***1
Самойлов очень не любил выскочек, он ценил профессионалов, которые отшлифовали свое мастерство трудом и знаниями. Он был уверен, что стать мастером без всего этого невозможно, молниеносных гениев в искусстве фотографии не существует в природе. Дилетанту может повезти с удачным кадром, не более. Все остальное в этом деле зависит от знаний, умения, кропотливого труда и, конечно, от таланта видеть и понимать фактуру.
Он знал всех сколько-нибудь значительных мастеров-фотографов, следил за их творчеством в сети, а сам как-то отошел от этой увлекательной, но часто изнурительной работы. Не сказать, что перегорел, просто потерял стимул, мотивацию и кураж. Все потому, что Эми бросила его и уехала. Очень далеко. В Африку, работать в благотворительной миссии какого-то международного Фонда.
Они познакомились на фотовыставке в Московском Мультимедиа Арт Музее. Эми родилась в Финляндии, но к моменту их знакомства переехала на постоянное место жительства в Санкт-Петербург к своему русскому отцу. В Москве она училась, так что Россия для нее являлась второй родиной, которая теперь стала первой, поскольку Эми с юности впитала российский менталитет. Мать ее повторно вышла замуж и не удерживала Эми. Во многом именно прохладное равнодушие матери способствовало тому, что Эми приняла российское гражданство и порвала с Финляндией, где даже не имела настоящих друзей. Они появились у нее в России, когда она после 9 класса гимназии училась в колледже на факультете свободных искусств и наук.
Самойлов подрабатывал фрилансером, писал курсовые студентам, вел платные курсы для начинающих фотографов, брал переводы для издательств. На жизнь хватало, а большее его не интересовало. Он ушел из большой процветающей фирмы, где работал топ менеджером по продажам, из-за скандала, который разрешился в его пользу. Но Самойлов до сих пор так и не остыл, хотя руководство принесло ему извинения и даже выплатило компенсацию за моральный ущерб. Однако настоящего виновника не уволили, поскольку это был сынок одного из учредителей. Самойлов таких терпеть не мог. Но главным оказалось не это. В день, когда все произошло, этот придурок увидел Эми, ожидавшую Самойлова после работы возле его машины, подошел к ней и стал что-то говорить с улыбкой. И она смеялась над его шутками. Когда появился Самойлов, этого гнуса словно ветром сдуло. Эми удивленно смотрела, ничего не понимая. Слишком прилично выглядел тот парень, одетый с иголочки и внешне довольно красивый.
-Он не сказал о тебе ни одного плохого слова, – оправдывалась Эми, – Я ведь не знала, что у вас произошло.
-Он понравился тебе, я видел! – воскликнул в сердцах Самойлов, а потом хладнокровно отвез Эми к ней домой, хотя она ждала совсем другого. И на следующий день она пропала. Отключила телефон, не отвечала в соцсетях, в квартире в её окнах вечером не горел свет. Соседка сказала, что несколько дней не видела ее. После этого Самойлов и рассчитался.
Родителям Самойлов ничего не рассказал, они долго были не в курсе. А когда мать пристала к нему с вопросами, буркнул в ответ что-то невразумительное и уткнулся в ноутбук. С тех пор прошло уже шесть месяцев. Самойлов давно выяснил, где сейчас находится Эми, но не стал с ней связываться. Её контракт заканчивался лишь через полгода, поэтому Самойлов решил не дергать её, и пустить всё на самотёк. Он давно доверял судьбе, которая хотя и строила много препятствий на его пути, но всегда приводила к положительному итогу. Так случилось с его карьерой на работе, а раньше такое случалось не раз в менее существенных событиях его жизни.
С Эми всё было сложно. Во-первых, ей исполнился всего 21 год, и с её эмоциональностью трудно было оставаться разумной. А Самойлов в свои 32 мыслил весьма рационально. От Эми он хотел, прежде всего, искренности и верности, поэтому любые колебания, такие, как улыбки всем подряд и благосклонное общение с другими мужчинами, не мог и не хотел принимать. Он знал, что не простит измены. Хреново было только то, что он любил Эми и тосковал о ней в разлуке. Из-за нее он ушел с прежней работы, а новой не нашел и даже не искал. Свой фриланс Самойлов не считал серьезным делом и жил как бы в ожидании. И эта жизнь на удивление давала ему успокоение, хотя он получал довольно много предложений от своих знакомых и от приятелей отца. Но пока не ощущал себя готовым к чему-то новому. Ему хотелось разобраться в себе и своих чувствах к Эми, ведь что-то заставило его тогда поступить так, а не иначе. И Эми… если она так и не поняла, почему он отвез ее домой, а не к себе, значит, он всё правильно сделал. У него оставалась лишь крошечная надежда на то, что оба они поступили сгоряча. А если это именно так, значит, не всё потеряно.
***2
Эми сначала в свободное от учебы время была волонтером в российском отделении известного благотворительного фонда, а сейчас уехала в Кению, где этот фонд поддерживал масаев, представителей одного из самых древних племён на земле. Создала фонд женщина – известная в России и Европе как консультант по моде с безупречной репутацией и имевшая 15 люксовых бутиков в Санкт-Петербурге и Москве с оборотом в 20 млн. долларов. Перенеся тяжелую операцию и потеряв бизнес из-за предательства родных, она начала все заново, но пересмотрела свое отношение к жизни. После посещения Африки она распродала все движимое и недвижимое имущество, основала международный благотворительный фонд и уехала в Сенегал на постоянное место жительства.
