Правду люди говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями…
В ту пору, когда Олеся была директором магазина “Южный двор”, у нее продавцом работала женщина по имени Света. Для Олеси это имя всегда было каким-то заколдованным… Она сама не видела в нем ничего плохого, но ей вечно везло на не совсем адекватных коллег, которых звали именно так.
Света была совершенно забитым жизнью несчастным существом, которое в свои неполные сорок лет выглядело на двадцать лет старше. Олесе она досталась по наследству от предыдущего директора, который тоже, в свою очередь, получил ее от своего предшественника. Олеся ее жалела. Да что греха таить, - ее все жалели, - других чувств и эмоций она не вызывала. Ее просто, в буквальном смысле слова, хотелось обнять и плакать…
И это - без малейших преувеличений. Света реально была настолько забитой, - жизнью или людьми, - настолько затравленной, закомплексованной и запуганной, что на нее без слез взглянуть было невозможно. Рассказывали, что пару лет назад ее из жалости привела сюда соседка по подъезду. Бедная Света долгое время нигде не могла приработаться, потому что, в буквальном смысле слова, ни ступить, ни молвить не умела, всех боялась до безумия, от людей в целом, - и от покупателей, в частности, - шарахалась и пряталась чуть ли не под прилавком… Говорить не могла вообще, - не в силах была даже озвучить сумму покупки…
Короче, это был человек, совершенно сломанный, у которого, можно сказать, почти не было шансов вернуться к нормальной полноценной жизни и обрести хоть какую-то уверенность в себе…
Но здесь, в этом Богом проклятом магазине, где условия работы были просто неописуемыми, на ее пути попались, как это ни странно, понимающие и сочувствующие люди. Ей помогли, ее поддержали; никто не стал ее травить и обижать; и потихоньку Света начала выбираться из своей раковины, научилась работать, разговаривать, - и даже, в принципе, стала похожа на нормального человека, - хоть и очень замкнутого, угрюмого, необщительного и неразговорчивого.
А Олесе она, с первого взгляда, даже понравилась. Суровая, недружелюбная и не умеющая улыбаться, - зато ответственная, аккуратная и исполнительная. И, как Олесе казалось поначалу, честная. В те дни, когда была Светина смена, Олеся могла с чистой совестью уходить вечером домой, зная, что оставляет магазин в надежных руках. Все здесь будет в порядке; весь товар будет выставлен, полочки будут чистые, а в кассе не обнаружится недостачи. А что еще нужно, чтобы директор по ночам мог спать спокойно?..
Регулярные ревизии у них в магазине проходили, в принципе, неплохо; потери были в пределах нормы. И это даже несмотря на вечно шныряющих вокруг наркоманов, с которыми бесстрашная Света сражалась, как лев, - в буквальном смысле слова. Однажды даже пришлось вызывать полицию, потому что чересчур увлеченная защитой вверенного ей товара Светлана получила от воровки по физиономии прямо не отходя от кассы…
Олеся ее даже упрекала за подобную самоотверженность. Да, все потери в магазине вычитались из зарплаты сотрудников, которая и без того была крохотной. Но никакие деньги не стоят того, чтобы тебя из-за них убили прямо на рабочем месте…
Признаться, Олеся со Светой даже подружились. И именно это, наверное, и стало для нее роковой ошибкой. Олеся тогда еще не понимала, что, при всем хорошем отношении к подчиненным, - и даже при наличии некоторой симпатии к ним, - необходимо соблюдать четкую дистанцию. Это - не подруги; это - подчиненные. Про субординацию всегда следует помнить. А если этого не делать, - если вести себя с ними по-дружески, как с равными, - то, рано или поздно, они просто сядут тебе на голову и поедут.
Так, в конце концов, и произошло.
