1.
В комнатах интерната непривычно тихо. С тех пор, как закончился грохот и Венька с остальными детьми выбрался из подвала - всё изменилось. Даже бесстрашная хохотушка тётя Лена, воспитательница, которая не боялась никого, ни крикливой уборщицы, ни постоянно сердитого, надутого, как мышь на крупу, директора, притихла и не улыбалась ни разу.
Веньке жарко, но он только подтягивает лёгкое шерстяное одеяло повыше, чтоб не слезло во сне. Потому что знает: потом, под утро, будет холодно. А если сон будет глубокий и сил проснуться не будет, к рассвету можно покрыться пупырышками. Август...
В комнате всего четыре кровати. А есть комнаты, где стоит шесть, восемь кроватей. Как они спят? Венька бы ни за что не заснул в таком общежитии. Дома у него была отдельная комната, где он мог спрятаться от всех и заниматься чем угодно - рисовать, играться. У него была куча игрушек и даже маленький старый компьютер. Можно было гонять по трассе, как настоящий гонщик. Или играть в "Не верь в худо". Это игра такая была, там пластилиновый город и пластилиновый человечек - Неверхуд. За квестами Венька мог засидеться до поздней ночи. Никто бы и слова не сказал.
А потом что-то случилось. Мама что-то натворила - так сказала Веньке крепкая мужеподобная тётка, когда его забирали из дому. В чём была вина - ему никто так и не сказал. Собрали пожитки, несколько книжек - и привезли в интернат. С тех пор началась совсем другая жизнь.
Венька вздыхает. Вот бы сейчас убежать и посмотреть, что там, дома? Может, там никто и не знает, что Венька в интернате? Ищут, а найти не могут. А вдруг там, дома, в его комнате, живут уже другие дети?
Дверь приоткрывается. Тётя Лена. Венька её немножечко любит. Не так, как маму, конечно, но есть между Венькой и тётей Леной какая-то "химия". Он не помнит, где услышал это слово. Мама сказала: химия - это когда людям хочется быть вместе, и так им хорошо и радостно друг с другом, что больше в жизни ничего и не надо. В общем, это слово многое объясняло, хотя Венька так и не понял до конца, что оно означает.
Веньке частенько перепадает от других. Когда сельские ребята, попавшие в интернат по неизвестным причинам, начинают дразниться, обзывать его мать непонятным и неприятным словом "зэчка", тётя Лена молча берёт его за руку, и они отстают. Он в группе один из самых маленьких ростом. Потому и достается ему от старших ребят "на орехи". Так говорит тётя Лена. При чём тут орехи - тоже не понятно. Подножки и подзатыльники, а то и пинок под зад - это орехи?
Словарь взрослых не переставал озадачивать Веньку. Но он терпел и привыкал понимать, что ему говорят. Иначе "прилетать" будет не только от ребят, но и от взрослых. Особенно ему хотелось понимать тётю Лену. В ней он чувствовал какую-то тёплую силу, а когда она брала его ладошку в свою и уводила прочь от конфликтных стычек - то ещё и защиту. Интересно, зачем тётя Лена ночью в интернате? Ни разу такого не было.
2.
Однажды тётя Лена позвала Веньку в кабинет и стала расспрашивать его: что он любит делать, какие кушанья любит. Потом предложила что-то нарисовать. Показывала рисунки и просила рассказать, что на них видит Венька. А он видел то птиц, то бабочек, то лицо, похожее на мамино...
Про маму расспрашивала. Про отца. Отца у Веньки никогда не было. И мама по этому поводу ничего никогда не говорила.
- Мать-одиночка, значит... - вздохнула тётя Лена.
- Нет, не одиночка, - возразил тогда Венька. - У неё есть я, подружки. ученицы-девочки... Ещё есть мамин брат, капитан дальнего плавания.
- Как зовут маминого брата?
Венька не нашёлся, что ответить. Брат у мамы был точно, но как его зовут - Венька не знал. Может, мама не говорила. А может, в одно ухо влетело, в другое - вылетело.
- Он к вам приезжает? - глаза у тёти Лены серые, красивые, почти как у мамы, хотя у мамы глаза зелёные. Никак не соврёшь, когда она так смотрит. Поэтому Венька отрицательно мотает головой.
- А зачем ты рассказывал ребятам, что приезжает? Да ещё и тропическую обезьяну привозил в подарок?
Венька опускает голову. Было дело.
- Затем...
