ОДНАКО ИНФОРМАЦИЯ о реальных шагах в этом направлении, например, о создании предприятий различного типа по немедленной эксплуатации вновь открытых несметных богатств не проявлялась настолько открыто. Она уже не была, как прежняя - буквально навязывающейся и обильной. Сведения о том, кто в действительности и уже прямо сейчас становился хозяином этих сказочных сокровищ, перестроечная пресса, разумеется, старательно обходила. Тем не менее проскользнуло сообщение и о создании новыми преобразователями страны колониально-сырьевого «ШТАБА К», который занимался германскими инвестированиями сырьевых разработок и приватизацией русских предприятий.[6] (Заставенко Г.Ф. О роли германского министерства восточных оккупированных областей. - В кн. Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.). - М.: Политиздат, 1965, с. 128; Ибрагимбейли Х.М. Крах "Эдельвейса" и Ближний Восток. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1977. с. 202.)
ЭТОТ ШТАБ захватчиков формировал и осуществлял руководство деятельностью имперского акционерного общества «Континенталь-Оль», учреждённого такими имперскими акулами как «ИГ Фарбениндустри», Дойче-банк, Дрезденер-банк, Рейхскредитгезельшафт. Эти могучие акционеры заполучили контроль практически над всеми запасами того же Кавказа, за исключением нефти и цветных металлов. Русскую нефть самостоятельно монополизировала компания «Ост оль Гмб Х», цветные металлы России - концерн Мансфельда. [7] (Бабаев А.М. Крах гитлеровских планов захвата Кавказа. - Махачкала, 1975. сс. 39, 40.; Мюллер Н. Вермахт и оккупация, 1941-1944. О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории... с. 123).
НА ФОНЕ ИДУЩЕГО ПОД ШУМОК присвоения немцами богатств захваченной ими страны - самих русских человечков новые благодетели со своими прихвостнями продолжали пылко уверять, как напрасно они на таком злате сидели, ничего не предпринимали и от этого чахли столетиями. Да ещё и делиться ни с кем не хотели. Ну вот теперь, к счастью, придётся! Поэтому пора, мол, приниматься за самую основательную работу по настоящему усвоению «народного богатства»! Правда, до откровенно издевательских лозунгов суверенно-демократических естественных монополий, в Перестройку бросившихся грабить страну - «НЕФТЬ - НАРОДНОЕ ДОСТОЯНИЕ!», «РОССИЯ - ЩЕДРАЯ ДУША!» - германские оккупанты каким-то чудом не дотянули! Наверно, всё же подумали, что такое было бы уж чересчур, слишком по-хамски!.. Отнять, а потом ещё и нагло, в открытую куражиться над ограбленными. Подобное свинство вышло бы совсем не по-немецки!..
Заводы синтетического топлива уже не покрывали всех потребностей Германии. Пора было грабить Россию.
ПОВСЮДУ В ЗАХВАЧЕННОЙ ЧАСТИ РОССИИ шло такое широкое и основательное, обескураживающе «честное» и бесцеремонное «усвоение» русских сырьевых и промышленных предприятий. Естественно, не в русских национальных интересах. Осваивались даже руины «народного достояния», временно оставленные большевиками. Это весьма примечательно. Алгоритм всякого мало-мальски себя уважающего Возрождения, обязательно требует руин. Чтоб лучше был виден контраст. Такой фон всегда выигрышнее всего для любых подвижек к лучшему, даже микроскопических. Конечно, чем более оказывались разрушены основные средства производства, тем труднее давалось восстановление. Многие заводы и шахты с невосполнимо утраченным оборудованием, ресурсами или иными капитальными разрушениями - в германскую Перестройку так и не заработали.
БЕЗУСЛОВНО, такие бывшие объекты монополиями не «приватизировались» и не национализировались самим рейхом. Да и на сохранивших производство заводах и фабриках не всё гладко обстояло не только с оборудованием и технологиями, но и прежде всего с характером нового труда, со складом прививаемых современных «производственных отношений». Среди многочисленных рабочих коллективов ещё очень сильной оставалась привязанность к прежнему трудовому «укладу». Поэтому призывы подпольных и партизанских групп по-своему «наладить производство» для захватчиков часто находили в этой среде действительно горячий отклик.
Что касается ПРЕДПРИЯТИЙ С НЕСЛОЖНЫМ ОБОРУДОВАНИЕМ - лёгкой, пищевой промышленности и особенно сфер обслуживания, а также областей «интеллектуального производства» («наукоёмкого»), работы частнопрактикующих специалистов, для которых вот уж воистину «пали ненавистные оковы» - то вот здесь-то в основном и наблюдался приватизационный бум. Даже общий производственный подъём. Можно сказать, некоторый ажиотаж. Заработали существующие предприятия, открывались бесчисленные новые мастерские, ателье, клиники, фабрики, промыслы.[8] (ГАСК. Газета "Пятигорское эхо", № 2, 16 августа 1942 г., с. 2). Расширялись курортные службы и услуги. Модернизировались предприятия медицинского и санитарного профиля.[9] (ГАСК. Газета "Пятигорское эхо", № 4, 19 августа 1942 г). Особенно много из них - хозрасчётного характера, с платными услугами.[10] (ГАСК. Газета "Пятигорское эхо", № 3, 18 августа 1942 г).
