичными на ощупь. Проткнуть их и выбраться наружу было практически невозможно. Внутри каждого пузыря стоял неумолчный гул от столкновений с десятками других, подобных им. Если вы надуете детский воздушный шарик, приложите к нему ухо и станете колотить по нему пальцами, вы поймёте, что слышали мы, находясь внутри персональных пузырей.
Мы быстро потеряли друг друга из виду: нас раскидало по всему побережью. Хотя стенки пузырей были совершенно прозрачными, но из-за их общей волнующейся массы увидеть что-либо, кроме грязных рыжих облаков над головой да каменистого дна под ногами, не представлялось возможным. К тому же, "под ногами" - это сказано образно. Из-за толчеи десятков и сотен пузырей ни на каких ногах устоять было нельзя: не знаю, как остальные, но я беспрестанно кувыркался внутри своего не очень-то комфортабельного "батискафа", чувствуя себя совершенно беспомощным.
Положение - наиглупейшее! Вроде бы и опасности особой нет, но одно то, что ты превратился в обычную щепку, несомую по воле волн, оптимизма не добавляло.
Что интересно, даже бешеный ветер, что гнал волны к берегу, не мог оторвать пузыри от поверхности воды. А, казалось, он должен был их первым же порывом выбросить на прибрежный песок, а то и вовсе унести к чертям собачьим.
Оставалось радоваться, что он дует именно к берегу, а не от него. Это вообще могло кончиться для нас довольно плачевно.
Меня охватила паника. Я даже о браслете не сразу вспомнил. Да и чем он мне мог сейчас помочь со своими урезанными способностями? Защита? Да. Кислород в пузыре кончится - не сдохну. Но это - я. А Пашка с Игорем? К тому же, где они? Умом-то я понимал, что где-то недалеко, но душа успокаиваться этим не желала. Надо было что-то предпринимать. Но что?!
И тут, после очередного кульбита, я заметил, что положение моего пузыря как-то вдруг стабилизировалось и, хоть и кидало ещё из стороны в сторону, но как-то скованно. Усилился только бумкающий гул, разламывающий черепушку. Но на ноги встать я уже был в состоянии. И тут же почувствовал, как меня цепко ухватили за обе ступни прямо вместе с оболочкой пузыря! Я вздрогнул и стал вырываться. Но, когда опустил глаза, то увидел, что снизу, между моих ступней, проглядывает зубастая физиономия Помогая! Он держал меня над головою за ноги и, ступая по дну, пробивался с моим пузырём к берегу!
Я моментально прекратил сопротивление и неожиданно покраснел от стыда. Докатился! Повелитель Вселенной! Как простую букашку в спичечном коробке!
Видимо, пузыри какой-то неведомой силой были привязаны друг другу. Поэтому они, хоть и толпились у берега, но воды не покидали. Ни вместе, ни поодиночке.
Помогай же решил вытянуть меня на берег вместе с моим пузырём во что бы то ни стало. Было видно, что он прикладывал немало усилий, чтобы оторвать его от общей массы. Он тянул меня, вцепившись мёртвой хваткой в мои ступни, но сила, что притягивала пузыри друг к другу, сдаваться не желала.
В конце концов, потеряв терпение, он, решив помочь себе, вцепился в пузырь ещё и зубами. Их, слава Богу, у него хватало!
И опять произошла невероятная вещь. Зубы помогая прокусили оболочку пузыря, раздался сильный хлопок, сродни хлопку петарды, и я брякнулся головой в песок. Почему головой? Ноги-то мои были зажаты в руках у Помогая! Он тоже не удержал равновесия и, когда лопнул пузырь, протащил меня мордой по песку и упал на спину.
И тут началась натуральная каннонада! Стоило прикончить один мой пузырь, как по всему побережью пошла цепная реакция: тысячи других его собратьев стали лопаться с громкими хлопками! И, в течение нескольких секунд, прибрежные воды обрели прежний вид.
В разных сторонах пляжа из воды на карачках выползли: сначала злой, как собака, Игорь, а потом и Пашка, тоже не в лучшем настроении.
Когда я протёр глаза и отплевался от песка, они уже стояли рядом. И оба с дикими глазами спрашивали у меня:
- Что это было?!
- Знал бы я! Сам только что оттуда!
Я рассказал им о подвиге Помогая. Игорь молча и с чувством пожал ему руку, несказанно его этим удивив, а Пашка дружески шлёпнул его по плечу и заржал:
- Бабушка! А почему у тебя такие большие зубки? - И, упав рядом с Помогаем на песок, продолжил дурацким голоском: - А эт, внученька, чтоб шарики колдовские прокусывать при случае!
Наш спаситель только с растерянной улыбкой вертел головой, не зная, как реагировать на столь странные знаки внимания.
Я хмыкнул:
- Ты всерьёз полагаешь, что это мероприятие было организовано ради нас?
