Произведение «Сказочник» (страница 1 из 3)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Новелла
Автор:
Читатели: 26 +11
Дата:

Сказочник

Человек вскинул руку над дверью в заборе, привычно
сдвинул защёлку, и калитка поддалась. Похрустев снегом,
Алексей Иванович Шмель со двора взбежал на крыльцо и,
подобно нагулявшемуся коту, в облаке морозного пара был
пущен в бревенчатый дом. За порогом остались обжигающие
стужей сумерки, вспыхивающие искрами сугробы и нестерпимое
одиночество. Оно-то и толкнуло визитёра в гостеприимные
объятия того жилища, в котором он прежде не раз бывал и где
этим вечером его ждали.

— Дядя Лёша пришёл! – обрадовался пятилетний мальчик
взъерошенному человеку, снявшему шапку.

Гость кивнул ребёнку, отрясая снег с джинсов и сапог.

— Валерка! – с задором сказал он и воздел дублёнку на
вешалку, прежде сняв с плеча сумку.

— Пулей в кровать! – мать прикрикнула на сына, примчав-
шегося в прихожую.

Но тот поплёлся за гостем к умывальнику.
— А читать сегодня будем?
— Обязательно, – ответил мальчику припозднившийся, вы-
тирая руки.

А малыш любопытничал уже на пороге кухни, где за стол
усаживался вечерний посетитель:
— Что читать будем?
— Сказку. Знаешь, я снова принёс много книг. Все оставлю
у вас дома, – обещает бородач, — теперь у вас есть своя
домашняя библыотэка, – говорит он и вылавливает ложечкой
клубнику из варенья.

Ребёнок скрылся в комнате, но слышит каждое слово щед-
рого гостя, в чей большой рот проваливается крекер.

— Настоящие книги лучше аудиокниг, – доносит жующий
гость до мальчугана, перемигиваясь с его матерью.

Егоза, нырнув в кровать, ссыпает свои «почему» на голову
бородача, сосущего чай:
— Почему лучше?
— Потомушт страницы их шуршат.
— Почему?
— Они бумажные.
А потом:
— У книг, Валера, свой удивительный запах.

Любознательный оголец с головой на подушке не замедлил
спросить:
— Какой?
— Запах ткани переплёта. И нежный аромат бумаги. И дух
краски. Особый запах есть у старых книг из домашней биб-
лыотэки. Они пахнут временем и теплом, – и гость, кивнув
хозяйке, встал из-за стола.
— Как это?
— Как? Такш, как в доме пахнет свежим хлебом, – входя
в комнату к малышу, объяснял Шмель, — этот тонкий
запах книг с годами делается гушэ и насышнэй. Его знает
каждый человек, любящий много читать, проглатывая книги,
как пирожки.

Хозяйка, расплываясь в улыбке, семенила за бородой:
— Лирика, честное слово!
Алексей Иванович, подмигивая ребёнку, увещевал того:
— Ну-ка, укрывайся!

Но ребёнок боролся с одеялом.
— А твои книги пахнут пирожками?
— Ешо как пахнут!.. Я сёгоднь возьмусь за чтение сказки
«Чарли и шоколадная фабрика».
— Про шоколад?
— Узнаешь!
— Мы же смотрели фильм, Валер. Забыл? – мать с изумле-
нием посмотрела на сына из-за спины великана, к которому
ногой придвинула детский стульчик.

А ребёнок растерянно посмотрел на гостя. Тот, тронутый
сединами, был хоть и высоким, но сутулым человеком с
добрым лицом. Его тёплая улыбка и нежный взгляд про-
ницательных глаз завораживали мальчика. Сказочный ве-
ликан шумно сопел и глухо басил, но этим только внушал
к себе симпатию ребёнка. Добрый великан! Шмель, каждый
раз читая вслух, начинал откашливаться в свой мощный
кулак с выцветшей наколкой якоря. Добряк, обыкновенно
сам захваченный чтением, сучковатыми пальцами привычно
теребил лоток окладистой бороды, дряблые мочки своих
ушей, азартно почёсывая сморщенный жёлтый клубень
искривлённого носа… Так было всегда, только начнёт он
читать.

И сегодня сказочник, привычно улыбаясь малышу, ласково
произнёс:
— Ничао, Валера, я начну читать, а ты, ежели вспомнишь,
остановишь меня, и мы выберем другую сказку.

