объединить свои капиталы в бизнесе. Даже в современной России остались шуточные обряды на свадьбе, где жених должен выкупить невесту.
-Да! Но при этом родители слезы льют, когда отдают свою дочь замуж куда-то далеко и жалостные песни поют! А еще – мужчины защищают своих жен и дочерей из последних сил. Это тоже наши обычаи!
Их споры закончились только по прилету Самойлова и Эми в Петербург. Они оба вдохнули его воздух и словно освободились от гнета. И Самойлов точно знал, что не станет обрабатывать множество фото, сделанных в Африке. По крайней мере, ближайшие 10 лет.
Эми обещала ему, что забудет благотворительность и волонтёрство как страшный сон, восстановится в университете и окончит его. Однако африканский шлейф еще около месяца преследовал их свежими впечатлениями и воспоминаниями.
Отец Эми уже полностью восстановился после инфаркта. В отсутствие дочери ему помогала женщина, с которой он сошелся и стал жить. А Эми, расписавшись с Самойловым, полностью перебралась к нему. Он теперь возил ее на учебу и встречал, а потом они обедали где-нибудь, гуляли и возвращались домой веселые и счастливые. На свою прежнюю работу Самойлов пока так и не вернулся, поскольку сынок учредителя по-прежнему еще работал там.
Уютная домашняя жизнь делала своё дело, Самойлов расслабился и наслаждался, хотя уже несколько раз ревность царапала его, когда Эми, выходя из здания универа, душевно прощалась с одногруппниками, в том числе и с парнями. Она всегда была общительной и открытой со всеми, не то что Самойлов, который с годами стал замкнутым и критичным. Он не мог не оценить двух парней, постоянно общавшихся с Эми, весело шутивших и смеявшихся вместе с ней. У Самойлова при этом закипала кровь, и возникало желание убить каждого из них. Но он говорил себе: " Я не дикарь и не животное! Она имеет полное право общаться, с кем пожелает".
Однако Самойлов часто ощущал себя злобным зверем, даже называл себя Локисом, на которого очень даже был похож. Не зря масайские женщины так глазели на него, а мужчины отводили взгляды. Рядом с ним они казались тщедушными подростками, которых он одной рукой мог сломать как тростины. Он был выше ростом и шире в плечах любого самого сильного из масайских мужчин. А его мускулатуру, выпиравшую под футболкой, эти любопытные дети Африки так и норовили потрогать.
Между тем он даже друзьям не хотел показывать фото, сделанные в Кении, и рассказывать ничего не хотел, чем многих удивлял. Впрочем, близкий друг у него был только один. Лёхе он скупо рассказал о своей поездке.
-Главное, ты вернулся с Эми, и вы поженились. Остальное – детали, – сказал Самойлову верный друг. Сам Лёха пока не собирался жениться, встречался то с одной, то с другой, и по-доброму завидовал Самойлову по поводу Эми. На неё многие заглядывались, хотя она почти не пользовалась косметикой и одевалась сдержанно и демократично. Лишь пару раз Самойлов видел её в изысканном чёрном платье мини, плотно обтягивающем ее стройную фигурку и открывающем великолепные стройные ноги. Она надевала его в ресторан, куда их приглашали общие друзья сначала на юбилей, а потом на рождение сына. Пропустить такую красоту и не сфотографировать Эми Самойлов просто не мог.
И все же, подолгу размышляя в одиночестве, пока Эми сидела на лекциях, он приходил к выводу, что ни красота, ни манеры, ни даже характер и упрямство Эми, не имели на него такого влияния, как физическая близость с ней. Это обескураживало, поскольку ему все же хотелось считать себя высококультурным интеллектуалом, а не примитивным любителем секса. Успокаивал он себя тем, что секс он любил только с Эми, другие девушки, женщины, тёлки и им подобные не привлекали его от слова совсем. Ведь до встречи с ней он года три ни с кем не был близок в постели. Да и раньше это всегда происходило у него только в подпитии после общих гулянок. Он вообще долгое время считал себя почти асексуалом. Но Эми словно разбудила его инстинкты. И, как он ни стыдился этого, но был очень счастлив, получая с ней каждый раз полное физическое и психологическое удовлетворение.
***6
Мать теперь приходила к Самойлову только в будни днем, когда Эми находилась на занятиях, и говорила:
-Зачем я буду настоящей хозяйке мешать?
Приносила пироги собственного приготовления, фрукты и мясо из фермерского магазина. Спрашивала, не нужно ли его приготовить. Но Самойлов отказывался, потому и сам неплохо готовил, причем по своему вкусу.
-Как тебе живется с такой молодой девочкой? – интересовалась мать, внимательно глядя на него.
-А что такое? – удивлялся Самойлов, – Хорошо живется. Почему спрашиваешь?
-Учится она, некогда ей тебя обихаживать.
-Я сам умею себя обихаживать. Про любовь слышала?
-Слышала. У нее может и любовь. А у тебя? Красивая, умная, молодая. Могу понять, увлекся. Только как в силу она начнет входить, все может измениться. Это пока она во всем тебя слушается, что будет дальше, никто не знает. Почему она бросила тебя и в Африку свою уехала тогда? Что если снова решит? Обидел ты ее или как?
-Мам, это было просто недопонимание.
-Столько денег потратил, с ума сойти можно. И как только ее мать отпустила в эту Африку. Там, небось, змеи, скорпионы и болезни всякие.
