– Когда очнешься, ты уже будешь на другой стороне…
– О чем ты? Я тебя не понимаю…
– Мы скоро встретимся…
– Николь, когда?
– Как только ты пересечешь черту…
– Ты все время говоришь загадками…Я хочу увидеть тебя…
– Иди на свет и ничего не бойся…
В темноте забрезжила узкая полоска света. В предрассветной мгле стали различимы громадные деревья необычной формы. Передо мной появилась красная лента. Она, словно птица, стала удаляться от меня, как бы приглашая следовать за ней.
Мутное солнце стало медленно подниматься над горизонтом. Я поднял голову и увидел, что верхушки деревьев терялись где-то там, высоко в небе. Тишину нарушал какой-то неясный шум, в направлении которого удалялась ленточка. Чтобы не потерять ее из виду, мне пришлось почти бежать за ней. Это было нелегко сделать – мешала достигавшая мне по пояс, трава. Постепенно шум превратился в грохочущий рокот, который нарастал с каждым моим шагом. Мне пришлось даже прикрыть уши руками, до того сильным был звук.
Наконец, лента в форме птицы вывела меня на крутой берег моря или океана. С него было хорошо видно как гигантские волны, идущие одна за другой непрерывной чередой, с ревом разбивались о скалы, рассыпаясь при этом на тысячи белых осколков. Ураганный ветер сбивал меня с ног, но то, что я увидел, потрясло меня еще больше: на волнах покачивался парусник, занимавший половину виденного мной пространства. Его удерживала лишь скрученная материя красного цвета, привязанная к мачте и уходившая за горизонт. До этого слабо светившее солнце, неожиданно вспыхнуло, и его резкий свет больно ударил мне в глаза. Я зажмурился – цветные круги поплыли у меня перед глазами. Сильный порыв ветра сбил меня с ног и повалил на землю: по всей видимости, надвигался шторм.
Лежа на земле, смотрел на небо, которое с каждой секундой приближалось ко мне, становилось все ниже и ниже. – Еще немного и я просто сойду с ума, – с тоской подумал я.
Знакомая прохладная рука впервые за много лет, наконец, дотронулась до моего лица. Шум начал утихать и через некоторое время пропал совсем. Я медленно поднялся и понял, что нахожусь в каком-то саду. Листва как то странно шелестела.
Я прислушался к ее шепоту.
– Это только начало… Обратный отсчет длиться в течении многих прожитых тобой лет… С каждым твоим новым дыханием, ты приближаешься к финишной черте целой жизни…Ты давно утратил душевное спокойствие, но скоро обретешь его вновь… В этом тебе поможет солнечная пыль…
Золотистые пылинки стали тихо опускаться с неба прямо на меня. Вдалеке я увидел светлый женский силуэт, который дрожал, словно марево. Он медленно приближался ко мне. Приятное тепло появилось в области груди.
– Николь! Это ты? – мои глаза с надеждой всматривались в женскую фигуру.
Потом появилась сонливость… Глаза стали закрываться…
Я на время потерял счет времени, а когда очнулся, то принял легкое головокружение за переутомление. Недомогание быстро прошло: земля больше не вращалась под ногами. Во рту почему-то появился привкус ароматного табака: такой обычно остается после курения кальяна. Чувствовал я себя довольно странно…
Меня за руку придерживал молодой араб. – Вам уже лучше?
– Я ничего не помню… Чувствую, что голова… Вроде тяжелый туман окутал ее… Наверное это все жара…
Вам нужно в прохладное место, где нет солнца. Пройдемте ко мне в лавку, – произнес незнакомый юноша. – Я вам помогу дойти.
– Да, пожалуй…
Сидя на низеньком топчане, я стал рассматривать помещение, в котором находился. Это была небольшая комната, предназначенной для отдыха хозяина этого магазинчика. Рядом с топчаном стоял кальян. В воздухе витал знакомый запах…
Дверь открылась, и в нее вошел гостеприимный хозяин, неся на подносе графин с кусочками льда и фрукты. – Как вы? – спросил он на ломанном английском.
