А вот за порогом этого представительства чего-то для человека с улицы не всегда объяснимого и фантастического (для Адама с Евой точно, раз они настолько приземлены, что выше своего носа не видят и не смотрят) и конвейера совершенств вашей публичности, вас и в частности Адама и Еву ждёт неприкрытая правда серой и без прикрас жизни, которая сразу отхлестала по щекам Адама и Еву порывами ветра с моросящим дождём.
И вот здесь Ева, ведь получила же она сейчас по щекам напоминание о том, что не нужно никогда забегать вперёд, берёт и с выдохом обрадовано так заявляет вслух: Фу. Выбрались!
И не успевает Адам осознать в полной мере сказанное ею, как вдруг, у нижней ступеньки перед ними, стоящими на высоте крыльца, не просто останавливается некий субъект во всём чёрном и предупредительно огороженный от дождя зонтом, а у Евы складывается такое странное впечатление, что он будто замирает на одном месте, принявшись проводить в их сторону аналитические мероприятия по их изучению. И подвигло его ко всему этому вот такая её невоздержанность на слова и эмоции. И не трудно догадаться о том, о чём он их будет спрашивать. О том, чего им удалось избежать. Да вот только вы рано об этом радуетесь, ведь вам не удалось избежать меня. И кто знает, какой вариант для вас будет не лучше? Если, конечно, до этого момента дойдёт своё время и пожелается этому странному очень и такому скрытному человеку в чёрном плаще, скрывающему своё я и лицо под зонтом, кого итак всё устраивает в своём видении и обзоре вас. Где ему открывается в вас лишь то, на что вы в своей жизни вступаете. И на этих основаниях он и делает свои далеко идущие выводы о вас.
Так что то, что Ева замерла в одном несколько растерянном и тревожном положении, а Адам так и пребывал в переходном состоянии неопределённости, и его нужно ко всему подталкивать локтём Евы в бок, – да смотри ты, наконец, кто это?! – было вполне логично для таких своих встреч с неизвестным. И кто знает, как долго бы они стояли друг напротив друга в таком напряжении, если бы незнакомец с зонтом не приподнял свой зонт и не обратился бы к Еве:
– Какими судьбам?
А вот теперь Ева, распознав из много тысяч известных ей голосов голос закреплённого под ним человека, или наоборот, успокоилась, и с лёгким сердцем к нему обратилась.
– Поли, а ты в своём репертуаре. Ничуть не изменился.
– Поясни. – Краток в ответ Поли.
– Пугающ. – Соответственна в ответ Ева.
– Ну, я бы на вас счёт сказал бы тоже самое. – Посылает мяч на поле Евы так называемый и только Евой Поли. И не от сказующего о нём слова пугающ. А Поли есть сокращённое от полного имени Палиндром, под которым этот Поли был в своё время и в своём месте представлен Адаму и Еве. И как ими, да и не только ими понимается, то это, до чего же странное для носителя этого имени имя, скорей является прозвищем, чем настоящим именем из метрики. Ну а подробничать и задаваться вопросами насчёт серьёзности так называться, не приходило в голову людям знакомым с Палиндромом под таким его именем. А вот Ева нашла лазейку в этом коммуникационном деле, приуменьшив эту его категоричность и нравственный посыл имени до человеческого имени Поли.
– И зачем он тебе? – кивая в сторону зонта в руке Поли, задаётся достаточно странным вопросом Ева, если учитывать стоящую сейчас ненастную погоду. Но этот вопрос Евы не кажется Поли странным. Его хорошее, чтобы не делать поспешные и поверхностные выводы насчёт друг друга, знание и знакомство с Евой, даёт ему достаточные основания связать этот её вопрос не только с сегодняшним днём. И видимо зонт в руках Поли присутствовал вне зависимости от стоящей на улице погоды, а чуть ли не повсеместно. При этом Поли не может не разыграть сценку со своим удивлением и рассмотрением зонта в руках в такого рода контексте. Где он с долей изумления и вопрошания окидывает аналитическим и первый раз вижу взглядом свой зонт, и у него и самого появляются на этот счёт вопросы хотя бы потому, что он до сего момента никогда не задумывался над тем, почему он, выходя из дома, по какой-то устоявшейся привычке берётся за зонт, без которого он себя как-то не полноценно чувствует. Как тот же технически подкованный современник, забывший вдруг свой телефон, без которого он как без рук.
