"Это вам - не Агата Кристи!.."

мнению, могло иметься этакого для совершения столь тяжкого преступления?
– Ну… Тут я могу только предполагать, командир. Поскольку я – сравнительно новый человек в этой команде, и под руководством Полонски только первую смену-вахту. То есть – полгода. Почти никого достаточно хорошо не знаю, хоть мы все и жили в одном бараке. Про учёных же вообще сказать ничего не могу, кроме того, что в последнее время сильно раздражали. Своими «семейными» разборками, и идиотской ревностью!
– И всё же. Что вы предполагаете?
– Предполагать могу только одно, сэр. Что кто-то надумал избавиться от лишних и уже ненужных людей. Чтоб освободить побольше запасов кислорода и пищи.
– Постойте-ка… Что вы имеете в виду, употребив слова «уже ненужных»?
– А то и имею. Покуда были нужны профессиональные навыки трюмного старшины, то есть – для открывания всех шлюзов шара, и ремонта их механизмов – он жил. А как только он сделал всё, чтоб и любой мог пользоваться механикой шлюзов чужака – его и не стало. Покуда доктора не обеззаразили пространство сферы – их не трогали. И пока проверяли «съедобность» местных пищевых ресурсов – их тоже оставляли в живых. Но стоило им найти подходящие продукты – всё! Аста ла виста, бэйби! Что же до идиота Томера… Он любил подкалывать не только учёных. А и всех. Вряд ли кто сильно расстроится, что его не стало. Что же до его «помощи» в обустройстве – давайте не будем. Нулевая.
– Погодите-ка, Пьер. – Олег снова перевёл дух, – Значит, вы считаете, что таинственный некто планирует по мере нашего обустройства здесь избавиться и от всех, кто, по его мнению, для обеспечения стабильной и благополучной жизни здесь – уже не нужен?
– Да, командир, сэр. Именно так. Следующие на очереди – вероятно, вы. Со штурманом и капралом. Поскольку главное – сигнал СОС! – вы на базу уже отправили. И совершенно естественным образом из этой теории вытекает, что как только вы закончите дорожку, топливный элемент, и кое-какие ещё чисто технические мелочи, отделаются и от вас.
А что ещё интересней – от бурильщиков могут отделаться ещё раньше. В принципе – хоть сейчас. Поскольку они здесь, на борту чужака – балласт. Никчёмный и только потребляющий драгоценные ресурсы. В ожидании миссии спасателей.
Некоторое время в каюте царило молчание. Затем тишину нарушил штурман:
– Пьер. Ваши последние высказывания обусловлены какими-то конкретными фактами, или базируются на домыслах?
– По большей части – на домыслах. Но домыслы эти неизбежно возникнут у любого хоть сколько-нибудь мыслящего человека, если он увидит то, что увидели мы все. И трезво пораскинет этим самым. Мозгом.
– Хм-м… Не скажу, что меня вот прямо потрясла ваша теория, – Олег позволил себе похмурить кустистые брови, доставшиеся ему в наследство от дедушки по отцовской линии, завзятого сердцееда и призового жеребца и в шестьдесят, – Потому что как раз именно что-то такое и напрашивалось бы. Наблюдая произошедшее. Вначале – трагедия с Санчесом, когда взорвался стандартный баллон. Который, если честно, хоть и имеет гарантийный срок, но отлично служит обычно и ещё пару десятков лет…
Затем – убийства. Расчётливо-изощрённые. И – именно, как вы в-принципе верно подметили – после того, как специалисты выполнили свои… Функции. Но!
Особого смысла во всей получившейся «экономии» – нет.
Потому что до прибытия спасателей нам хватило бы всех ресурсов – с гарантией. Нам их, если честно, запросто хватит теперь и на год, и больше. Так что повод для убийства – притянут за уши. Поэтому. Я спрашиваю именно вас. Поскольку вы почти всегда молчите, ведёте себя раздумчиво и спокойно. И, следовательно, имеете возможность и наблюдать, и анализировать. Так вот: может быть, вы заметили хоть какой-нибудь ещё повод для… Убийства? Или – мотив?
Я имею в виду – какие-нибудь конфликты, обрывки разговоров, намёки?
– Нет, командир, сэр. Ничего такого я, если совсем уж честно, не замечал. Ну, кроме того, что касалось Томера и двух учёных. Но я не считал эти «игры» хоть сколько-нибудь серьёзными. И именно поэтому меня так и поразило то, что произошло сегодня.
– Хорошо. Понятно. Ладно. Будем в таком случае считать наш допрос оконченным, и постараемся… Повысить бдительность.
Потому что не хотелось бы «проснуться» так, как доктор Валкес!
 
Допросы, если честно, сильно вымотали Назарова.
Поэтому транспортировка и закрепление тел трёх погибших на кронштейнах обрезанного модуля происходила у него, скорее, на автомате. Над производимыми операциями по переносу и привязыванию стальными тросиками он почти не задумывался, предоставив рукам делать всё самим. Голова же в это время вовсю работала над полученными показаниями. Ксю, очевидно, поняв состояние командира, старался его ненужными разговорами не отвлекать. Моммсен тоже помалкивал. И только сопел.
