библиотеку, гадёныш!.. Это всё?! — почти выкрикнул он, раздувая ноздри.
— Долг оплачен, — как и полагается в таких случаях, громко и невозмутимо произнёс Нигар. Бросил короткий, загадочный взгляд на Беллора; тёмный и слегка презрительный на смотревшего на него с обожанием Табриса; наконец, спокойно обвёл взглядом настороженные, и всё ещё напряжённые лица Падших.
— Мы всё разрулили, пацаны, расслабьтесь, — почти по–дружески посоветовал он, выходя из зала и тут же теряясь в мрачном сумраке катакомб.
***
Когда Беллор вернулся, Нигар ждал его на крыльце. Молча пропустив брата в дом, Правитель вошёл следом и, не говоря ни слова, плюхнулся на диван.
— Я тебе поражаюсь, Гин, — после долгого молчания, наконец, изрёк Правитель, подняв глаза на близнеца. — Неужели так важно было устраивать весь этот спектакль? Разве нельзя было просто заявить свои права на Софию, не дожидаясь голосования? Чего ты добивался? Хотел позлить Тадиэля? Если так, то уверяю тебя — он зол, как стая бешенных жерхов… Не боишься?
— Чего? Что Жрец от злости слетит с катушек? — Нигар тихо хмыкнул.
— Тадиэль не прощает угроз, — не поддержав шутки, Беллор хмуро покачал головой. — Он мстителен и злопамятен. Особенно, если кто–то унижает его достоинство и оспаривает власть. А ты сегодня буквально раскатал его по асфальту, выставив вором, глупцом, да ещё и лжецом перед всем собранием.
— А ты следи, чтобы твой дружок не перевирал Законы Адороса, — тон Нигара тут же похолодел. — А то пользуется тем, что Падшие не могут прикоснуться к книге, и трактует законы, как ему нравится!
— Кстати, о книге, Гин… — взгляд Беллора стал слишком серьёзным. — Почему ты не сказал мне?.. Чего ещё я о тебе не знаю?
Нигар поджал губы, потом вздохнул, и из его глаз исчез насмешливый огонёк.
— Давай, для разнообразия, покопаемся в твоих секретах, Белл, — без тени улыбки, предложил он. — Уверен, очень скоро выяснится, что ты не знаешь обо мне ровно столько же, сколько и я не знаю о тебе.
Беллор лишь хмыкнул, но не нашёлся, что сказать. Он отвернулся, задумчиво уставившись на ковёр у себя под ногами.
— А зачем тебе библиотека Тадиэля, расскажешь? — спустя минуту, всё же спросил он. — Только не говори, что тебе интересны его обряды.
— Ты прав — не интересны.
— Тогда зачем?
— Просто хотел его позлить, — Нигар виновато пожал плечами. — А то отделался Жрец как–то уж слишком легко. Пускай хоть понервничает, гадая, зачем мне его тайны, —
и губы ангела растянулись в злорадной улыбке.
— Ты невыносим, Гин, — Беллор вновь покачал головой. — Но надо признать — ты умеешь добиваться своего.
— Тоже злишься?.. Или завидуешь?
— Гадаю… В ужасе представляю, что ещё ты можешь провернуть теперь, оставшись без контроля.
— Но я ведь жил как–то всё эти столетия без няньки, брат.
— Тебе нужна не нянька, а надзиратель! — вспыхнул Правитель, больше не в силах скрывать не утихшую ещё злость. — Чтобы глаз с тебя не спускал! А то ведь я холодным потом покрываюсь каждый раз, гадая, что ты ещё задумал! Нервничаю! С ума схожу! И не понимаю, как тебя остановить! Не знаю, что буду делать, если придётся тебя останавливать, Гин!
— Я думал, ты хотя бы немного научился мне доверять, Белл, — Нигар поднял голову и посмотрел брату прямо в глаза. — Что ты уже понял, что я не собираюсь причинять никому вреда. Особенно тем, кем ты привык дорожить…
— Да, я почти поверил в это, Гин, но сегодня… Сегодня ты заставил меня усомниться… И испугаться… По–настоящему…
— Разве я кого–то тронул? — тон Нигара стал сухим и отстранённым. Взгляд похолодел.