– Да вроде оклемался немного…
– Меня зовут Алим.
– Стив!
Он с почтением пожал двумя руками мою ладонь. – У вас интересная татуировка на руке.
– Ошибка молодости… Сделал, когда был таким же молодым как ты. Я тогда служил в армии. Немного придя в себя, стал рассматривать полки, на которых были разложены предметы, назначение которых я не совсем понял. Среди них я увидел продолговатую шкатулку, сделанную из сандалового дерева. Она была украшена элементами из чеканного серебра. Заинтересовавшись, поднялся и подошел к стеллажу. – Алим, что это за шкатулка?
– О! Это очень старинная вещь! Откройте ее!
Я осторожно взял в руки шкатулку и приоткрыл ее крышку: в ней лежала медная, вся покрытая арабской вязью трубочка. Увидев на ее торцах стекла, спросил: – Это подзорная труба?
– Нет! Это… это… Я не знаю, как вам объяснить… Не знаю этого слова на английском.
– Скажи по-арабски, может я пойму, о чем идет речь?
Он сказал, но я его так и не понял. Алим взял в руки трубочку, поднял на уровень своего глаза и стал периодически ее проворачивать вокруг своей оси.
– Похоже на калейдоскоп! Сколько стоит?
Хозяин шкатулки назвал смешную цену: он отдавал мне ее почти даром. Я протянул ему деньги, и он, даже не взглянув на них, положил в ящик стола. У меня создалось впечатление, что они его вообще не интересуют.
– У меня, когда-то в детстве, был калейдоскоп, но куда-то пропал… Это был подарок отца, – со вздохом произнес я. – Ладно, мне надо идти. Спасибо тебе за помощь! Всего хорошего, Алим!
– Да хранит вас Аллах!
Я кивнул ему на прощание головой и вышел на улицу.
Алим еще долго смотрел вслед удаляющемуся человеку, потом закрыл дверь на засов. Вернувшись обратно в комнату, где до этого отдыхал Стив, он подошел к топчану и сел. Молодой человек взглянул на настенные часы: их стрелки не спеша отмеряли время. До заката солнца осталось несколько часов. Теперь можно было не спешить.
Алим стал вспоминать последние минуты своей жизни. «Почему я тогда не послушал Стива и не спрятался где-то в горах? Меня подвела детская наивность – хотелось поскорее домой, к отцу. Я думал, что отец может все! Даже спасти от смерти! Как же я тогда ошибался!» Потом мысли переключились на другое. «Никогда не мог бы подумать, что души правоверных, когда те умирают, забираются так же плавно и легко, как вытекающая вода из кувшина…»
Он встал и стал смотреть в окно. За ним продолжалась обычная житейская суета: сновали беспризорники, торговцы расхваливали свой товар, туристы ошалело крутили головами по сторонам. Вздохнув, Алим подошел к столу, взял листок бумаги и начал складывать из него какую-то фигурку. Получился маленький белый журавлик. – Точно такой же лежал на полу рядом с папой… Только тот был алого цвета… Впитал в себя кровь, вытекающую из моего бедного отца…
Поздно вечером, озираясь по сторонам, Алим подошел к своему небольшому глинобитному домику. В окне мигал слабый огонек свечки. Открыв дверь, мальчик ринулся прямо к отцу, сидевшему на полу.
Дженаб поднялся и обнял сына, который стал плакать у него на груди. – Сынок, где ты пропадал? Козы пришли домой сами… Я кругом искал тебя, опросил всех знакомых… Не плачь… Расскажи мне, что случилось? Кто-то обидел тебя?
Но мальчик продолжал плакать.
Тень от Ангела Смерти – Азраила, накрыла собой бедняцкую хибарку. Семья, состоявшая всего лишь из отца и сына, даже не подозревала, что их огоньку жизни суждено скоро угаснуть.
