вечером позвони мне, погуляем по городу, – сказала она и протянула мне визитку, – А сейчас иди, сбор вашей группы в актовом зале, на втором этаже. Мне пора.
***3
Семинар проходил на высшем уровне, но я все время был напряжён, даже когда отстрелялся с презентацией и докладом. И то, и другое являлось для меня вполне привычным, несмотря на новую аудиторию. Но для троих якутов, опекавших нас, питерских, мне хотелось выглядеть сверх компетентным. Однако лица всех троих не выражали восхищения, а глаза смотрели проницательно и даже повелительно, словно у завоевателей. Так, наверное, смотрели на покоренных русичей победившие их монголо-татары. Мощный Досхун подавлял своей физической статью, Эрхан европейским спокойствием и уверенностью в своих познаниях, а Нюргуяне недосягаемой красотой.
После презентаций и докладов для участников семинара были организованы поездки с посещениями местных метеостанций и экскурсии по природным объектам. И тогда я увидел Нюргуяне почти в национальном наряде, хотя она надела всего лишь удлиненный жилет, отороченный соболиным мехом и украшенный по контуру бусинами из синего нефрита, поскольку, несмотря на довольно теплую погоду, ветерок иной раз пронизывал насквозь. Нам раздали ветровки с логотипом Росгидромета, и все мы стали похожи на обезличенное войско монгольского хана. Местные и впрямь поглядывали на нас с некоторым превосходством, поскольку все мы являлись тепличными кабинетными работниками, в отличие от них, живущих и работающих здесь в суровых условиях. Впрочем, двое моих коллег несколько раз зимовали на полярных станциях.
Рядом с Нюргуяне я постоянно находился в какой-то полупрострации. Я так и не позвонил ей. Егорыч хлопками по спине часто приводил меня в чувство, если я тормозил с ответом на вопросы, которые мне задавали.
-Соберись, Серёжа, – говорил он мне, – Ты ведь грамотный спец, не позорь нашу контору.
А вечером в номере он уже дважды допытывался, как я отношусь к Нюргуяне.
-Никак не отношусь, – упрямо говорил я, – Мне не нравятся азиатки, есть в них что-то холодное и надменное.
-Нюра не такая. Просто ты еще не понял этого. А зря. Я тут узнал, что она ни с кем не встречается и уже два раза хотела увольняться, чтобы к нам в Питер уехать. Местное руководство за нее зубами держится, но девушка своенравная и решительная.
-Зачем я ей? Она ни разу на меня не посмотрела, – возражал я ему.
-Но ты ведь посмотрел и постоянно глаз от нее не можешь отвести. Меня-то зачем хочешь обмануть?
-Авдей Георгиевич, я не только с ней, я вообще с девушками хочу пока порвать на время.
-Почему? Обжёгся на ком-то?
-Нет. В сердце никакого отклика. А просто с кем-то спать не считаю возможным.
-Конечно, хозяин-барин, но попомни мои слова – любую возможность, даже намек на настоящее чувство нужно хватать и крепко держать. Редкость это в жизни.
-Нет никакого чувства. Обычный интерес – красивая девочка, необычная, но что с того. Мы из разных миров, нам даже поговорить с ней не о чем.
-А взгляды друг на друга?
-Они ничего не значат.
-Жаль, если так. Очень жаль. Был бы я моложе, ни за что не упустил бы такую, как Нюра.
-Не упустили бы и что? Жениться точно не решились бы, слишком разные менталитеты.
-О чем ты? Она в Питере жила и училась. Я тогда преподавал на ее курсе. Знаешь, сколько парней за ней увивалось, но она – ни с кем.
-Откуда вы знаете?
-Знаю. Так получилось, она жила у своего двоюродного брата, с которым мы дружны до сих пор. Вместе с ним как-то в экспедиции были в Антарктиде. Я ее еще школьницей помню, когда она поступать приехала. Здесь у нее родители, две младших сестры и брат. Немаленькая семья, Нюра отдельно живет, но матери помогает во всем. Это на вид она надменная, а по жизни совсем иная, живая, тёплая.
-Вам профессию стоит поменять – мужчиной-свахой работать. Говорят, они сейчас неплохо зарабатывают, – отгрызнулся я.
