Герои нашего времени

-Обратите внимание, мой юный друг, на вон того господина, который уже с четверть часа торчит возле нашего музея, – обратился Архип Архипыч к своему помощнику, студенту-практиканту Глебу. – Что вы можете сказать о нем?
Глеб оторвался от бумаг, разложенных на столе, и подошел к окну.
-Если вы говорите о том субъекте, который топчется на тротуаре и пялится в наши окна, – ответил практикант минуты через три, – то могу сказать, что это очень странный человек. Он либо иностранец, прибывший к нам из прошлого века, либо актер, который пришел сюда прямо со съемочной площадки. Мне кажется, что он кого-то поджидает: поглядывает на часы и комкает в руке какую-то бумажку. Небось, назначил свидание девушке.
-Браво, Глеб! – воскликнул Архип Архипыч. – Вы достойный преемник достопочтенного Шерлока Холмса. Наш незнакомец действительно приезжий и действительно должен сейчас с кем-то встретиться. И у меня нет никакого сомнения в том, что приехал этот господин в наш город, чтобы встретиться со своим товарищем именно в стенах нашего музея. Иначе он не стал бы так пристально рассматривать наше здание и прилегающий к нему участок.
-Но зачем он пришел сегодня, когда в музее выходной?
-Именно потому, что приезжий. Он не мог знать, в какие дни работает наш музей. Впрочем, сейчас мы все узнаем. Он идет к нам. Так что, если вас не затруднит, поработайте, пожалуйста, сейчас вахтером и откройте посетителю входную дверь!
Глеб – это студент 4 курса историко-филологического факультета Пензенского университета. Вот уже третий год молодой человек проходит практику в местном историко-литературном музее, к которому, по его словам, прикипел всей душой. А еще он подружился с директором музея и главным его архивариусом Архипом Архиповичем, которого знающие его люди величают Архивом Архивычем.
Внешность пришельца и в самом деле была несколько странной, точнее, архистаромодной: сюртук пушкинских времен и выглядывающий из-под него жилет, стоячий воротник, поддерживаемый шарфом, наконец, экзотическая фетровая шляпа с высокой тульей и узкими полями. И довершает маскарад изящная тонкая трость: ни дать ни взять – денди лондонский с экрана телевизора.
-Добрый день, господин архивариус! – приветливо улыбнулся вошедший и снял с головы шляпу. Глеб тут же принял её и провел гостя вглубь кабинета. Архип Архипыч вышел навстречу и протянул руку:
-Здравствуйте, здравствуйте, господин... э-э, простите, я не знаю, как вас величать!
-Нет, это вы меня простите! Я обязан был вас предуведомить о нашем визите. Я профессор греческой филологии Московского университета Владимир Сергеевич Печерин.
-Вы сказали «нашем»?
-Да сейчас с минуты на минуту должны подойти мои... м-м... коллеги. Я хотел дождаться их на улице, но подумал, что, возможно, они вовсе не приедут сегодня, а сейчас уже конец рабочего дня.
-Извольте не беспокоиться, сударь! – поспешил успокоить Архип Архипыч. – Прошу вас, присаживайтесь! Я весь к вашим услугам.
-Архип Архипыч, надо же, какое совпадение! – заметил Глеб. – Владимир Сергеевич полный тезка тому Владимиру Сергеевичу Печерину, который в 19 веке тоже был профессором Московского университета.
-Я должен сразу же обратить ваше внимание, господа, что я и есть именно тот самый Печерин Владимир Сергеевич, профессор Московского университета. В конце мая 1836 года я покинул Россию и больше не вернулся на родину. Странствовал по городам Швейцарии, Бельгии, Франции. Принял католичество, в 1845 году переехал в Великобританию, где и умер в 1885 году.
-Вы нас разыгрываете, господин Печерин? – спокойно спросил Архип Архипыч.
Глеб же, наоборот, крайне взволновался, вскочил с места и воскликнул:
-Но как же вы?.. простите... если вы – это вы, то есть - тот... и, притом, еще и умерли?.. Нет, этого не может быть!
-Действительно, уважаемый, как-то все это очень странно, – отозвался архивариус.
От входной двери послышался звонок.
-Ага! Это, верно, мои товарищи пожаловали! – обрадовался Печерин.
Глеб побежал открывать дверь.
Архип Архипыч придвинулся к гостю и прошептал доверительно
-Скажите, сударь, мне по секрету, что ради эффектного знакомства, так сказать, вы решили слегка разыграть моего юного друга?
-Сударь! – вспыхнул гость, вскочивши с места. – Вы уважаемый человек в этих местах, к тому же, в возрасте! Но я очень прошу относиться ко мне и к моей истории достаточно серьезно. Я прибыл из 19 века!
