Смертные уж забыли тех богов. Машины – новые боги теперь, что выдают себя за лучших друзей. Наяды и нимфы продолжают в тайном месте исполнять свой сакральный концерт. На лице одной из них улыбки тень.
399
Одинокий на одиноком острове, ищу я спрятанную в скале библиотеку. Книги в ней – проходы в другие миры! На скале покоятся великого размера механизм из шестеренок. Нашел рычаг на сосне и смело дернул за него, и моя душа воспарила в небо. Увидел мир как бы со стороны. Что видел? То безразмерный Арканум – ларец душ!
400
Не зная сна, по ночам я изучаю свитки, похищенные из подмира. Мечтаю, приходят ко мне туманы снов, что наблюдаю не засыпая. В них коридор бесконечный уходит в шаткий мрак. Или то в конце застекленный портал свет искажает? В ключе спрятанный ключ поможет мне через него пройти и оказаться в особом месте. Там, где плачут розы ликами людей, где сложные механизмы чинят звери с калейдоскопическими глазами, души народа ацтеков. Они на самом деле большие шутники! Волк воет на луну. Волк ищет свою стаю в ущелье, где злые духи отнимают жизненную силу. В одиночестве своем волк тот близок настоящему человеку.
401
Потрескивают угли в костре, что со мной дымом говорит. Вкушая мудрость великой стихии, пишу я свою историю в манускрипте. Заглядываю за мираж внешнего мира в самую суть вещей, находя в ней чернила для письма. Переписывать строки мне по-своему мило, таким образом, магически я исправляю неровности мира. Вот чай, достойный чародея, горек его вкус, но как сладка правда! Синяя птица, милый посланник небес, на моей руке, греется теплом от костра, близок он к корням мирового древа. В это древо девять копий вонзили боги, девять братьев. Каждый велик, как целый мир! Но нет к ним той любви, как к Призраку, что рядом, но сокрыт в тенях. Его облик я пытаюсь отгадать в очертаниях созвездий. К звездам улетают искры догорающей жизни. Птица вопрошает: - "Почему ты слезы льешь во сне?"
402
Молекул токсичный вкус! Обновляющий напиток бессмертия, способ единение с древней правдой, что сокрыла свой лик за маской вида природы за окном. В башне чародея, стоящей в средине великого механизма мира, не смертных… но спящих богов. Чары оживают и всё видно особенно четко. Колдун осторожно заглядывает через волшебный кристалл в бездну ада, все ужаса мира зло шепчут в ней, сводят с ума. Кудесник может теперь все: построить человека-птицу или нарисовать особенный магический узор, украсть амулет фараона из детских воспоминаний и единорога приручить пером жарптицы. Открыв рецепт священной Сомы: раздвоенный зеленый пояс, лотос и смертельный лунный цветок, может, также и яд змеи. Да, верно, это смерть! Именно в смерти чародей целовал мать природу и молил за благополучие своих детей, что пустились по его просьбе исследовать первозданный океан. В очах драконьих, как в движениях огня великого костра, чародей узрел свой сокрытый облик. В шуме голоса на неизвестном языке, понял свое предназначение - жить, чтобы с хрустального купола блистали звезды, дышать, чтобы поддерживать саму искру жизни.
Древние змеи пугают человека, открывают, что ему придется проживать эту же жизнь еще бесчисленное число раз. И волшебник им отвечает, если такова цена существования мира, так тому и быть! Есть еще тайны, что предстоит раскрыть, прошептал он, с ухмылкой безумия, и пригубил зелье. Со стен, из деревьев, сошли духи, стали петь в ночи великого откровения, окружив живого мертвеца. В его глазах созвездия будущих времен. В его глазах манускрипт, что пишет себя сам. В его глазах синяя птица, вестник счастья, что спит в гнезде на мировом древе.