-Ах, ты ж, мелкий мерзавец. Я забочусь о тебе, а ты…
Больше к этому разговору мы не возвращались. А Нюргуяне стала вести себя со мной еще холодней.
Однако все трое встречавших нас, также и провожали в аэропорту. Я старался не смотреть на Нюргуяне, да и на ее спутников тоже. Мне хотелось поскорее сесть в самолет и закрыть глаза, потому что у меня уже сердце начало болеть от посещавших мыслей и желаний.
***4
Несколько дней после возвращения из Якутска образ Нюргуяне стоял у меня перед глазами, а ночью она уже дважды приснилась мне в ореоле гало. Никогда раньше вместе с гало мне не снился кто-то конкретный из людей. В этом моем сне раскосые глаза Нюргуяне сияли как чёрные бриллианты, как те, что когда-то купил мой друг. Тогда в ювелирный салон я ходил вместе с ним и был поражён, ведь в подобных салонах освещение устроено так, чтобы все драгоценные и даже недрагоценные камни сияли как солнце. Это сейчас я знаю, что драгоценные камни могут тускло поблескивать, не привлекая особого внимания, как девушки, хранящие свои тайны от окружающих.
Никогда ни об одной девушке я не думал так много, как о Нюргуяне, и, тем более, никогда мое сердце ни из-за одной из них не болело. После слов Егорыча я ярко представлял себе, как она помогает матери, нянчась со своими младшими сестрами и братом. Эти мелкие в моих фантазиях выглядели какими-то пухлыми китайчатами, а я волновался за тонкие пальцы Нюргуяне, которые она могла поранить в заботах об этих малолетних бутузах. Однако Егорыч вдруг сказал, что ему нужно отлучиться, чтобы встретить 15-летнего брата Нюргуяне, который должен был прилететь на айти-олимпиаду для старшеклассников. Получалось, что бутузы-китайчата давно выросли, ведь Егорыч упомянул, что брат Нюргуяне самый младший в семье.
Авдей внимательно посмотрел на меня, когда упомянул об этом, но я сделал вид, что занят сводкой данных на компе.
-И как это родители отпустили 15-летнего мальчишку одного лететь почти через всю страну? – спросила моя напарница Вика.
Егорыч ухмыльнулся и сказал:
-Никто и не говорил, что он один прилетит. Хотя у деток сейчас паспорт уже с 14 лет, не то, что у нас раньше с 16-ти. Серёжа, а ты не хотел бы со мной проветриться?
-Я? У меня работы много, – опешил я от его слов.
-Вика тебя подстрахует. Собирайся, поехали, чемодан поможешь таскать, а то у меня радикулит, не могу я.
-Пацану ведь уже 15, вы же сами сказали. Пусть он свой чемодан и таскает, – возразил я.
-За руль вместо меня сядешь. Говорю же, радикулит у меня разыгрался.
Когда мы приехали в аэропорт, я хотел остаться в машине, но Авдей не согласился, и мне пришлось следовать за ним. Мы успели почти к прилету, подождали минут 20, а потом пошли встречать гостя. И как это я пропустил мимо ушей слова Егорыча о том, что пацан прилетит не один! Первую, кого я увидел в череде прилетевших пассажиров, была Нюргуяне. Меня чуть удар не хватанул, а ушлый старикашка только усмехался себе под нос, а потом обнимал свою любимицу и ее братца – высокого современного подростка с едва приметным эпикантусом. В отличие от сестры он имел почти европейскую внешность.
Мы с Нюргуяне отправились в зону выдачи багажа, и пока шли, она сказала:
-Я вообще-то к тебе приехала.
Меня словно столбняк поразил.
-Пойдем, не бойся, не съем я тебя, – услышал я как через толщу воды.
-Ко мне? Почему? – все же смог я спросить.
-У тебя сохранился мой номер? Я позвоню тебе. А пока нужно багаж получить.
Вокруг нас мельтешили люди, мы находились как бы в центре броуновского движения, и у меня все уплывало перед глазами. Однако я взял два чемодана и понес их к машине, куда уже ушли Авдей и мальчишка, которого, кстати, звали по-русски Саша.
