Вернёмся к ночи на четырнадцатое июля. Ты отработал на матче звёздных команд и поехал в резиденцию Дугласа. Затем в клуб. Клэптон сообщил, что вы направились в отель, и мы принялись следить, хотя и понимали, что кроме стонов ничего не услышим. У меня прекрасное воображение, и, несмотря на то, что из колонок магнитофона доносился лишь звук, представлял, как нагибаешь мою красавицу… Дьявол! Меня воротило! При всём при том, что на романтических отношениях с Мелани уже давно поставил крест… Как же тяжело было сдерживаться во время допроса! Изображал уважение, но хотелось порвать тебя на британский флаг! Что уж поделать, такой вот я собственник…
Окей, продолжим. Каждого игрока разбирал максимально подробно. Как гроссмейстер. Знал и о металлическом голосе одного из помощников Дугласа. Думаешь, общался с настоящим Мэттью Бромфилдом? А вот и нет! Разговаривал… с роботом! Ну а точнее, со мной, но голос подделывала специальная аппаратура, придававшая тембру роботизированный оттенок. Современные технологии, чёрт их дери! Мы выманили тебя в кафе, которое не видело посетителей уже пару лет, и заранее разместили именную записку. Пока ты ошивался в Нью-Мостоне, я связался с Мелани. Разыграл драму, сказав, что люблю девушку больше жизни и готов быть с ней вечно, несмотря на измены и требования денег. Признавался в чувствах и слёзно просил не покидать меня… Наивная шалава! Повелась, как пятиклассница! Назначил встречу в центре города и пообещал передать солидную сумму. Наличными из рук в руки. После отвёз в тихое место и застрелил. Знаешь, чего я никогда не забуду? Выражение страха в её глазах и мольбы о пощаде! О да! Это была сладкая месть! Щёлкнув Мелани, передал тело сообщникам. Клэптон и Лоумен переоделись в монтажников и поехали в отель. «Свои» на ресепшене быстро пропустили их, ведь в гостинице и вправду планировалась замена кондиционеров. Сьюзан передала моим ребятам ключ от номера «425», а они пронесли тело Мелани в коробках из-под кондиционеров. Вуаля!
Ну а дальше всё по плану… Тебя отпустил сразу после допроса и не выдвинул обвинений. Какой в этом смысл, если главная цель – лорд-мэр? Перед местными журналистами прикинулся тупым, но знал, что дело раскрою и вскоре стану главной звездой города. Так и случилось. Видишь ли, репортёры низшего эшелона склонны плясать под одну дудку. Вчера ты бестолочь, сегодня – уважаемый господин. После ареста Блэка и раскрытия «убийства века», мой авторитет взлетит до небес! Конечно, остаётся ещё кандидат Дуглас, но не уверен, что старик доживёт до выборов: он ведь еле ходит. Если понадобится – устрою подставу и для него.
Последнее действующее лицо – Пол Элмерс. Удивишься, если скажу, что настоящая фамилия парня – Крюк и он мой племянник? Пол потерял родителей во время войны, и воспитывать племяшку пришлось мне. Парень был болезненным с самого детства, но всё же смог отучиться в кадетском училище и оказаться в рядах британской армии. Однако служил неважно… Постоянно скандалил и жаловался на руководство. Хилый боец. Убил одного сослуживца, но подстроил под несчастный случай. От трибунала спас я: вытащил Пола из армии и устроил банковским работником. После взял в дело. Тот не подвёл.
Голдман сделал паузу и смачно покряхтел. Вероятно, устал от длинной речи. Размяв губы, шагнул к дивану.
– Думал, самый умный? – рявкнул он, наклонившись. – Рассчитывал, что переиграешь меня – гения? Как бы не так! Дурака ищи в зеркале!
Коп выпрямился и достал кольт из-за пояса. Несколько секунд взглядом изучал оружие, а после спросил:
– Хочешь умереть от пули или от огня? Впрочем, от пули солиднее. Итак, я застрелю тебя, а через считанные часы – с наступлением темноты – устроим пожар в доме. Клэптон и Лоумен обольют бензином каждый дюйм и подожгут. На утро газеты напишут лишь о несчастном случае…
Главный констебль подошёл к камину и оставил пистолет в очаге. Затем пересёк гостиную и опустился в одно из кресел, положив ногу на ногу. Взглянув на меня, произнёс:
– Кое-какие инструкции я всё-таки соблюдаю… Даю тебе право на последнее слово. Обещаю не подходить к кольту. Две минуты, не больше. Время пошло.