403
Зачем мне пить воду, когда могу вкушать янтарное вино?! Я дух природы, в огне мне никогда не утонуть! Дышу ветрами и слышу стук твоих копыт, моя Любовь. Олень, что выпрыгивает из темницы, разбивая хрустальный свод с мазками, белыми точками краски - звездами и глупыми рисунками с ликами солнца и луны. Он мчится ко мне, не умер друг родной от родной крови! Ты мне помоги, алкаю тебя Царь Леса!!! Ты коснешься меня золотым рогом. Дурак... не правильно это поймет. Я получу наслаждение и вместе с ним БУРЮ ВИДЕНИЙ ! Видений о том, чего стоит битая монета, пена безумных монархов, гущи райских садов в глубинах подземелья, в перевернутой башни тени... хранителей загадок - ловчих яда, что мне так в свое время помогли! Целую их руки. Когти волков разодрали новорожденную свинью. Целую. Клыки рвут мясо, впиваются в костный мозг. Лижу. И тень моя поцеловала тень твою. Наша любовь теперь вечна. Родной, мы же на самом деле в нашем личном Эдеме!
Но что за письмена на стенах? Загадки песков тянут наши тени, бредущие без тел. В поисках новых миров. Собрались найти мы всех наших братьев - чиширских котов. Творца, растерявшихся детей. Помни мой стон. Помни влагу на теле. Я цепляю пальцами волосы, что трепещут знаменами будущих войн. Это все… потом. Пока мы поспим.... Пока все еще вдвоем! О, уже втроем. Ха-ха-ха!
404
Я переступил крест и иду дальше, стряхивая с плеч угли. Моя цель великая гора, что сокрыли серые громады облаков. Тучи живы и полны гнева, наползают на хрустальный свод, лишь изредка давая упасть волосам Светила, незримой, ослепительной богини. Моей пламенно любимой богини - моего тайного отражения. Я хочу обнять свой образ в ней, поцеловать губы, что истекают сакральной кровью, после ударов грозного небесного отца. На меня сыпется камни, ветра хотят сорвать кожу с моего скелета. Иду я не смотря ни на что вперед, к своей судьбе, к знаку Х на карте мироздания. В момент, в котором все времена сольются, когда всё снова станет одним. Тем ликом божества, что повергает даже мистиков в страх!
За мной разбитое распятие. За мной поднимаются в небо горящие страницы Писания.
В древнее проклятье оделась душа моя, когда я с трудом находил вход в этот мир. Беда мне! Я хочу кричать, но вместо крика из моего рта выползает змей. Рептилия, пожирающая мир, помогает мне познать невозможное. Змей учит тайнам мира, оплетая мое тело, любя и кусая клыками, сочащихся ядом.
В мутном тумане перед глазами, вижу свои отсеченные крылья. Руки тянутся к ним непроизвольно, но не могут взять, а только выщипывают перья. Какая мне природа ближе? Верю, что в конце пути сделаю выбор мудро, спасая не только свою душу, но и целый мир, который, по секрету, хранит каждый. Что это за смех с небес, кому он принадлежит, если не нам самим, тем мертвым, ординарным людям, поэтам, полубогам и богам во плоти?
Я отвечаю небесам пристальным взглядом, который смотрит в самую суть вещей. Я не один, со мной премудрый змей, а за спиной тысячи тысяч теней. Знаете, Солнце тоже оставляет тень. Когтями тени тянутся к горе руин собора, над котором, о чудо, горит крест. Из огня возникла алая роза, а из розы рука. Конечно, это рука самого Христа. Приглашает она в новый путь, в новый мистицизм!
405
Вот солнце уходит, сливаясь с Райской рекой. Ты ждешь и ждешь меня, любовь, но царица-ночь насылает на тебя проклятье - нежный сон. В нем ты снова ходишь по каким-то коридорам, пытаясь разглядеть себя в мутных зеркалах. Ты книгу ветхую находишь и вскоре просыпаешься в слезах. Что плачешь ты? Ведь обнял я тебя рукою. На это из окна смотрит трехглазый ворон, в клюве храня ключ из серебра.
Для Адэль.