-Мы оба вакцинировались перед поездкой. А мать ее уже снова замуж вышла в Финляндии. Я ведь говорил, Эми приехала к своему русскому отцу.
-И где тот отец? Нужна она ему?
-Нужна! Она академический отпуск оформила, когда он с инфарктом в больницу попал. Девчонка совсем, 20 лет, но ничего не испугалась. Вот скажи, кто из твоих знакомых решился бы волонтером поехать куда-нибудь, да хотя бы просто в Ленобласть? Помогать тем, кто не может свою жизнь устроить. И кого из молодых ты знаешь, чтобы вместо разгуляев со спиртным, шашлыками и девочками на такое способен? Не смотри, что она еще студентка, она в Кению не просто волонтером поехала, она как специалист там работала, все свои умения приложила, которые в университете получила. Под ее руководством там три дома для многодетных семей построили и школу, а еще несколько колодцев пробурили. Местные ей всегда будут благодарны за это.
-Ладно, не заводись. Не надоест тебе теперь все ее прихоти исполнять? Когда приличную работу найдешь, некогда будет. Тебе по возрасту детей пора иметь, а ей рожать, как я понимаю, пока никак, диплом сначала получить нужно.
-Она мне никогда не надоест, и время я для нее всегда найду. Про детей... Не знаешь ты ее совсем, потому и сомневаешься.
Про Зейтуни Самойлов пока не рассказывал матери. Для него эта тема до сих пор являлась очень болезненной.
-Ладно, мам. Люблю я ее без памяти и очень счастлив с ней. Все остальное меня не волнует.
-Затмение у тебя сейчас в голове. Попомни мои слова. Затмение, – сказала мать, собралась и ушла. А Самойлов как обычно стал ждать звонка от Эми, потом поехал за ней и все думал в дороге, но не о словах матери, а о своей любви, которая сейчас переполняла его.
Эми сбежала с крыльца ему навстречу и прижалась к его груди:
-Женя… я…так хотела поскорее тебя увидеть!
-Что случилось? – испугался Самойлов.
-Я вдруг поняла, что ни разу не говорила, как сильно люблю тебя, – сказала Эми.
-Я тоже, – он оглянулся вокруг, быстро затащил ее за колонну и стал целовать.
-Поедем куда-нибудь? Поужинаем, потом погуляем, питерским воздухом подышим. Мы так давно о нем мечтали. Погода сегодня отличная. А хочешь, в кино сходим? Сто лет не был в кинотеатре.
Ночью он смотрел на нее спящую и не мог наглядеться. И в голове его смешивались воспоминания о Кении, о масаях, а вместе с этим о том времени, когда он впервые ее увидел тогда, на фотовыставке. Ведь она окончила художественный колледж. Это потом решила на архитектурный поступать по стопам отца.
Между прочим тесть Самойлову достался интеллигентный и уважительный, и хорошо, что он не удерживал дочку возле себя, она и так многим пожертвовала ради него. Он искренне радовался тому, что Эми вышла за Самойлова, который сразу показался ему надежным и серьёзным парнем. Хотя отец Эми не знал всей истории того, почему Самойлов ушел с прежней работы, поэтому пытался давать зятю денег, но Самойлов сразу сказал, что способен сам полностью содержать Эми. Да и она в поездке прилично заработала, ведь фонд оплатил ей не только работу по контракту, но и билеты туда и обратно из Найроби. А еще из Франции ей прислали благодарность и поощрительный грант за содействие по поиску спонсора для выкупа Зейтуни и отправку её на учебу в Париж. Какой еще девчонке в 21 год под силу такое?
Весь этот груз сейчас представлялся Самойлову неподъемным, он хотел, чтобы Эми ощущала все радости студенческой молодости, и пытался все для этого делать. В первую очередь он освободил ее от домашней работы, а во вторую… он просто любил Эми. Было ли это затмением? Самойлов так не считал, хотя любовь – всегда затмение. Главное – это итог от прозрения после него.
***7
Самойлов все-таки сделал и издал фотоальбом, в котором на глянцевой обложке разместил портрет 14-летней красотки Зейтуни с ослепительной белозубой улыбкой на лице и блестящей на солнце изящной бритой головой. В своем фото-альбоме он представил на суд ценителей все прелести африканской экзотики с ее восходами, закатами, зебрами, антилопами и бегемотами в мутной воде местных водоемов. И, конечно, он ярко показал масаев – мужчин, женщин, детей, их танцы, обычаи, одеяния, татуировки, а также их коров, коз и овец, дома из засохших лепешек навоза, грязь, убогое существование, яркие наряды и украшения, и то, как все они с улыбками пьют коровью кровь.
Он разместил на страницах альбома множество фигур и лиц, разных и все же похожих друг на друга. Отношение его к ним не изменилось, потому что он не увидел у них того, что считал самым главным в жизни – любви друг к другу, мужчин – к женщинам, родителей – к детям, братьев – к сестрам, сильных – к слабым. Наверно именно поэтому они так и не вышли из первобытного состояния и ни на шаг не приблизились к большим мировым цивилизациям. Такими он запомнил масаев, на фоне которых его неукротимая Эми казалась прекрасной светловолосой амазонкой. Если его любовь к ней была затмением, то он готов был навсегда в нём остаться, лишь бы никогда не разлучаться с ней.
***
© Copyright: Марк Шувалов,
апрель 2025