— Нет, но ведь мог! — взорвался Беллор. — И Падшие это знают, Гин! Я — знаю! И ты тоже знаешь! Понимаешь, что ещё чуть–чуть, и дело бы кончилось катастрофой! Я прошу тебя, Нигар… Прошу, как брат, не как Правитель… Пожалуйста, если тебе дорога наша дружба — не делай больше так! Приди и расскажи мне, что тебя тревожит, и клянусь: я помогу! Сделаю всё, чтобы решить вопрос по справедливости! Просто доверяй мне!.. Как раньше…
— Странно… Ты требуешь от меня того, чего не в состоянии дать мне сам, Белл, — задумчиво произнёс Нигар, печально глядя на близнеца. — Я знаю, что совершил много ошибок, но я признал их все. Ты же — не признал ни одной… Так кто же из нас честнее, брат?.. Подумай над этим… — и, хлопнув Беллора по плечу, Нигар быстро пошёл к выходу. Заметив на столе Эндиэ Имэрэль, он молча взял флейту, и скрылся в дверях.
***
— Вы? — Аленса открыла дверь и попятилась, увидев на пороге Нигара. Она чуть побледнела и поплотнее запахнула халат, надетый впопыхах на голое тело. Как видно девушка только что вышла из ванной. Она держала в руках полотенце, с волос капала вода. — Ой! Я не поздоровалась, извините, — она смутилась ещё больше, и бледность щёк сменилась румянцем. — Добрый вечер.
— Здравствуй, — кивнул Нигар, подождав, пока она закончит говорить. — Знаю, уже поздно, но я решил зайти, вернуть тебе Эндиэ Имэрэль, — он протянул девушке флейту.
— Спасибо, — робко кивнула Аленса, осторожно беря инструмент. — Да вы проходите, — опомнилась она, отступая от порога. — Я… Я сейчас! — и прежде, чем ангел успел что–то сказать, умчалась назад в ванную.
Нигар зашёл в маленькую гостиную и огляделся. Всё было так, как он оставил, когда привёл сюда Аленсу в первый раз. Лишь на журнальном столике были разложены кое–какие вещи: тетрадки, ноты, складной пюпитр.
— Я собиралась ужинать, — спустя время, уже из кухни донёсся до него голос девушки. — Есть хотите? — она вынырнула из темноты коридора, одетая в мягкую плюшевую толстовку и простые трикотажные брюки светло–серого цвета. Влажные волосы были безжалостно расчёсаны и забраны в хвост. — Миэл… много наготовил… — добавила она, запинаясь, потому что в этот момент, Нигар вдруг приблизился и осторожно сдёрнул резинку с её волос. Блестящие чёрные волосы, вырвавшись из плена, небрежно рассыпались по плечам, едва прикрывая лопатки.
— Не стоит мучить волосы, пусть сначала высохнут, — пояснил ангел свои действия, протягивая Аленсе на ладони резинку. Девушка замерла, нервно сглотнула, глядя на его ладонь и почему–то не решаясь прикоснуться. Тогда Нигар сам взял Аленсу за руку и, вложив резинку в ладошку, согнул нежные пальчики. — Ты что–то говорила про ужин, — тихо напомнил он, задумчиво её рассматривая. — Покормишь?
— Конечно, — Аленса кивнула, и поспешно высвободив руку, первой направилась на кухню. Нигар зашагал следом.
— Значит, Миэл уже успел озаботиться и всё тебе показать? — спросил Нигар, устраиваясь за столом и, по–хозяйски, придвигая к себе тарелку и салатник. — В магазин ходили?
— Да, мы обошли почти весь посёлок. Миэл многое мне показал.
— И рассказал? — Нигар прищурился.
— Нет, мы почти не разговаривали, — Аленса качнула головой, добавляя к салату рыбную и мясную нарезку. — Он просто объяснил, что здесь и где.
— И какое у тебя впечатление?
— У вас красивый посёлок, — девушка слегка пожала плечами. — Богатый, ухоженный. Везде чисто. Дороги хорошие. Магазин не плохой — всё там есть…
— Тебе что–нибудь понравилось?
— Река, — подумав немного, коротко бросила девушка. — Она очень… живописная.
— Живописная, — повторил Нигар и хмыкнул. — Исчерпывающее описание.
Аленса не ответила. Просто уткнулась в тарелку, изо всех сил показывая, что занята едой, хотя с трудом проглотила несколько кусочков.
— Расскажи мне о себе, — попросил Нигар, когда они закончили с ужином, и Аленса разлила по чашкам чай.