Ну, к этому Олег успел привыкнуть.
Главная мысль, до которой лейтенант додумался, правда, уже выйдя из сферы в космическое пространство – что не мешало бы проверить аптечку! Потому что количество таблеток-капсул со снотворным, в-принципе, ограничено. И он прекрасно помнил, кому и сколько давал. И сколько должно оставаться от стандартной упаковки в сто штук.
Потому что чтобы добиться того «эффекта», о котором сказал Огюстен, и о котором он и сам догадывался, нужно капсул – не меньше пяти-шести. А от семи и более у особо «чувствительных» натур, или у тех, чья масса тела была бы ниже пятидесяти килограмм,  мог бы и вообще наступить полный коллапс. И потребовались бы усилия профессиональных врачей-реаниматологов, чтоб спасти такого пациента.
Так. Ну, хорошо – предположим, что доктора Валкеса усыпили. Но – как?!
Никто ведь, зная про свойства капсул из аварийной аптечки, не согласится добровольно проглотить их – столько?! Значит…
Значит, кто-то раздробил их, и подмешал в пищу!!!
И тут на сцену снова выходит «горячо любимый» Гуннар!
Поскольку именно он последним готовил чужеродную кашу. Раздавал её. И, разумеется, мог подсыпать снотворное и Валкесу, да и всем остальным, раз уж на то пошло! Потому что Назаров отлично помнил, что сонливость на него перед отбоем навалилась действительно необычная! Как раз такая, какая и бывает от снотворного! Да и Ксю сказал, что и он…
Ну, это сейчас он всё это понимает. Как говорится, задним-то умом все крепки!
Вот, значит, чем нужно срочно заняться. Во-первых, сразу по прибытии обратно, на борт – в первую очередь проверить аптечку. (Только вот кто и как мог добраться до неё?! Ведь она хранится в каюте Хвана и самого Назарова, в стенном шкафу!) Впрочем, добраться до неё, если уж на то пошло, легко мог любой. Запирающихся дверей в сфере нет, и можно было, к примеру, использовать тот момент, пока командир со штурманом занимались беговой дорожкой…
В шлюзе все они обменялись взглядами. Хван сказал:
– Хорошо, что все остальные нас пока не слышат. Поскольку не в скафандрах. А интеркомав шаре нет. Можем подвести итоги.
– Это вы о каких итогах, штурман?
– О печальных. Нас спаслось одиннадцать. А теперь в живых осталось лишь семь. Вопрос: как бы нам собрать в одно место и запереть понадёжней всё то оружие, и все те предметы, что можно как таковое использовать, затруднив нашему «другу» действия по нашему устранению!
– Ну, это-то как раз нетрудно. Лазеры отследить, даже если кто и спрячет их куда-нибудь, нетрудно с помощью портативного детектора. Проблема будет только с ножами и топорами. Там, на камбузе. Я, если честно, не помню, сколько их было.
– Я помню. – это, как ни странно, в разговор влез Моммсен, – Ножей: восемнадцать малых, бытовых. Три больших, разделочных. И два топора. Из обалденной стали. Я ещё подумал, что если нас спасут, непременно захвачу с собой тот, что побольше. И один нож.
– Спасибо, Пётр. Это нам хоть что-то даёт. Осталось найти место, где бы всё это запереть. Потому что чёртовы замки дверей комнат сферы до сих пор представляют для меня загадку. И ключей нет.
– А ничего удивительного. Замки, судя по прозрачной пластине сбоку, открывались по отпечаткам пальцев. Но сейчас они просто бесполезны: нет электричества в сети сферы. Так что придётся всё, что найдём, засунуть в какой-нибудь стальной ящик подходящего размера. И заварить его крышку тем лазерным пистолетом, который вы оставите себе.
– Спасибо, Ксю. Интересная мысль. Значит, как только прибываем в помещения, этим и займёмся. Ну, после того, как я проверю аптечку. Нужно выяснить – вдруг кто-то действительно воспользовался нашим снотворным.
– А не нужно её проверять, сэр. Я уже всё пересчитал. И память у меня в порядке: я помню, кому и сколько вы давали на борту модуля.
– И?..
– И не хватает тринадцати таблеток. То есть, как я предполагаю – пять-шесть – доктору Валкесу, и по штучке – остальным.
– Спасибо ещё раз, Ксю. Что и проверили… И никому об этом не сказали, пока мы не оказались в скафандрах!
– Не за что, командир. Это я должен извиниться.
Поскольку лажанулся я, если честно.
– В-смысле?
– В смысле – обнаружил-то недостачу таблеток я ещё вчера, перед отбоем. Но вам не сказал. Подумал, может, кто из наших взял. Себе и коллегам. Для того, чтоб лучше заснуть. Так что, получается, я и спровоцировал то, что произошло, посчитав преждевременным сообщить вам. Или потребовав