Немцы обомлели от курортного Пятигорска - это же Клондайк!
ОДНАКО САМЫЙ действительно ажиотажный, захлёстывающий бум претерпевала, как и следовало ожидать, не требующая высокого уровня, солидного предпринимательского размаха и квалификации (как раз для унтерменшей!) - авантюрная, торговая, полу-криминальная частнособственническая инициатива. Явление всё той же пресловутой и нескончаемой классики «первоначального накопления капитала». Возникла поражающая своей численностью и агрессивностью масса деятелей, опрометью бросившихся открывать собственные лавки, ларьки, магазины, магазинчики, посреднические конторы, различные биржи и фонды. Этот «СРЕДНИЙ КЛАСС» новой Перестройки, поперёд всех хлебнувший «скромного обаяния буржуазии», хоть какого-то достатка — был конечно обречен быть вскорости съеденным ещё более «скромными» монополиями. Но пока едва нарождающийся «средний класс» этого не знал. И даже никак не предчувствовал. «Новые русские» унтерменши того времени, вновь возникнув, уже не могли остановиться. Они продолжали непрестанно и показательно что-то вкусненькое, «скоромное» жевать и жевать. И даже вызывающе чавкать при этом, совсем позабыв про судьбу нэпманов, совсем недавно и страшно обжёгшихся именно на этом. Для своих очень вкусных дел они вступали в деловые взаимоотношения с также значительной совокупностью мелких производителей, прежде всего аграрных. На одного производящего и тогда порой налетала туча посредствующих жевальщиков вкусняшек. Разумеется, по сравнению с производителем, как правило, выигрывали именно они, посредники, самые преданные друзья вкусняшек. Опять же - классика экономического жанра!
Наступила благословенная пора всеобщего расхвата и безоглядной наживы, пока не утвердилась как следует новая власть. Кто смел, тот и тогда поспел. В точности, как и потом, в 90-е годы. Ну вот буквально! Даже самые злонастроенные к частному бизнесу большевистские авторы со всевозможными оговорками и обязательными приговорами в конце всё-таки сообщали об этом омерзительно радостном ажиотаже всеобщего приятия «нового порядка», об этой его беспорядочной, упоительной стадии «всеобщей дозволенности».
Харьков, 1942 г. Стихия «частной инициативы»
В ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ тогда и вправду дозволялось очень многое. Запрещалось лишь то, что шло в прямой ущерб германской армии. Во всём остальном - делай, что хочешь. Ну вот как не дрогнуть?! Как после этого не изменить любимой Родине?! «Немцы, заняв наш город, в первые дни своего пребывания не проявили всей той жестокости и коварства, которые начиная с самых малых доз, они затем методически довели до предела. Спокойным поведением вначале они как бы даже ослабили сложившееся представление о них, как о чрезвычайно коварных и бесчеловечных, жестоких врагах и тем самым до некоторой степени отвлекли бдительность населения, даже еврейской его части».[11] (ГАСК. Р - 1368, оп. 1, д. 69, л. 65). Так оправдывались перед вернувшимися большевиками те, кто имел позорное, весьма двусмысленное клеймо «был под немцем». Был, но отчего-то, преступно жив остался, не пустил себе пулю в висок, вон даже отъелся, подлец, молочка опять же вволю напился вприкуску с белым хлебушком. Да ещё как следует, прибарахлился. Это вообще считалось отягчающим обстоятельством для осуждения по и без того опасной статье - «под кем» был и чьих блох там нахватался. Любое не при большевиках сделанное приобретение уже считалось прямым доказательством измены Родине. В принципе конечно логичным.
Партизаны как волки чётко регулировали поголовье предателей и приспособленцев
АНАЛОГИЧНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ с соответствующими клишированными припечатками врага - и в отечественных академических исследованиях самого факта вновь вспыхнувшего феномена «дикого накопления капитала», и в диком метафизическом томлении почти всех советских авторов по этому прискорбному поводу. Взять, к примеру, действительно замечательный труд М.И.Семиряги. «Оккупанты всячески разжигали у отсталой части населения, лишённой объективной информации, частнособственнические инстинкты, поощряли торгашество и спекуляцию».[12] (Семиряга М.И. Тюремная империя нацизма и её крах... с. 270). Однако «закалка советских людей и политическое единство, достигнутое усилиями