И седовласый исполин, изломав ноги в коленях как кузне-
чик, сел почти на пол и ссутулился у ночника в изголовье
кроватки.

Через десять минут гость вернулся на кухню, охлопывая
свою грудь руками, будто ища пачку сигарет в невидимых
карманах свитера. Разглаживал заметные только ему изъяны
джинсов, садясь ближе к столу. Причёсывал ладонью волосы,
не сводя глаз со спины хозяйки. А хозяйка, одетая в длин-
ный фланелевый халат в цветах на стеблях, что-то под-
девала ложкой в кастрюльке.

— Уснул? – спросила мать, не повернувшись.
— На первой главе…
— Не вспомнил? – и хозяйка лопаткой переворачивала котлеты
на сковороде.
— Не-а.
— Спасибо, Алексей Иванович, за книги, конечно, – и теперь
молодая женщина что-то взбивала венчиком.
— Елениколавн, – гость, встав с места, подошёл со спины, —
запоздал я сегодня. Шкаф собрать не получится. Ночь на дворе,
да и ребёнок уснул, – начал было прощаться он.

Женщина вздрогнула плечами и в каком-то рывке повернулась.
Оба застыли под абажуром: двадцатипятилетняя блондинка в
бязевых розах до пола и немолодой гость в болотном свитере
с горловиной в подбородок.

Блондинка была весьма недурна собой: красива лицом и
миниатюрна телом. Даже её морская свинка, – заговори она, –
обрисовала бы хозяйку одним словом: «Класс!» В женщине
цвела молодость, и кипели тайные страсти. Лоб уреза́ла
чёлка. Ниточки бровей обрывались над сияющими изумрудами
глаз. Щёточки игольчатых ресниц неусыпно дрожали. Нос был
с той изящной горбинкой, которой могла бы позавидовать
любая гречанка. Уста над изящным подбородком были тронуты
ненасытной чувственностью. Однако ростом Елена Николаевна
Спасибко не удалась, но именно этот изъян и возбуждал
влечение к ней в некоторых мужчинах, видящих в ней
старшеклассницу. И они гибли в плену собственных эротических
фантазий. Но сегодняшний гость не был безудержным фантазёром.

— Я ценю, Алексей Иванович, ваше внимание, – с какой-то
особой выразительностью голоса заговорила женщина, рас-
кинутыми за спиной руками она опёрлась на столешницу, —
правда, очень мило, что вы занимаетесь с мальчиком.
С библиотекой, конечно, вы погорячились.

Человек со шрамом над верхней губой прогнусавил:
— Ничао не хочу слушать, Елена. Я вам и книжный шкаф
смастырю…

Друг с другом они заговорили одновременно.

— Столько книг у нас только в Тольятти было.
— ...Соберу шкафчёк…
— До рождения сына я жила в доме родителей мужа.
— ...Дело пустяковое. Жаль, шо время позднее...
— А здесь, в Чемодурово, мы ещё не обжились.
— ...Я должен был придти в полшестого...

И синхронно умолкли.

Алексею Ивановичу стало казаться, что он снова правильно
понимает женщину, с которой его свёл случай – жизненный
эпизод, относящийся к помощи по хозяйству. Эпизоды пов-
торялись, и тесное людское общение, став безграничным в
своём творчестве, не заканчивалось работами по дому; во
дворе Алексей Иванович пилил и колол дрова, красил забор
и мастерил будку для собаки, которую предстояло купить.
Но никогда прежде Шмель не отмечал ни нервозности, ни
странного трепета в телодвижениях Спасибко и тогда, когда
они оказывались наедине.

Но сегодня Елена Николаевна прошептала:
— Я предлагаю вам остаться у меня на ночь, – и острым
взглядом снизу вверх полоснула гостя.

А тот опешил. Ничего не ответив на предложение, Алексей
Иванович лишь беспомощно улыбнулся в странной задум-
чивости. И сдал назад, будто отчалил от плиты в кастрюлях
и от фланели в бутонах, задком прибившись к столу. Опус-
тился на табурет и застыл, втянув голову в плечи, как
оглушённый голубь.