Все началось с того, что однажды Олеся заподозрила Свету в воровстве. В магазин только что пришла работать новая девочка. И тут же стал пропадать товар. Очень специфично стал пропадать. Всегда по две штучки. Не имело при этом значения, что именно украли, - дорогой шампунь или дешевое мыло, - но неизменно две штучки…
Естественно, подозрение в таком случае всегда падает на нового человека. Ведь все остальные, - старые, - уже проверенные, надежные; вместе с ними не один пуд соли съели, - читай: не одну ревизию прошли, - и всегда все было нормально… Но только вот что-то мешало Олесе сходу обвинить новенькую… И она, чертыхаясь, пересчитывала потери и наблюдала за ситуацией…
Новенькая девочка вскоре уволилась. Нет, не из-за воровства, - у Олеси так и не хватило оснований обвинить ее, - а по своим, личным, причинам. И товар сразу же пропадать перестал…
Ну, вроде бы, все очевидно, да?.. Какие еще нужны доказательства?.. Сотрудники магазина продолжают работать дальше в своем прежнем проверенном составе…
Но вот снова к ним устраивается на работу новый человек. И опять он, похоже, оказывается не чист на руку. Потому что товар вновь начинает пропадать. По две штучки…
Дежавю… Где-то мы это уже видели…
И такое, на протяжении двух лет, продолжалось еще несколько раз. К тому времени из первоначального состава сотрудников оставалась только Света. И на тот момент Олеся давно уже не сомневалась в том, что это именно она ворует, - больше просто некому было. Но не пойман - не вор, - а поймать ее за руку никак не удавалось…
Региональный менеджер, с которым Олеся как-то поделилась своими подозрениями, лишь грустно рассмеялась в ответ:
- Не увольняй ее, - она хоть понемногу ворует… Возьмешь другую, - она тебе потом весь магазин вынесет! А эта хоть не наглеет шибко, - да и ты за ней приглядывать можешь…
Но это, разумеется, Олесю как-то слабо утешало…
Тем временем, пользуясь положением “подруги директора”, - как я уже упоминала, со стороны Олеськи это было роковой стратегической ошибкой, - Света начала капитально наглеть. И с каждым днем - все больше и больше… В магазине теперь вечно была грязь, товар вовремя не выставлялся и так и валялся в коробках по несколько дней, на полках его тоже больше никто не считал нужным поправлять… Олеся по-хорошему - пока еще - напоминала Свете о ее обязанностях; та кивала в ответ и снова забивала на них… Кроме того, теперь она постоянно стала брать деньги из кассы до зарплаты… Поначалу за ради Христа, с разрешения Олеси, - а той, опять же, вроде как, и неудобно было отказать, поскольку она знала не понаслышке, в каком бедственном положении Света вечно находится… Олесе просто жаль было человека, которому еду купить не на что… Но со временем Света смелела все больше; теперь ей уже не требовалось разрешение директора; деньги из кассы она брала уже самостоятельно… Правда, - тут уж ничего, к счастью, нельзя было сказать, - после зарплаты всегда вкладывала…
В магазине, на правах самого старого и опытного работника, Света тоже начала чувствовать себя как-то слишком уж уверенно… Настолько, что сама Олеся со временем стала ощущать себя в ее присутствии некомфортно… Поддержала, называется, человека, на свою голову…
Дальше - больше. Света обнаглела до такой степени, что стала напрочь игнорировать все Олесины замечания, а на просьбы вообще перестала обращать внимание. И Олеся, которая из милосердия, граничащего с дуростью, сама загнала себя в подобную ловушку, стала все чаще ловить себя на постыдной мысли о том, что ей порой легче самой что-то сделать, чем обращаться к Свете…
Разумеется, ни к чему хорошему это привести не могло.
И вот однажды, в редкий Олесин выходной, ей позвонил генеральный директор, приехавший в их город в командировку. Он заглянул для проверки в ее магазин и обнаружил там картину маслом: Олеськины сотрудники со своими друзьями, - человек десять общим числом, - играли в карты на кассе…
Света, правда, якобы, в карты не играла. Стояла рядом и следила за ними. По ее словам…
И вот тут Олеся просто уперлась лбом в бетонную стену. Света просто демонстративно и категорически отказывалась разговаривать с ней на эту тему. Остальных Олеся просто сразу же уволила, - за ними и помимо игры в карты грешки водились, так что выбора особого не было. Спасибо еще генеральному директору за то, что он отнесся к данной ситуации с определенным юмором и не наказал саму Олесю за такой цирк… Но вот Свету она, опять же, пожалела на свою голову и оставила… Подумала: ну, куда она пойдет, такая-то зачуханная, где еще найдет работу, куда ее, такое чудо, возьмут?..
На протяжении пары недель после этого происшествия Олеся честно пыталась достучаться до Светы. Она искренне пыталась - пока еще по-хорошему - объяснить своей сотруднице, что так поступать нельзя; что она доверяла ей и никак не думала, что Света может так подставить ее… Ей-Богу, Олеся пыталась решить этот вопрос по-хорошему изо всех сил. Она ценила своих сотрудников и готова была пойти навстречу… Если бы увидела хоть малейшие признаки раскаяния…
Но о каком бы то ни было раскаянии тут даже и речь не шло. Света просто уходила в глухую оборону, достаточно нагло заявляя, что не произошло ничего особенно страшного, и она вообще не понимает, с чего это вдруг Олеся так разошлась и всех разогнала…
А разогнала она, кстати, не всех и не сразу. Просто после этого происшествия с картами Олеся категорично потребовала от сотрудников, чтобы они впредь не допускали присутствия в магазине посторонних из числа своих многочисленных друзей. И, тем не менее, на следующий же день одна из девочек пришла на работу вместе со своим молодым человеком. И, в ответ на требование Олеси отправить его домой, категорично заявила, что он будет работать вместе с ней. Ну, что ж… Она была сразу же отправлена домой вместе со своим молодым человеком. У Олеси просто не было другого выхода. Если бы она в тот день проглотила это, - девочки вообще вышли бы из-под контроля…
Света, при виде этого, демонстративно скорчила ну очень недовольную физиономию и всем своим видом стала показывать, как она не согласна с решением директора. Но Олеська на тот момент была уже достаточно заведена, чтобы довольно агрессивно указать ей на то, что дверь находится прямо за ее спиной, и, если ее что-то не устраивает, она может прямо сейчас ею воспользоваться. Света сразу же сникла и заявила, что никуда она уходить не собирается; все в порядке, и она будет продолжать работать…
В тот же день, когда все это произошло, в магазин случайно заглянула одна из девочек, работавших здесь прежде, с которой у Олеси, в принципе, были довольно-таки неплохие отношения. И, узнав об Олесиных проблемах с продавцами, она вызвалась снова здесь поработать. В ближайшие