Юноша посмотрел на часы. – У меня есть еще немного времени, – и он провел по бумажному журавлику рукой…
– Не плачь! Алим, я тебе сейчас сделаю журавлика. Подай мне листок из газеты. Вот, так… смотри, как надо его сворачивать, что бы получилась фигурка птички. Успокойся! Все уже позади… Смотри, вот эту сторону листочка нужно загнуть сюда и потом перегнуть вот здесь… Запомнил? Вот и хорошо…Еще немного и журавлик будет готов.
Неожиданно, от сильного удара распахнулась дверь, и в их дом ворвался солдат. Отец хотел подняться, но раздался выстрел и он упал на пол. Из его груди стала вытекать кровь. Выпавшая из рук Дженаба фигурка, сделанная из газетного листка, упала на пол и стала впитывать в себя вязкую алую жидкость. Как же я тогда кричал! Потом не смог, – сорвал голос. Из моего горла вырывался только хрип… Появился толстый офицер и что-то стал говорить, махая передо мной пистолетом. Я больше не боялся ничего и никого! Я больше не боялся умереть! Некоторое время смотрел на это отвратительное заплывшее жиром лицо и, не выдержав, плюнул в него. Последнее, что мне запомнилось, так это темное отверстие дула пистолета…
Потом… Потом, опрокинулся кувшин, и из него стала вытекать вода… Наши с отцом души подхватил Азраил и мы с Ангелом Смерти стали плавно и легко взлетать. Впереди нас ожидал барзах**. Теперь то я знаю, что мы с отцом попали в ал-Джанна***…
Юноша взглянул в очередной раз на часы. – Пожалуй, пора! Аккуратно положив на стол журавлика, он подошел к часам и остановил их ход. Затем Алим вышел на улицу, закрыл дверь на замок и быстро направился в сторону старинного кладбища.
Время навсегда остановилось в этом доме. Появился запах затхлости и нежилого помещения. Пол укрылся слоем пыли, в углах появилась паутина. Бумажная фигурка, словно сожженный лист бумаги, потускнела и съежилась. Без человеческого тепла в этом месте навсегда поселилось одиночество, темнота и холод.
Достигнув кладбища, он приблизился к двум небольшим песчаным холмикам. Опустившись на колени, Алим стал расчищать песок. Появились небольшие надгробные камни, с полустертыми от времени, надписями. Молодой человек очистил их от пыли. Проступили имена: на одном из них было выбито – «Дженаб», на другом – «Алим».
Солнце, раскалившись за день до красна, медленно погружалось за горизонт.
– Отец, я выполнил твою волю… Человек, который попытался спасти меня, скоро обретет счастье. Он это заслужил!
До Алима донеслись звуки: кто-то начал играть на дудуке… Мелодия была пронзительная, печальная… Невидимый музыкант вложил в нее всю свою грусть. Возле него, поземка стала превращаться в вихрь.
– Сейчас я покину Землю, чтобы когда-нибудь вновь вернуться на нее… – после этих слов, тело Алима превратилось в прах и, смешавшись с песком, стало подниматься вверх.
Солнце зашло, и на темном небосклоне появились звезды. Они были словно бусинки, упавшие с волшебного ожерелья и щедро рассыпанные таинственной рукой по бархатистому полотну. Звездочки, словно слезы, стали скатываться по невидимому лицу и падать на землю в надежде попасть кому-нибудь прямо в сердце, пока еще открытое для них…
***
– Стив! Стииив! Ты слышишь меня?
– Что мам?
– К тебе пришла Николь. Она ожидает тебя на улице.
– Я сейчас спущусь! Да, папа был прав, когда говорил мне, что смотря в калейдоскоп, открываешь для себя целый мир. Он фантастически красив. Я там видел, словно в кино, историю жизни одного человека. Я не мог оторваться от трубки – очень переживал за него и раз за разом