— Что рассказывать? Я ведь не знаю, что вам интересно.
— Всё, — ангел откинулся на спинку стула, сделав заинтересованное лицо. — Что ты помнишь из своего детства, что любишь, есть ли у тебя друзья?
— Из детства я почти ничего не помню, — взгляд Аленсы затуманился, став далёким и грустным. — Только праздник… Рождество… Большая ёлка, нарядная, сверкающая… Я сижу у отца на плечах и ем сладкую вату. Кругом суета, играет музыка, много людей вокруг. Все радостные, смеются, кидают конфетти. Как в сказке горят разноцветные огни и в небо взлетают фейерверки. Шарики, хлопушки… А ещё снег… Такой белый, пушистый, волшебный… Падает мне на плечи. А я ловлю снежинки и смеюсь… Папа тоже смеётся, кружит меня… А потом… — Аленса вдруг замолчала и на её лицо упала тень.
— Что, потом? — тихо переспросил Нигар.
— Потом воспоминание обрывается, и я вижу чужих людей… Они везут меня на машине, и смотрят так, будто хотят пожалеть. А на улице снова идёт снег. Только он больше не волшебный. Холодный, колючий, сырой. Ложится на землю и сразу становится грязным… Едва я вышла из той машины, как сразу поскользнулась и упала в грязь. Испугалась, что будут ругать, но меня завели в какое–то помещение, раздели догола, и дали другую одежду. Чистую, но старую и пахнущую хлоркой. Так я очутилась в детдоме…
— А как звали твоих родителей, помнишь?
— Да. Маму звали Эления. Папу — Пётр.
— А как они выглядели?
— Это я помню смутно… У мамы были чёрные волосы, как у меня. Помню, она была высокой, а может, мне тогда так казалось… Папа был сильным и очень добрым. Помню его глаза. Голубые, лучистые, всегда смешливые. Когда он улыбался, в глазах будто зажигался свет… А ещё у него был красивый голос. Глубокий и мягкий.
— А фотографий не осталось?
— Мне сказали, ничего не было. Даже документов никаких не нашли. Может, они взяли всё с собой, не знаю.
— А куда они отправились? Тебе что–нибудь рассказали, объяснили?
— Нет. Их машину видели рано утром, на загородном шоссе. А потом они словно исчезли.
— А дом, где ты жила раньше? Ты не узнавала, что с ним стало?
— Конечно, узнавала, — Аленса вздохнула. — Даже ездила туда… Только дома больше нет. Его снесли через год, после исчезновения родителей. Сейчас на том месте заправка. Мне объяснили, что дом был взят в аренду, и не принадлежал нам.
— Загадочная история… — задумчиво протянул Нигар, размышляя над рассказом Аленсы. — Родители забирают из дома фотографии и документы, бросают свою дочь одну, оставив ей лишь Эндиэ Имэрэль, и бесследно исчезают…
— Они не бросили меня! — тут же возразила Аленса и её глаза вспыхнули от негодования и затаённой боли. — Просто куда–то уехали, попросив соседку за мной присмотреть. Она–то и вызвала полицию, когда родители не вернулись. С ними что–то случилось, я знаю! Не могли они просто так меня бросить! Родители меня любили! Понимаете, любили!.. Может быть их похитили… Или ещё что–нибудь! Но не могли они просто так уехать! Не могли!
— Хорошо, я понял, — примирительно кивнул Нигар, желая сгладить неловкую ситуацию. — Наверное, в детдоме нелегко жилось? У тебя были друзья? — перевёл он тему.
— Были, конечно, — Аленса печально улыбнулась и взгляд её просветлел. — Мы до сих пор дружим… Дружили, — поправилась она, опять нахмурившись.
— Ты можешь продолжать с ними дружить. По переписке, — подсказал Нигар, заметив, как девушка сникла. — Интернет ведь никто не отменял. Скажешь, что уехала работать в другую страну. Хорошие условия. Пригласили, ты согласилась.
— А разве… Разве здесь есть интернет? — опешила Аленса.
— Разумеется, есть, — Нигар улыбнулся. — Интернет, телевидение, мобильная связь.
— И это… не запрещено?
— Нет. Можешь общаться, сколько хочешь и с кем пожелаешь. Только выполняй условия договора, и тогда не будет проблем.
— То есть, я
