Барятинская, за что, видимо, и была зверски убита «революционной чернью». Княгиня Вадбольская, оставив свет, ушла сестрой милосердия вслед за своим мужем, офицером. По мнению знавшего её врача «служила образцово». В сёстры милосердия ушла и весьма пожилая княгиня Багратион. Княгиня Горчакова осталась сестрой милосердия и после того, как под обстрелом погиб её муж. Графиня Бобринская много сделала для улучшения медицинского дела на Персидском фронте. В суровых походных условиях княгиня Долгорукая (имевшая полный Георгиевский бант!) в одиночку выходила и поставила на ноги десятки больных, выполняя функции и врача, и сиделки, и санитара. Княгиня З. Оболенская служила сестрой милосердия и также была ранена. В Гражданскую сестрой милосердия была графиня Уварова. Простой санитаркой по сути работала сестра Государя Великая Княгиня Ольга Александровна, также была награждена Георгиевской медалью. Графиня Орлова-Денисова до революции помогала неимущим художникам, в эмиграции стала работать в артели, писала иконы. Настоятельница Леушинского монастыря игуменья Таисия в прежней, мирской жизни была аристократка, из рода Пушкиных. Княгиня Т. Багратион-Мухранская постриглась в монахини, стала настоятельницей монастыря в Иерусалиме. Родная сестра Императрицы Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна, отдавшая жизнь Церкви и за Церковь, перешла в монашество и стала настоятельницей Марфа-Мариинской обители (которую Сама и основала), а после казни, которой могла и должна была избежать, была прославлена как Преподобномученица.
Продолжать можно далее... Конечно, у обывательского и «учёного» большинства засели вырожденцы и сомнительные личности. Только в этом вина не аристократии, а извращённого материализмом, социализмом и превратно понятым демократизмом взгляда. «Чистому всё чисто, грязному всё грязно». Или как выразился Бальзак: «Особенность карликовых умов в том, чтобы приписывать своё духовное убожество другим». Эдмунд Бёрк, в связи с этим, заметил: «Дворянство — украшение гражданского общества. Только люди злобные, завистливые и лишённые вкуса могут с радостью наблюдать незаслуженное падение тех, кто многие годы процветал в чести и великолепии». А де Токвиль писал: «Дворянство не только в своей среде воспитывает мужественные нравы, но своим примером воспитывает их также в других классах. Его уничтожение обессиливает всех».
Так было не только в России. И везде аристократы за своё служение, за свои принципы и идеалы подвергались лишь ненависти. О вырождении французской аристократии зашла речь лишь после того, как ей сделали значительное кровопускание во время революционного террора. И то из культурной жизни аристократов изгнать так и не удалось. С эпитетом великих вошли в историю поэзии де Шатобриан и де Виньи. Культовым статусом обладал Барбе Д' Оревильи, культовой фигурой стал поэт и эстет де Монтескью, большой и заслуженной популярностью пользовались выходцы из древних родов писатель де Вилье де Лиль-Адан и художник граф Тулуз-Лотрек, была любима богемой (редкое явление) меценатка графиня де Ноай (происходившая из румынских князей). Весь мир признал героя и сказочника де Сент-Экзюпери. А ещё были утончённые эстеты Альфред де Мюссе, Реми де Гурмон, Анри де Ренье, Леконт де Лиль.
Также и относительно бестолковости и беспомощности английских «вустеров», надо иметь в виду, что эти «ни на что неспособные без своих слуг» джентльмены завоевали полмира и покорили крупнейшие и древнейшие цивилизации. Лоуренс Аравийский всё же более соответствует портрету типичного английского дворянина.
Немецкая военная аристократия, которой не пускали кровь в гражданской бойне, служила своей стране и воевала за неё во Вторую Мировую. Что поделать, если то был Рейх, но ведь и они были немцы. Прусские аристократы получали Железные и Рыцарские к ним кресты. Они же попытались устранить фюрера, за что поплатились жизнями. Среди участников июльского заговора 1944 года были знатные и высоко поставленные офицеры: фон Тресков, фон Вицлебен, фон Хазе, фон Герсдорф, Мерц фон Квирнхайм, Фрейтаг фон Лорингхофен, фон Мольтке. Нужно быть очень уж узколобым, чтобы не разглядеть благородства в пожертвовавших собой графе Штауффенберге и фон Паннвице. Бароны Ропп, Клейст (особо чтивший Николая II), Деллингсхаузен, Фрейтаг-Лорингхофен, Людингхаузен-Вольф (будучи офицерами Вермахта) постоянно заступались за русских перед руководством Рейха, рискуя не только своим положением. На фронте погибли принц Вильгельм Прусский (наследник Престола) и принц Витгенштейн. В бою пали представители знатнейшей фамилии братья Йорк фон Вартенбурги. Третий был казнён после провала покушения на Гитлера. Ещё на Первой Мировой погиб принц цу Лейнинген, тогда же как «рыцарь воздушного боя» прославился барон фон Рихтгофен. У влиятельного графа фон дер Гольца оба сына погибли на войне. Принц М. Саксонский принял священнический сан, стал аббатом.
Русская же аристократия отнюдь не выродилась к началу века. Это потерявшие совесть и забывшие свои корни разночинцы устроили классовый геноцид. Они стреляли воевавшим за Россию дворянам в спину и подбивали делать то же мужиков. «Простые», те, что не отличались совестливостью и умом, поддались на эту предательскую пропаганду и в самом деле уверовали, что, способствуя революционному разрушению, творили благое дело. Хотя нельзя списать всё на отговорку, что «тёмный народ обманули». Обмануть можно лишь того, кто готов обмануться, кто прислушивается к заведомой лжи. Живущий правдой не обманется. Как минимум, половина вины за разрушение России лежит на простом народе. На крестьянине-землепашце, на простом солдате, на простом рабочем, на простом матросе. Нельзя, сказав пару речей на митинге, из праведника сотворить истового грешника. Простые тоже постарались. В угаре иваны-дураки и федоты, родства не помнящие, часто шли ещё дальше своих духовных учителей, скопом насилуя беззащитных сестёр милосердия и гимназисток, пытая священников, предавая всё и всех. Истинным вырожденцем был как раз разночинец, вчерашний простолюдин, а не аристократ, красиво живший и умевший красиво умирать.