406
Мне трудно сказать в чем смысл мук людей. Я берегу кровь для тех, кто мертв. Смотрю в окно и вижу корявую косу, лезвие ее так красиво блестит в лунном свете! Мне понадобились силы, чтобы отыскать тебя, и мы снова устроим танец над океаном слез. Курим в заросшем парке, где когда-то гуляли влюбленные пары, проклятые любить. Но подожди! Ты не боишься меня? Ведь я храню ключ от бездны. Ты не думай что я драматизирую момент, только слегка. Да, безумен я, и сердце горит пламенем, оно как в лихорадке, оно жадно до тебя, только тебя! А ведь я, признаюсь, лгу, ведь люблю многих. В конце увижу ли кого-нибудь из них? Хорошо! Я буду сочинять рассказ о твоем горе, лежа среди червей. Хочу описать то, чем обладал и буду обладать, когда солнце покажет себя на небе, светило обязано взойти. Подожди немного и тебя коснутся теплые лучи.
В новом дне угадываются отголоски того, что уже когда-то было, и снова я безустанно ищу тебя. Ты подарил мне свою нежность и кровь. Я тебе ответил поцелуями. Да, любовь моя, мы в Аду. Под плетью Абраксаса, мы добываем философский камень из гранита жизни, нанося мыслью, как киркой, удар за ударом. Просто будь со мной. Я уж как-нибудь позабочусь о нашем спасении. Не страшись приближению ночи, в которой точно утонем. Мы уже утонули друг в друге. Кто же знает, почему человек должен страдать? Невыносимая мука, и поцелуй, которым ты ответил на мое прикосновение. В этом, без сомнений, заключена тайна жизни и смерти!
407
Волшебная страна, что не отмечена на картах, лежит за Водоворотом Душ. Остерегайся, души навигатор, коварных рифов - безумия клыки!
408
Смотрите, тысячи лиц разинули рты. Я черный знак оторвал с кровью. Сотворил волшебство с болью, чтобы открыть секрет секретов. Мне трудно видеть тот сон, что мучит меня криком. Беглец и чтец. Пусть же страницы горят за мной! Может, поэтом мне не быть, но я все таки, черт возьми, буду собой. Так как же начнется новый день?
409
Вот, гуляки! Они хотят сожрать плод познания добра и зла, давятся и дерутся за кусок, забияки. Я сверху на них смотрю и ржу, бросая в них огрызки дыни. Во зле есть тоже сладость, но кто в добре увидит лимонад? Мы все, возможно, сошли с ума, как когда-то пел поэт. Нет, правда, сошли и сами то позабыли на сотню послевоенных лет. Где ты… другой поэт, не тень, но свет твой стих в дореволюционный день! Как же политизировался мой текст... Кого винить, если не себя? Огрызок - вот удел! Ко мне спустилась в руки синяя птица. Она приветливо моргнула и я тому улыбаюсь, пропадая в красках нового для мира рассвета.
410
Сон, не сон, сон, а потом взлетел, взмыл вверх весь снег. Но ты не вернулся. Ты не вернулся, чтобы увидеть, как снова сядет снег новой зимой. Зимой мы бы сели в кофе, заказали бы пирог, что остался без ног. Там, в тоске под столом, умер краб. Его доедает голодный котик, посматривая на тебя шрамами вместо глаз. Но где ты, куда убежал? Вот, эх, снаряды разрушили еще один дом!
411
Я просто буду петь! А ты подпевай, но не кидай в меня слова о том, что ты снова подожжешь наш дом, его вот уж десять лет как нет. Мне бы хотелось укусить тебя, но ты ловко увернулся, а я натолкнулся на твою толстую мамашу с макаронами вместо ушей. Мне было тоскливо, но таблетки, знаешь ли, помогают худеть. Пора бежать! Я серьезно, без всякого изъяна. Поэзия рождается следами, что следуют за мной. Кто впереди меня, если не новый ты, что еще не знает старых печалей?
412
Мне бы хотелось открыть тебе один секрет! Там, где горят вечные костры, я нахожу прелесть наблюдать тебя, застывшей в камне. Сотни свечей тебя окружают, горят они волшебными огнями, то забытое колдовство.
Бред безумца привёл меня к тебе, владычица ужаса! Тут гуляют тени зверей, жадных до человеческой крови. Они точно сожрут нас! Луна поцеловала меня там, и я открыл в себе сладкое проклятье.
Мучимые днём, паломники идут к тебе, чтобы вознести молитвы, пропеть сотни тысяч гимнов, зачитать миллионы книг. Запретные ритуалы ночи, как твои глаза, моя и только моя
