пришлось базироваться на не приспособленные для этого бухты, а затем отходить мелководным фарватером через Моонзунд. И всё же командование Балтийского флота сумело под носом у немцев углубить моонзундский фарватер и вывести через него крейсер "Киров", а также многие другие корабли и суда. На поверку вышло, что гитлеровцы раньше времени прокричали о том, что им удалось "запереть большие силы красных в Рижском заливе".
Дни второй половины июля были весьма тревожными для Балтийского флота.
Говоря о боях за Либаву, следует упомянуть, что там не сразу было достигнуто единое понимание взаимодействия между армией и флотом на этом конкретном участке. Нечто похожее повторилось и в Таллине. Вопреки планам мирного времени ответственность за оборону Таллина с суши сразу была возложена на Военный совет Балтфлота, но сухопутные войска были подчинены флотскому командованию с большим опозданием.
Теперь о кораблях и боевых средствах. Давно известно, что наибольший эффект в войне даёт только правильно "сбалансированный" флот, то есть флот, имеющий достаточно надводных и подводных кораблей всех нужных классов и типов. Обеспечить это соотношение кораблей ещё в предвоенные годы было прямой обязанностью наркома ВМФ и Главного морского штаба. Здесь нельзя ссылаться ни на высшие органы, ни на промахи на местах.
Очень болезненно, особенно на Балтийском флоте, сказались нехватка тральщиков и тральных средств. Все руководители флота понимали, что в условиях Балтийского мелководья мины явятся большой опасностью, что без тральщиков немыслим ни один выход кораблей. Но, уделяя внимание крупным кораблям, наша промышленность медленно строила новые быстроходные тральщики (БТЩ), к тому же строили их мало. Также непростительно, что после начала войны в Европе, когда возросла опасность нападения фашистской Германии на Советский Союз, мы не наполнили флот кораблями торгового флота, способными действовать в качестве тральщиков. В результате на КБФ к началу войны было всего 20 быстроходных тральщиков, а по самым скромным подсчётам их требовалось не менее 100. Такое положение с тральщиками снизило эффективность использования боевых кораблей и вызвало лишние потери при прорыве флота из Таллина в Кронштадт. Подводя итоги первого месяца войны, Военный совет флота оценил минную опасность как главную. Острота вопроса вынудила его распорядиться "подобрать в Ленинграде всё, что может оказаться пригодным", а если не будет этой возможности, то "подобрать 15-20 морских или речных буксиров, вплоть до колёсных". Так велика была нужда в тральщиках.
Это, очевидно, знали и немцы. Недаром, не рискуя крупными кораблями, Гитлер по плану "Барбаросса" уже в феврале 1941 года решил с началом войны широко использовать на Балтийском море все минные заградители, торпедные катера и часть своих лёгких сил. Теоретически, это было ожидаемо, а практически к борьбе с вражескими минами не подготовились. Надо было во все колокола бить тревогу уже после первых сведений о появлении новых немецких электромагнитных мин и о больших потерях, которые несли от них англичане в 1939 -1941 годах.
Кроме тральщиков не хватало кораблей противолодочной обороны (ПЛО) и специальных сторожевых кораблей (СКР). Не от хорошей жизни приходилось посылать вместо сторожевиков тральщики.
Испытал на себе Балтийский флот и все последствия слабости наших корабельных средств ПВО. Прикрывать корабли истребителями удавалось не всегда, а зенитные пушки Лендера к тому времени уже устарели. Да и боевая подготовка проходила в неблагоприятных условиях.
Почти до самой Великой Отечественной войны наш Балтийский флот располагал единственной базой в Кронштадте, замерзающей на четыре-пять месяцев в году. Уже в ноябре корабли обычно стояли у стенок или на судоремонтном заводе в скованном льдами Кронштадте. Выходы в море прекращались, командный и рядовой состав занимался учёбой на берегу. Осенью проходили демобилизация и призыв. К этому же времени приурочивались отпуска и перемещения командиров.
Командование стремилось как можно больше сделать зимой, а весной пораньше вывести флот в море, но на корабле, стоящем во люду или у заводского причала, многого не сделаешь. Первые шаги флота весной были робкими, он напоминал больного, долго пролежавшего в постели. Только в начале мая корабли вытягивались на Кронштадтский рейд, занимались одиночной подготовкой, изредка выходили в море, которое, прямо скажем, переставало за зиму быть "домом" балтийцев.
Положение на всех наших флотах изменилось только в 1940 году. На опыте финской войны ещё раз убедились, что нужно плавать круглый год и к борьбе на море готовиться в условиях, близких к боевым. Балтийский флот, базируясь теперь на Таллин, Либаву, Ханко, уже не был зимой скован льдами, и его корабли могли бороздить воды Балтики круглый год. Но до начала войны времени оставалось мало, и кардинально изменить положение оказалось уже невозможным. Опыт приобретается и накапливается годами, особенно опыт в подготовке людей. Вырастить и воспитать умелых командиров и матросов сложнее, чем построить корабль.
(Материалы и цифры взяты из книги воспоминаний адмирала Н.Г.Кузнецова "Путь русского моряка". Издательство "Вече", Москва, 2013 год, а так же из воспоминаний адмиралов Алафузова, Трибуца и Головко, размещённых в сборнике о военных моряках "Путь к Победе", Москва, 1979 год.)
[/left]
