особенной, не такой, как все обыкновенные бабы, которые в любой ситуации банально любят своих детей и всегда по-глупому на их стороне, правы дети или нет. Такие пошлые люди! А вы попробуйте, как она. Не хотите? Вот об этом и речь: далеко не каждому дано подняться на такую высоту. А моя самая необыкновенная на свете мама, однажды вскарабкавшись туда, всю жизнь пребывает на ней.
Ну, и ещё пустячок в довесок, весьма приятный маме: на одну «припадающую» в её свите стало больше. Женя же не захотел припасть. А Шурикова невеста сразу приехала, куда нужно – просить руки быв-шего зятя. Не выпендривалась. И Шурик молодец, не зря его дрессиро-вали целый год, заслужил «барскую любовь». Подобную дрессировку мой бывший муж всегда усваивал на отлично!
Что же касается последнего вопроса о вменяемости всех этих лю-дей… Смотря что считать нормой, что принять за точку отсчёта. Ни у меня, ни у Жени нет ни одного знакомого, кто бы расценил эту историю как нормальную. Но для кого-то, наверно, подобное поведение естест-венно. Вот только, храни нас бог от таких людей. Значит, неприлично себя так вести? Но опять же: что для кого прилично? Для некоторых, как выяснилось, неприличен Интернет…
В конце концов, Шурик переехал к своей даме сердца. И кое о чём мы, наконец, договорились: квартира будет Алисиной. Когда ей испол-нится 18, она начнёт самостоятельно в ней жить. Правда, опять и снова Алисин папа отказался оформить всё это дело официально. Впрочем, я уже на это и не рассчитывала. Надеялась только моя наивная дочь.
Когда же совершеннолетие настигло Алису, и Шурик переселился к своей пассии, мы с Женей приехали в многострадальную «освобож-дённую» квартиру – поглядеть, что там и как. Когда мы вошли, я обом-лела. Из квартиры было вывезено всё вплоть до люстр. На местах оста-лась только та мебель, которую невозможно было сдвинуть с места. В квартире было довольно много техники – три телевизора, музыкальный центр, какие-то бумбоксы… Не осталось ничего! Даже холодильник ис-чез!
В раковине кисла грязная посуда, а в оставшемся (удивительно даже, что не утащили!) шкафу подванивало Шуриково грязное бельё.
- Ой… - простонал Женя. – И как ты жила с этой… с этим…
Я думала, что сгорю от стыда. И от гадливости. Полдня мы вымы-вали грязь в квартире и гадали, куда и как мой «бывший» пристроил мебель, технику, люстры? Потом выяснилось, что он позвал всех своих близких и родных, включая моих родителей, на «разграбление» кварти-ры. Себе «по-честному» почти ничего не взял. А куда, собственно? У его новой жены была всего лишь однокомнатная квартира, вполне об-ставленная.
Думаете, это было сделано от большой бедности родственников? Да нет, конечно… Не до такой степени все эти люди нищие. Матери-ально, а не духом, я имею в виду. Что ж, мама, тебе нравятся сравнения из романа Булгакова? Я тоже воспользуюсь милыми твоему сердцу ли-тературными образами. Как там говорил бессмертный товарищ Шари-ков? «Надо взять и всё поделить». Взять, разумеется, у тех, у кого есть, что брать. Рассуждения были, видимо, такие: Катька вышла замуж за богатого, куда ж он денется: по новой обставит квартиру падчерице, приведёт всё в порядок. Так что, пускай Швондеры делятся! А раз уж Алиса живет с ними, вот пусть он ей квартиру и обставляет. Так что и дочь моя под раздачу попала.
Да и «наказать» меня Шурику о-о-очень хотелось! Правда, полу-чилось, что не меня, а свою дочь: квартира-то со всем содержимым должна была бы достаться ей… Кстати, как выяснилось потом, наш хо-роший холодильник «уехал» к моим родителям. (Эй, Шариковы! Вам подарочек от Швондеров! А вы думали от Шуричка?) В общем, в раз-граблении моего бывшего дома поучаствовали очень даже многие, и почему-то никому из них не пришло в голову, что происходит что-то нехорошее…
Это ходячее чудовище Женя, этот монстр, ужасный Швондер, как они правильно рассчитали, вложил в эту квартиру очень много средств: был сделан дорогой ремонт, куплена мебель и техника, и всё это доста-лось моей дочери – чужой для чудовища девочке, которую с удовольст-вием грабанули папа, бабушки, дедушки и проч. Я не знаю, как ещё по-другому можно трактовать эти события, но, насколько мне известно, мои родители делают это по-большевистски просто: Шурик взял своё, поделился с нами, а буржуя с его неправедными деньжищами мы заста-вили за всё платить, разве не здорово? Да, всё относительно в этом лучшем из миров…
Последний раз я предприняла попытку переоформить квартиру на Алису, когда ей исполнился 21 год. И опять её отец отказался это сде-лать. Чует моё сердце – имеет «бывший» виды на Алисину квартиру! И причины у него есть: в однокомнатной халупке он и его жена родили уже двоих детей. Тесно им, плохо, понятное дело. И живут они бедно… Увы, для Алисы есть серьезный риск. Очень жаль, что никак не получа-ется окончательно расслабиться, «пока такие люди в стране советской есть».