Хозяйка же, приметив болезненную растерянность гостя, за-
торопилась словами:
— Вы хороший человек, и я уважаю вас. Я вам правду гово-
рю, что мне приятно ваше внимание, – и она скосила влаж-
ные глаза на человека за столом.
— Спасибо, – выдыхая, произнёс тот.
— Правда, Алексей Иванович, вы очень трогательный, –
женщина кончиком языка коснулась верхней губы.
— Ну, скажете, – протянул гость, только сейчас заметивший
лёгкий макияж на её лице.
— А вы ведь мало что обо мне знаете.
— Того, шо знаю – весьма хватает.
— А я знаю о вас, что вы – наш друг. Это правда, – и женщина
ослабила пояс халата, — но оставить у себя… – и выдержала
паузу после «себя», продолжив, — …все ваши книги, видно, судьба.
Хотя вы и так уже перетаскали к нам всю свою библиотеку.
Вот и сегодня ещё принесли. Так нельзя, мне неловко, – и она
по локти засучила рукава цветастого одеяния. На изящном её
предплечье замер вытатуированный тритон.
— Чепуха! Книги должны быть в каждом доме. Это мой вам
с Валеркой подарок, – басил Шмель, разглядывая затейливую
татуировку, — и ежели я вам друг, как вы мне сказали, то
по-дружески прошу, Лена, оставить книги у себя. Да и книжный
шкаф я почти собрал.

Помолчали и послушали клокотание кипящей воды в чай-
нике. Вдруг гость встал, как подпрыгнул. Он увязал воедино
все женские уловки: сладкое томление, макияж и нежность
чарующих слов.

— Куда же вы, упрямый человек, засобирались так поздно? –
забеспокоилась Елена. Она шагнула вперёд, и рукава халата
рухнули на запястья.
— Дойду как-нить. Не́ча было в су́темь гостеваться, – ду-
дел Шмель, срывая дублёнку и ударяясь головой о светиль-
ник под потолком прихожей.
Спасибко затрепетала:
— На часах и одиннадцати нет!
А затем:
— Боже, как здесь жарко… у плиты, – и на миг пропала из
кухни.

Вскоре женщина, сменившая халат, в приподнятом
настроении впорхнула в прихожую.
— Валерка спит, как суслик...

Люди бессмысленно улыбнулись и посмотрели друг другу
в глаза. Елена Николаевна, приблизившись вплотную, взяла
гостя за руку и ввела в кухню.
— Ночь-то какая лунная! – Елена сдерживала волнение в
голосе.

Она больше не была в розах, но едва ли это заметил поздний
визитёр. На лёгком её халатике не было ни цветов, ни стеблей
с листьями. Женщина светилась в небесной лазури ситца.

— Слушай…те, Алексей, – настаивала хозяйка, — я могу
постелить вам в угловой комнате. Буржуйку натопим. Два
одеяла принесу. Две подушки.

Шмель обомлел. В один вечер оторопь взяла его дважды.

— Не хотите?! – участливо произнесла Елена, — так знайте:
я вас не отпущу, не накормив. Что такое чай с вареньем?
Будем ужинать!

Сердце Алексея Ивановича билось ровно. Интуиция, по-
могавшая ему в жизни, сейчас совершенно притупилась.
Совесть его ни в чём не упрекала. И гость мешкотно вер-
нулся на прежнее место, освободившись от шапки. Над
чашками-тарелками поплыл неторопливый разговор. Ликёр
и водка за поздней трапезой помогали общению.

— Как Серёжка пропал, так я с Валеркой решила остаться
здесь. Дом в Тольятти давно продан, так куда же я поеду?!
Мы с сыном теперь совсем одни. Без дедушек-бабушек, без
какой-либо родни. Сергей пропал без вести три года назад.
Валерка тогда ещё плохо говорил.
— Предлагаю перейти на «ты» – вставил гость, быстро хме-
леющий от водки.
Женщина кивнула и продолжила:
— Муж служил матросом на контейнеровозе. Судно ходило
под панамским флагом. Серёжка пол света обошёл, и где
он только ни бывал… Неожиданно пропал, телефонных
сообщений от него не было, и мобильник его не отвечал.
Только потом – через пару месяцев – мне удалось дозвониться
до кого-то из управляющих той компанией, и мне сказали,
что муж сошёл на берег в ЮАР – в Дурбане – а обратно на
борт не поднялся. Судно ушло без него и с тех пор о муже
ничего не известно.

Рассказ о сгинувшем матросе взял за́ душу Шмеля, который
в молодости служил во флоте.
— Я,

Реклама
Обсуждение
Комментариев нет
Книга автора
Феномен 404 
 Автор: Дмитрий Игнатов
Реклама