Глава 7
Пронизывающая каждую клетку тела головная боль стала первым ощущением при возвращении в реальность. Вскоре к ней присоединился приступ тошноты. Несколько секунд лежал, не открывая глаз. Рассудок постепенно прояснялся, а в памяти всплывали картины воспоминаний: интервью с Блэком, путь до Эклса, незваный гость и удар сзади… Ощутив мягкость поверхности, сообразил, что валяюсь на диване. Запах дерева дал понять, что из стен загородного дома меня не вывезли. Казалось, в веки залили свинца или попросту скрепили суперклеем: пришлось приложить немало усилий, чтобы элементарно разомкнуть их. Осмотрелся. Гостиная дома в Эклсе с хрустальными вазами на потолке, винтажными креслами и камином.
– Дьявольщина… – с хрипотцой простонал я, пытаясь пошевелиться. Тут же понял, что связан.
Руки и ноги окутали плотные верёвки, концы которых примотали к ножкам дивана: так, что покинуть ложе не получилось бы и при самом большом желании. Приподняв голову, изучил крепость узлов. Будто бы работал мастер шибари! Подёргав конечностями, убедился, что освободиться не получится. Несмотря на незавидное положение, паники не было. Вероятно, таковы последствия недавнего удара по голове. Хотя очнуться связанным в малоизвестном доме и не иметь путей выхода – не самый лучший вариант развития событий, я оставался спокойным.
Мысли путались в мозгу, и придумать любой, пусть даже самый крошечный план по выходу из ситуации не мог. Внезапно входная дверь отворилась, и раздались тяжёлые шаги. В гостиную вошёл Том Голдман.
– Рад, что ты очнулся… – сказал Главный констебль, медленно приближаясь к дивану. На нём была та же полицейская форма с орденами и фуражка, прикрывающая лысую голову. В руках коп держал массивный кольт сорок пятого калибра. – Сейчас расскажу тебе всё. Будь любезен, не перебивай.
Голдман остановился в шаге от дивана и убрал пистолет в кобуру на поясе. Взглянув в глаза, ухмыльнулся и приступил:
– Родился я в Лондоне в далёком 1914-м году. Как ты знаешь, это год начала Первой мировой… Так вот, будто бы сама судьба связала меня с воинским делом прямо с пелёнок. Отец служил в Королевском флоте и погиб во время Ютландского сражения, но завещал мне стать военным. Ослушаться не мог. В середине 30-х окончил кадетское училище и вступил в ряды Британской армии. К сожалению, на флот не взяли, в авиацию – тоже. А мне так хотелось повторить подвиги отца! Однако отечеству был верен и не думал обижаться. Распределили в Королевский танковый полк, позже переименованный в Королевский бронетанковый корпус. С сентября 39-го доблестно защищал нашу Империю от войск Гитлера. Каждый божий день был близок к смерти, но старуха с косой не спешила отрубать голову.
Голдман вынул из кармана сигару и коробок спичек. Ножниц-гильотины у него не было, поэтому коп откусил кончик изделия и выплюнул на пол. Затем поджёг и затянулся.
– В 45-м горел в танке при освобождении северной Африки… Как сейчас помню: прощался с жизнью! Даже потерял сознание… Члены экипажа вытащили меня из задымлённой бронемашины и привели в чувства в ближайших кустах. Столичным мажорам попросту не понять того, что переживали мы – ветераны боевых действий! Твой предел мечтаний – наваять статью в несчастной газетёнке и наслаждаться популярностью. Жалкий бездельник! Ты живешь в мире лишь потому, что нации объединённой Европы отдали миллионы жизней в противостоянии с нацистской Германией!
Лицо Голдмана покраснело, а вены на шее вздулись. В глазах читалась ярость, но он быстро унял её. Затянувшись сигарой, продолжил:
– Я – сирота и вдовец. Первая мировая забрала отца, а мать скончалась от стафилококка в начале двадцатых. Вторая мировая отняла жену: поезд, на котором её эвакуировали, подвергся бомбардировке самолётов с крестами на крыльях. Мы хотели завести детей и жить мирной жизнью счастливой семьи, но не срослось… Воевал со свирепой жаждой мести тем, кто отнял самых близких для меня людей! После окончания боевых действий перешёл в полицию. В 1951-м перебрался в Манчестер, что позволило расти быстрее, ведь все ключевые позиции в Лондоне были заняты. В 55-м получил звание инспектора, в 57-м стал суперинтендантом, а с 1958-го возглавляю полицию графства Большой Манчестер. Солидный рост, не так ли?
Голдман вновь затянулся, выпуская дым через широкие ноздри. Это делало Главного констебля похожим на свирепого огнедышащего дракона. Окинув взглядом кресла, он поморщился и решил не садиться.