Мы расстались в подъезде многоэтажки. Авдей зашел в лифт вместе с Нюргуяне и Сашей, он еще в машине спрашивал у друга, дяди этих двоих, что купить к столу. Меня так же приглашали, но я резко отказался.
-Не обращай внимания, – сказал мой шеф своей любимице, – Сереже нужно прийти в себя. Мы ошарашили его твоим приездом.
Я был страшно зол на Авдея и даже не скрывал этого, а он словно ничего не замечал – шутил, смеялся. Выскочив из дома, я постарался поскорее сесть в автобус – любой, лишь бы поскорее уехать отсюда подальше. Потом, когда автобус довез меня до станции метро, я немного успокоился. Почему? Зачем? Ну, хорошо, она сопровождала несовершеннолетнего брата, но я тут при чем?! Это ведь наверняка именно она попросила Авдея уговорить меня отвезти его в аэропорт. Неужели я так понравился ей в Якутске? Мы же совсем не общались. А взгляды… я ведь не робот, мать его… смотрел, ну и что? На нее все смотрят и оборачиваются…
Дома я пытался, но никак не мог успокоиться, поэтому достал бутылку обычной водки, которую мать всегда прячет у меня на дне пластикового контейнера с аптечкой. На всякий случай, вдруг придется компресс на горло наложить, сделать водочное обтирание груди от кашля или рану продезинфицировать. Я решил продезинфицировать свои мозги. Нашел в холодильнике засохшую нарезку брауншвейгской колбасы и кусок зернового хлеба. Выпил и закусил, а потом налил себе еще полстакана, потому что хмель меня не брал.
***5
Она позвонила ночью, в три часа. Я не спал, но и говорить мог с трудом после выпитой бутылки, которую полностью опорожнил.
-Что случилось? – встревоженно спросила Нюра, услышав мою нечленораздельную речь.
-Зачем ты приехала? Как мне теперь жить? – заорал я в телефон.
-Приехала… думала, ты будешь рад.
-Как я могу быть рад? Я от тебя как ужаленный сбежал!
-Я хочу перевестись в Питерское отделение, мне уже обещали.
-Авдей постарался? Хорошего сводника себе нашла!
-Не волнуйся, отныне больше ничем тебя не потревожу.
-Да как не потревожишь, если работать со мной в одном ведомстве будешь?! Мне теперь еще уволиться прикажешь? Я два собеседования прошёл и испытание… думаешь, это просто?!
-Прости, придумаю что-нибудь. Попрошусь на линию.
-На линию? С твоими маникюрами? Думаешь, там сахар?!
-Уж полегче, чем у нас в сорокаградусные морозы зимой. Ладно, я поняла. Можешь быть спокоен, не перебегу тебе дорожку. Пойду работать в подразделение.
После этого связь прервалась, а я, полностью измочаленный, уснул, положив голову на стол.
Утром, приняв почти ледяной душ, я уже вполне трезвый побрился, оделся в цивильную одежду и отправился на работу пешком, потому что боялся с похмелья садиться за руль. Меня встретил Авдей, глянул с прищуром, но промолчал, забрал ночные сводки с мест и ушел к себе. А напарница Вика мне тихонько сказала:
-Тут приходила одна, кажется кореянка, он ее к руководству водил.
-Не кореянка. Из Якутска она.
-Ты знаешь ее?
-Видел на семинаре.
-Красивая до жути.
-Ты тоже ничего.
Вика довольная моими словами, улыбнулась и занялась сводками с мест. А Авдей через час позвал меня к себе.
-Нюра сказала мне, что не хочет работать с тобой в одном офисе. Вы общались с ней?
-Прошу вас, не нужно нас сводить. Она не в моем вкусе. И вообще у меня другая есть.
-Не глупи, Сергей. Хотя дело твоё. Жалеть ведь будешь, попомни мое слово. Ты что, пил вчера? Выхлоп чувствуется.
-Пил! А что? Не имею права?
-Имеешь. Иди, не держу больше.
После обеда он как всегда ушел на центральный пульт, а я маялся до конца рабочего дня. Хорошо хоть напарница принесла мне из аптеки средство от похмелья и