И что спрашивается Поли, глядя внимательно на свой зонт, в тебе заключается и таится такого, что я без тебя в руках не могу чувствовать себя, скажем так, защищёно. С этим вопросом в своих сдвинутых бровях Поли переводит свой принципиальный взгляд на Еву, кто его так сегодня озадачила и значит, за все не отвеченные им вопросы с неё спрос, и... Поли отпускает со своего лица эту всю вопросительно угрюмость, и как-то просветлев в себе, заявляет следующее. – Каждый раз один и тот же вопрос? Лучше расскажите о себе. – Расширяет горизонты тем для общения Поли и сразу же этот момент усугубляет тем, что задаёт направление общения. – Всё в оппозиции к брату Карме? – с какой-то язвительной иронией и чуточку подтруниванием над Адамом и Евой усмехается Поли.
На что в какое другое время Ева нашла бы что ответить не менее язвительное, но сейчас её некий, необъяснимый для Поли момент сдерживает, и она, оглянувшись в сторону входа и одновременно выхода из этого центра установления и становления вашего я, скудно так отвечает. – Есть такое.
Поли со своей стороны замечает, что Еву что-то здесь сдерживает и не даёт ей быть самой собой, делает ей и Адаму очень устраивающее их предложение. – Погода не слишком способствует общению, может пройдём куда-нибудь, где не так будет сыро.
– К нам в автомобиль. – Делает предложение Адам.
– Почему бы и нет. – Соглашается Поли. И они выдвигают до парковки, где и забираются в автомобиль. И пока они все обстраиваются на своих местах, параллельно этому Поли не теряет нить начавшегося на крыльце разговора.
– Моё мнение насчёт вашей позиции такое. – Устраиваясь на заднем со стороны Евы сиденье, говорит Поли. – Это неразумно противиться и не принимать неизбежное, которое несёт с собой судьба.
– Что ты имеешь в виду? – задаётся вопросом Ева, смотря на Поли через зеркало заднего вида.
– Если по простому, – посмотрев на Еву в ответ, говорит Поли, – то кому суждено сгореть, тот не утонет.
И казалось, что Поли ничего такого предосудительного и вызывающего протест не сказал, но его слова вызвали бурю нервного возмущения и негодования в Еве.
– А я не собираюсь мириться с этой кармической теорией объяснения мира, не дающей права и свободы выбора. – С повышенной тональностью голоса, достаточно резко высказалась Ева, с укором смотря на Поли. Кому бы сейчас не просто помолчать, а заткнуться со своей защитой того, чего он не понимает, а если понимает, то Еве бесконечно жаль, что и он не сдюжил и поддался на уговоры неких представителей общества, за небольшую плату, всего лишь за отказ от самого себя, всегда готовых вам продать путь к счастью.
Но Поли тот ещё спорщик и его не заткнуть таким прикрикиванием на него, ему подавай более существенные аргументы для пересмотра своей позиции. И он не посмотрит, что в лице его оппонента выступает милейшее создание как Ева, которую может и красит её гневное состояние, но Поли считает, что умеренность в лице куда как более к себе притягивает и привлекает, и сам на неё прикрикнет. – Да не кипятись ты так. – После чего Поли начинает раскладывать по полочкам свою недопонятую Евой мысль. – Я всего лишь говорю о том, что нужно принять это правило обусловлено, с разумной точки зрения. – Говорит Поли.
– Это как? – спрашивает Ева.
– Если мне, к примеру, суждено сгореть, то мне открыта дорога в пожарные, без особого опасения перегореть на работе. – А вот усмехаться в глазах во время этого своего объяснения, то это путь к недоверию Евы к твоим словам. Она не может полностью серьёзно воспринимать тобой сказанное. Хотя по факту придраться тут не к чему.
– Интересно. – Задумавшись, многозначительно говорит Ева. – И поэтому ты пошёл работать в органы правопорядка. Тебя пули не берут?
– И взятки по этой, скорей всего, причине тоже не дают. – Ржёт Поли, всё переводящий в шутку. Но только на первое мгновение, в качестве ответной реакции. А как только все отсмеялись, Поли делается серьёзным и чутка унылым, с чем он и говорит совсем не смешную вещь. – М-да. – Вздыхает Поли. – Если бы было всё так легко. Но узнать эту в себе слабость, жизненный прорех, не так уж и просто. – Ещё раз вздохнул Поли, принявшись крутить в своих руках свёрнутый зонт.
[justify]– А что тогда? – участливо спрашивает