Вот так поворот! Уж не думал, что простая командировка станет последним путешествием в жизни! Сознание вернулось полностью, но вместо страха, который испытало бы подавляющее большинство людей, оказавшихся на моём месте, чувствовал обречённость. Отчаяние. Безысходность. Что угодно, но только не предсмертный ужас. Глядя в злобные глаза Голдмана, понимал, что настроен тот серьёзно… Раздался пронзительный вопль, заставивший вздрогнуть нас обоих:
– Ни с места! Сказала, не шевелись! Сдавайся!
У входа в гостиную, сжимая револьвер обеими руками, стояла Дафна Роуз. На ней были короткие джинсовые шорты и майка-топ, а распущенные рыжие волосы волнами спадали на узкие плечи. От сильного хвата рукоятки костяшки пальцев побелели.
– Не заставляй меня повторять дважды! – продолжала визжать Дафна. – Я всё знаю! Давно уже знаю! Руки вверх, мерзавец!
Голдман медленно повернул голову. Казалось, ни слова младшего сержанта, ни дуло револьвера, направленное в его сторону, Главного констебля не напугали.
– Ты только посмотри… – протянул он. – Кое-кто научился пользоваться оружием и корчит из себя крутого полицейского! Хоть раз в жизни стреляла, а?
Голдман встал с кресла. Словно не замечая Дафну, направился к камину, где лежал его кольт.
– Замри на месте! Приказываю!
Главный констебль действительно остановился. Однако в способности Дафны, судя по всему, не верил. Похохотав пару секунд, ответил:
– Желторотый птенец, ещё не покинувшей родное гнездо! Кому ты угрожаешь, девочка?! Какого чёрта строишь из себя доблестного копа? Раз уж оказалась здесь, знай: умрёшь вместе с этим журналистом!
Голдман продолжил идти к камину. Каждый его шаг излучал уверенность, чего не скажешь о младшем сержанте Роуз: девушка поёживалась, её губы дрожали, а в глазах горел огонёк тревоги. Похоже, опытному Главному констеблю удалось ментально переиграть подчинённую.
Дафна выстрелила!
Звук был совсем негромким и напомнил хлопок в ладоши или щелчок пальцами. На виске Голдмана появилось маленькое отверстие. На секунду он застыл, а затем с грохотом рухнул на пол. Обмякшее тело упало на ковёр с такой мощью, что оконные стёкла задрожали, а сервант с посудой начал дребезжать. Из отверстия на виске потекла струйка крови, знаменующая конец жизни Тома Голдмана. Широко открытые глаза бывшего Главного констебля Манчестера вмиг остекленели. В взгляде в потолок не было ни единой мысли или эмоции. Ничего, кроме пустоты.
Воцарилась тишина. Время будто остановилось. Из дула револьвера шёл дым, и тонкая дорожка устремлялась к потолку. Дафна замерла, превратившись в статую. Её лицо побледнело, и лишь текущие из глаз слёзы выдавали в девушке живого человека.
– Боже… Мой первый выстрел в жизни… – промямлила она. Засунув револьвер между телом и шортами, вытерла слёзы и обернулась. – Эй, Бен! Иди сюда!
В гостиной появился коллега Дафны: младший сержант Бен Додсон. Широко открытый рот и выпученные глаза говорили об удивлении парня.
– Господь всемогущий… Невероятно! – Бен обхватил голову руками.
– Я всё сделала правильно. Мы же оба слышали его речь, не так ли? Бен, вызывай подкрепление! Сейчас же!
Парень огляделся по сторонам в поисках телефона и, поняв, что в гостиной аппарата нет, выбежал из дома. Вероятно, направился к полицейской машине. Дафна ещё раз вытерла щёки и зашагала в мою сторону.
[justify][font=Verdana,