- Ты мечтаешь о домашнем зверьке? - улыбается тётя Лена.
- Да! - обрадованно кивает Венька, и неожиданно для себя рассказывает ей, как наврал дворовым пацанам, что к ним в гости приезжал мамин брат, капитан дальнего плавания, и подарил ему маленькую ручную обезьянку Чичу. А когда ребята приступили к "допросу с пристрастием", всячески давая понять, что никто ему не верит - так заврался, что даже позволил двоим из них подняться в квартиру и предложил заглянуть под кровать, где стояли фанерные ящики из-под посылок с каким-то старым барахлом и картонные коробки.
Ребята легли на пол и стали разглядывать тёмное пространство под кроватью, засунув головы под свисающее покрывало.
- Где она? - спросил крепыш, Андрей, из соседнего дома.
- Тихо! В ящике. Спит, видишь? Рука.
Из ящика свисало что-то тёмное, продолговатое. Может, кусочек вязаного старого шарфа или маминой колготки. Но что именно - было не разглядеть.
Дети притихли, прислушиваясь к тишине, в которой явственно улавливалось сопение и дыхание.
- Дышит... - заключил Андрей.
- Ага! - радостно подтвердил Венька. - Пойдёмте на улицу, а то меня мама заругает.
И всё сошло тогда Веньке с рук. Ему поверили. Мало того - они потом и на улице рассказывали, как из ящика свисала обезьянья рука, и доносилось дыхание спящей зверушки.
Обо всём этом Венька рассказал на одном дыхании, краснея и смущаясь, но с каким-то необъяснимым хвастовством.
Тётя Лена выслушала Венькины фантазии внимательно, на ее лице даже появилось сочувствие.
- А потом? Они ведь тебя спрашивали, наверное, почему ты не берёшь свою мартышку на улицу гулять?
- Спрашивали.
- И как ты вывернулся? - насмешливо улыбнулась одними глазами тётя Лена.
- Я сказал, что она... умерла.
- Как умерла?
- Да вот так... - Венька опустил голову.
- Не стыдно было?
- Они бы со мной дружить перестали. А может и побили бы... - прошептал Венька.
Тётя Лена встала из-за стола, подошла к нему и погладила по голове. И Венька понял, что она не сердится на него.
- Эх ты... Мечтатель... - вздохнула она. - А о чём ты больше всего мечтаешь?
- Мечтаю чтобы мама нашлась... - горько шепчет Венька, и у него щиплет в носу. Не хватало ещё зареветь!
- Потерпи немножко. Обязательно найдётся, приедет и заберёт тебя отсюда.
С тех пор у Веньки и тёти Лены установились отношения, как будто воспитательница приходилась ему роднёй.
3.
За окнами темно. На душе у Веньки тревожно. Где-то ухает, но далеко от города. Венька вспоминает, как все вместе сидели в подвале. И хотелось пить, и в туалет. Но страшно было пошевелиться, и почему-то стыдно обращаться к кому-то. Хорошо, что ухает далеко.
Тётя Лена садится на краешек кровати, всматривается в лицо Веньки. Он зажмуривается. Да спит он, спит. Раз уж так положено.
- Эй, Вень... Спишь? - шёпот тёти Лены едва слышен. Она легонько тормошит его за худое плечо.
- Нет, - честно шепчет Венька.
- Иди-ка сходи в туалет, только тихо. Умойся. На, держи, спортивный костюм твой. Оденься. А я кроссовки принесу.
Венька хочет спросить: зачем? Но тётя Лена прикладывает палец ко рту. Это значит: "Тс-с-с!". Секрет, нельзя никому ничего сейчас говорить, и нужно вести себя тише воды, ниже травы.
Через полчаса тётя Лена с Венькой едут в легковой машине по тёмным улицам, сидя на заднем сиденье.
- Теперь куда? - не оборачиваясь, спрашивает водитель.
- Направо... А там после светофора на первом повороте - налево и прямо.
- А куда мы едем? - осмеливается спросить Венька.
- Побудешь у меня дома. Пока всё утрясётся.
- А потом?
- А потом... Суп с котом.
Венька улыбается, представив себе суп, целую кастрюлю, мама всегда варила впрок, а в нём орущего кота. Всё-таки дурацкие шутки у взрослых.
Тётя Лена гладит его по голове, прижимает к себе, тревожно смотрит на дорогу.
- Потом... Видно будет. Может, мама тебя заберёт домой. Или дядя объявится. Капитан...
Продолжение следует