- А то нет? - уверенно заявил он. - Тут же явно торчат уши нашей старухи Шапокляк!
- А ты не допускаешь, что это какое-то местное природное явление?
Игорь окинул меня насмешливым взглядом:
- Ты сам-то в это веришь?
- Ну... Допускаю...
- Да тут даже козе понятно! - опять влез Пашка. - Бабуля уморить нас вознамерилась!
- А мне вот не совсем понятно, - упрямо возразил я, - на фига ей пугать нас такой ерундой?
- Не такая уж она и ерунда, - рассудительно сказал Игорь, тыча пальцем в бок Помогаю, - Кабы не он, так точно бы испугался. Ни выбраться, ни продыхнуть. Ещё бы полчаса и - полный кирдык!
"Слава тебе, господи, - облегчённо вздохнул я. - Не мытьём, так катаньем, но воспринял Помогая всерьёз. А то всё молчком да ухмылочками".
- Я одного не понял, - насмешливо прищурился Пашка, смотря в морскую даль. - Где же был твой браслет, когда тебя в консервную банку упаковали?
- Со мной, конечно.
- А чего ж он меры-то не принял?
Я пожал плечами:
- Видать, не счёл нужным. Опасности-то, как таковой, не наблюдалось.
- А... Ну да, ну да... - с ехидной готовностью закивал Пашка и, не договорив, многозначительно замолк, водя пальцем по песку.
Что интересно, за время нашей дискуссии Помогай ни разу рта не раскрыл. Он сидел с блаженным видом, прикрыв плёночными веками глаза и открывал их на мгновение, лишь когда кто-то из нас излишне эмоционально отстаивал свою точку зрения. Ненормативная лексика приводила его в замешательство.
Пашка в конце концов не утерпел и толкнул его локтем в бок:
- Спишь, что ли?
- Нет, - коротко ответил тот, слегка вздрогнув, и открыл глаза.
- А чё молчишь?
- Ваша сама хорошо говори. Зачем моя мешай? Моя слушай хорошо. Учись. А время ходи.
- Понятно... - вздохнул Пашка и, в который раз взглянув на косматое небо, с досадой ударил кулаком в песок: - Как приклеенное!
- Кто? - удивился Помогай и тоже посмотрел наверх.
- Да солнце! "Кто"... Не движется ни фига... Терпежа уже нет никакого. Скорей бы обменяться, да и – на фиг!
- По девочкам соскучился? – усмехнулся я.
Пашка не смутился:
- А тебе, смотрю, понравилось тут?
- Не очень.
- Вот то-то!.. Лично меня уже достала мышиная возня с этой сбрендившей старухой!
- Не такая уж она и старуха... Кабы отмыть, да причесать...
Губы Пашки скривились от едва сдерживаемой ядовитой ухмылки:
- Тебе видней... На вкус и на цвет, как говорится...
- Вовчик, - зевнул Игорь. - Я бы уже по рогам настучал.
- А чё я такого сказал? - хрюкнул Пашка. - У нас ведь этот... Как его там?.. Плюрализьм! Свобода мнений! Правда ж, Вовчик?
Я отмахнулся:
- Да чё с вами, с пьяными разговаривать?..
Короче, моё воинство маялось от безделия. Надо было их чем-то занять. Но чем? Солнце, действительно, будто гвоздями приколотили в зените. Ждать, да догонять - известное дело - неблагодарное занятие. Поневоле будешь благодарен "старухе Шапокляк", что хоть она скучать не даёт. А так бы вообще, взбесились от тоски. Правду говорят, нет худа без добра.
- Я вот чё думаю... - начал Игорь, но договорить не успел: земля под нами содрогнулась в мощной конвульсии.
Мы дружно клацнули зубами, подскочили и тут же попадали на песок, потому что толчок повторился и земля мелко задрожала.
- Шоу продолжается!!! - возбуждённо заорал Пашка, хватаясь за меня и пытаясь устоять на ногах.
Далеко прокатился подземный гул и завершился новым спазмом.
- Да твою же мать! - скрипел зубами Игорь. - Старуха достала уже!
Со страшным треском и грохотом побережье покрылось сетью трещин, куда стал осыпаться песок и хлынула вода из моря.
- Чего телишься?! - прокричал Пашка мне в самое ухо. - Открывай проход куда-нибудь! - И тут же оступился в трещину, погрузившись по колено.
Но экран засверкал своим контуром ещё до того, как Пашка открыл рот: Помогай вновь оказался сообразительнее меня.
Игорь схватил за руку отчаянно матерящегося Пашку и вместе со мной выдернул его из зыбкой ловушки. Мы кувыркнулись через светящийся порог, за нами на карачках вбежал Помогай. Последнее, что я, оглянувшись, успел заметить перед тем, как экран сжался в точку и погас, была вырастающая из моря гигантская волна высотой с трёхэтажный дом. В глаза бросилась ещё одна маленькая деталь: гребень волны венчали огромные пузыри! Те