В отличие от других бедных стран Африки, где у африканцев напрочь отсутствует понятие "брать на себя ответственность за свою жизнь", а есть лишь стойкая привычка ждать и просить у белых все необходимое – пищу, одежду и угощения, в Кении каждая семья масаев по мере возможности всегда стремилась и стремится дать своим детям образование. В округе нет школ, поэтому масаи арендуют местное здание бывшей церкви и используют в качестве школы, в которой учатся дети из местных деревень, а фонд на постоянной основе оказывает продовольственную и материальную помощь детям и их семьям.
Эми, как студентка 3-го курса архитектурного факультета, курировала строительство трех жилых глинобитных домов для многодетных семей масаев. Под ее руководством также построили несколько колодцев в самых засушливых районах, и почти 15 тысяч человек стали получать воду для питья, земледелия и животноводства, улучшая свои условия жизни.
Год назад Эми ездила туда в свои каникулы именно из-за этих домов и колодцев. Самойлов тогда терпеливо ждал, уважая ее упорство и убежденность. Хотя с трудом понимал, как молодая девушка может променять счастливое лето со своим парнем на каких-то там масаев. Она звала его с собой, но он ответил, что плохо переносит жару. На самом деле он плохо переносил африканцев, так же как и евреев, армян, азербайджанцев, татар, казахов и т.д. Таким вот он был националистом. И вовсе не потому, что считал их всех глупее и ниже русских, а потому, что Эми вечно подсовывала ему фото всяких красавчиков этих национальностей и восхищалась ими. Африканцы и в частности масаи не являлись исключением. Он признавал их своеобразную, хотя и совершенно чуждую ему, красоту и поэтому ревновал. А Эми смеялась и говорила, что для нее он вне конкуренции.
Почему он так взъярился на то, что она улыбалась его врагу? Она ведь понятия не имела, что общается с врагом Самойлова и вела себя, как и с другими людьми. Вот именно – как и с другими, но не просто людьми, а с мужчинами! Чертова ревность. Психологи утверждают, что это уязвленное самолюбие, а вовсе не любовь. Но ведь ревность бывает очень разной. Самойлов точно знал, что его ревность – это самая настоящая и очень сильная любовь. Ведь он мог жизнь за Эми отдать. А собственничество у мужчин точно такое же, как и у женщин. Но женщины часто не стесняются выдирать волосы у соперниц и поливать их ругательствами, а мужчины… молодые дерутся с соперниками, некоторые мстят по работе. Но как должен был вести себя Самойлов? Он сделал, что сделал. Молча. И Эми сделала ответный шаг так же без единого слова.
Эми была не способна устраивать с кем-либо разборки, так же как и Самойлов, который считал это ниже своего достоинства. И к чему привело их интеллигентское чистоплюйство? К вынужденной разлуке на целый год. Самойлов винил себя и тут же оправдывал, ненавидел масаев и жалел этих бедных трудолюбивых африканцев, живущих в суровых условиях частых засух и каких-то несусветных жёлтых лихорадок, почти как наши якуты в 60-ти градусные морозы и непроглядные метели. Но среди наших якутов полно высокоинтеллектуальных и образованных людей, а масаи… они просто бедняги, безнадежно отставшие от больших цивилизаций и всего лишь борющиеся за свою жизнь.
Про жёлтую лихорадку Самойлов всё выяснил, ещё когда только узнал в прошлом году, что Эми вакцинировалась от неё и ждет свидетельство об этом перед отъездом. У него самого тогда чуть лихорадка не случилась. Он умолял Эми не уезжать, и она обещала ему, что это последний раз… А потом из-за инфаркта отца взяла в универе академ. Самойлов успокоился и перестал даже думать о ее отъездах. Но получается, что он сам толкнул ее вновь уехать по контракту, чтобы ничего друг другу не доказывать.
Целый месяц Самойлов напряженно думал, а потом полночи просидел за ноутом, узнал, что с 01.01.2024г. Кения стала безвизовой страной, и утром поехал по записи в СМТ на Московском проспекте, чтобы вакцинироваться не только от желтой лихорадки, но и от столбняка. Кроме этого ему сказали, что для поездки за рубеж требуется получить пцр-тест на коронавирус.
***3
Билет до Найроби потянул целых 240 тысяч рублей, и лететь предстояло 12 часов с двумя пересадками. По описанию в октябре в Кении очень душно, хотя регулярно идут дожди. По прилету Самойлов приобрел в аэропорту местную симку и вставил ее в запасной мобильник. Перед поездкой он забронировал бунгало в кемпинге Muthu Keekorok Lodge, расположенном всего в 4 километрах от деревни масаев. Его предупреждали, что хотя территория отеля огорожена, но туда часто забредают зебры и антилопы, а в соседнем водоеме вполне можно увидеть бегемотов. Однако Самойлова этот зверинец не интересовал. Он также сразу отказался от сафари по национальному парку, и вообще ему все тут не нравилось, начиная с персонала аэропорта. Все потому, что он предварительно почитал материалы о масаях и диких обычаях этого племени. Все они попросту отвращали его сознание. Какие-то садистские методы обрезания не только мальчиков, но и девочек, которых этим их, по сути, уродовали уже с детства, многоженство, дома построенные из сухого коровьего навоза, соломы и веток деревьев, архаичные обычаи и семейный уклад. Дикость и варварство. А рукопожатия с плевком в руку – это вообще нечто запредельное. Они, видите ли, из-за жаркого климата наравне с водой даже свою слюну считают очень ценной и так выражают свое уважение и доверие. Мало того, все они, включая детей, с большим удовольствием едят не только мясо и молочные продукты, но и пьют кровь коров. И якобы такая странная традиция помогает масаям выживать без болезней. А поля никто из них не засевает