– Война воспитала меня… Воспитала и травмировала! Глядя на последствия – жестокость, кровь, увечья, наконец, смерть – понял, что безудержно хочу власти. Видишь ли, генералы и близко не были к тому, через что прошли простые солдаты. Высокий интеллект и военная закалка позволили стремительно подняться по карьерной лестнице. Но этого мало. Помимо должности командующего полицией города, хотел стать лорд-мэром и единолично управлять Манчестером! Впрочем, перейду к сути. Желание власти не затмевает простых человеческих потребностей. Так ведь? Всё время работы в полиции снисходительно относился к борделям и прочим ночным заведениям. Даже став Главным констеблем, не перекрывал им кислород. Девочки танцуют, мужчины смотрят – чего же в этом плохого?
Год назад – летом 61-го – зашёл в клуб «Девил Фест» с надеждой классно провести вечер. Забегая наперёд, скажу, что та ночь изменила мою жизнь. И в хорошую, и в плохую сторону. Однако привык извлекать лишь пользу из всех событий, потому будем считать, что изменения произошли положительные. Увидел одну загорелую брюнетку, танцующую голышом. Чтобы ты понимал, на неё встанет даже у мёртвого. Поразившись красотой, грациозностью и сексуальностью танцовщицы, познакомился. Вернее, купил на часик. Да простит меня покойная супруга… Чёрт возьми, это был лучший секс в жизни! Девка оказалась хороша во всех аспектах, а моей спермы в ту ночь хватило бы на оплодотворение каждой женщины Китая! Продлевал дважды и оставил больше пятисот фунтов… Но было по барабану. Я наслаждался этими мгновениями, понимаешь?
Здесь стоит отметить, что с детства любил чем-то владеть. Даже выбил зуб одному забияке в детском саду при его попытке отобрать мою игрушку. Кстати об игрушках. Эту девчонку посчитал именно таковой. Игрушкой. Собственностью! Вот только в наши дни женщины получили права и возможность самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Окей, пусть так. Прогресс, будь он не ладен. Предложил сотрудничество: она проводит время со мной, а я, пользуясь полномочиями главы полиции, гарантирую ей отсутствие проблем во всём. Ну и плачу денег, разумеется. Согласилась. Почти год мы классно проводили время вместе. Я не запрещал ей танцевать, но спать она могла только со мной. Потерю денег от богатых клиентов компенсировал в тройном размере. Обоих устраивало.
Связь держали в тайне. Как-то раз одна коллега-стриптизёрша начала догадываться, но раструбить всем не успела: на следующий день её арестовали за продажу наркотиков в особо крупном размере. Кое-кто из моих ассистентов ловко разыграл карты и упёк ни в чём не повинную потаскуху за решётку. Был ещё тип, который приставал к моей ненаглядной. Можешь догадаться, что его тоже посадили. В тот раз пришлось сшить статью о педофилии, чтобы парень недолго протянул в тюрьме… Умер всего через месяц после приговора: не выдержал издевательств сокамерников и кое-что с собой сделал. Кстати, твоему другу-детективу несказанно повезло. Если бы он пронюхал – отправился б вслед за наркоманкой и педофилом! Одним словом, о наших отношениях не знал никто. Те, кто были в курсе, долго на свободе не задерживались.
Всё изменилось в одну роковую ночь… – Голдман сделал последнюю затяжку и кинул недокуренную сигару к камину. Попал точно в очаг, и через секунду оттуда пошёл дымок: будто бы камин топили на самом деле. – Вероятно, ты уже понял, что девушку звали Мелани Элмерс. Виделись мы не только в клубе. Мелани частенько заезжала ко мне домой. Я тоже был у неё в гостях, однако всего пару раз. Так вот, в ту самую ночь я выпил. Много. И… рассказал спутнице о своих планах по захвату власти. Фатальная ошибка! Доверять меркантильной шалавистой тёлке – самый глупый поступок из всех, что когда-либо совершал. Поначалу она отнеслась к этому как к пьяным бредням, но через пару недель поняла, что я не шутил. Последовал шантаж. Мелани требовала неимоверные суммы за молчание и угрожала, что в её банковской ячейке хранится компрометирующий документ, который вскроют после ареста или смерти. Это был блеф, но тогда я поверил. Моей власти не хватало на взлом банка, и капкан захлопнулся. Все цели и амбиции рушились подобно карточному домику! Девка давила – я платил. Через месяц она слетела с катушек и начала е****ся с молодыми типами. При этом всё также просила бабла. Последней каплей стали слова о том, что я – дряхлый пенсионер, неспособный удовлетворить женщину. Призналась, что симулировала оргазмы и с самого начала наших отношений кувыркалась с другими. Мол «должна же как-то удовлетворять свои природные желания… Не с тобой же – растолстевшим Квазимодо – коротать каждый вечер…». Внутри разгневался, но виду не подал. После придумал план действий, убивающий двух зайцев одновременно. Именно так на свет и появились загадочные записки с угрозами…
[justify]Будет тебе известно, что Том Голдман не ошибается! Стреляет в самое «яблочко»! Стратегию продумал до мелочей, а приезд лондонских журналистов только ускорил процесс. Твоё посещение «Девил Фест» было вероятным событием, ну а в Мелани не сомневался: она готова раздвинуть ноги перед любым красавчиком. Тем более столичным! Чуть позже вернусь к вашей ночке. Сначала расскажу о записках. Писал их я.