-И ... ваши друзья тоже?!
-Да!
Открылась дверь, и в кабинет вошли трое мужчин и Глеб. Выглядели гости, как и профессор Печерин, по моде середины 19 века. И хотя все были в штатском, внешний вид их выдавал военную выправку.
-Григорий Александрович Печорин! – вытянувшись в струнку, стукнул каблуками первый и кивнул по-гусарски головой. – Прапорщик Нижегородского драгунского полка.
-Жорж Печорин! – отчеканил второй, совсем еще молодой человек. Улыбнулся и добавил, – Впрочем, меня тоже можно именовать Григорием Александровичем.
Третий господин, средних лет, имевший слегка располневшую фигуру, пробормотал устало:
-Григорий Григорьевич Кушелев.
Архип Архипыч тоже представился и пригласил всех садиться.
-Прежде всего, господа, мне хотелось бы узнать, почему свой визит из 19- го века в 21-й вы решили совершить именно в стенах нашего музея? В нашей области довольно много известных литературных музеев. Мало какая область может равняться с нашей таким количеством литературных и историко-литературных учреждений, призванных сохранять и популяризировать русское литературное наследие. Что касается нашего музея, то он слишком маленький и малоизвестный, чтобы всемирно известные литературные персонажи могли удостоить нас такой чести как личный визит.
-Все очень просто, уважаемый архивариус, – ответил за всех Кушелев, – ваш музей – единственное в мире учреждение, которое занимается исключительно исследованием романа «Герой нашего времени», созданным нашим литературным батюшкой Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. И мы приехали именно к вам, уважаемый Архип Архипыч, поскольку много наслышаны о вашей мудрости и прозорливости.
-И что же вам, собственно, от меня надобно?
-Позвольте, господа, я сформулирую наше общее прошение, поскольку я более из всех заинтересован в разрешении нашего спора, – привстал с места Григорий Александрович Печорин.
-То есть, как это – «более всех»? – тут же воскликнул Жорж Печорин. – Извольте, объясниться! Неужто, вы считаете, что это дело касается только вас?
-Никак нет, мой юный собрат. Просто моя персона фигурирует в романе более всех остальных.
-Постойте, господа! – Архип Архипыч сразу же остудил пыл обоих Печориных. – Для начала объясните нам с Глебом, о каком вашем споре идет речь и в чем заключается суть вашего, как вы выразились, «прошения»?
-Да, простите! – Григорий Александрович опять уселся в кресло. - Видите ли, сударь, как известно, все литературные герои любых произведений всех авторов непременно имеют своих прототипов. Какие-то герои – это непосредственно сами создатели, и автор от первого лица излагает на страницах книги свою собственную историю. Другие герои – это некие собирательные образы, сотканные из известных автору конкретных лиц, ставших прототипами этих героев. Третьи герои – это вообще вымышленные персонажи, в образах которых угадываются черты современных писателю обывателей. Четвертые...
-Нам это известно, дорогой Григорий Александрович, – не совсем учтиво прервал говорящего Глеб. – И нам известно, что наш выдающийся земляк Михаил Юрьевич Лермонтов, создавая своего «Героя...», портреты своих героев тоже списывал с конкретных лиц, образуя некие собирательные образы своих современников. Ведь даже само название романа конкретно на это указывает.
-Глеб! – Архип Архипыч укоризненно метнул взгляд на своего помощника. – Я хотел бы все-таки дослушать нашего уважаемого гостя. Простите, Григорий Александрович! Мой помощник еще очень молод.
-Да-да! Я, собственно, хотел сказать, что мы с Жоржем являемся, как это сказать? – продуктами этих самых прототипов. То есть, таковыми нас считают все эти ваши ученые-литературоведы.
-Именно, – отозвался Жорж. – И кого только не приписывают к нам в прототипы. Скажем вот, к примеру, считается, что прототипом был Алексей Аркадьевич Столыпин, родной дядя нашего создателя.
-Ну да, тот самый, который был на два года младше Михаила Юрьевича, который вместе с поэтом служил, был его близким другом и который, кстати, два раза был секундантом на дуэлях Лермонтова, в том числе, и на последней, – мрачно заметил Кушелев.
-Обратите внимание на то, – сказал Глеб, – что не без основания прототипом Печорина многие литературоведы считают и самого Лермонтова.
-Кстати, господа, я не могу не спросить вас: вы сами, вообще-то, кто? Герои романа или их прототипы?
-Лично я, Архип Архипыч – абсолютно реальная личность. – взволнованно закивал головой Печерин. - Тут вот давеча ваш помощник усомнился в подлинности моей личности. А я точно профессор-филолог. И я реально существую. То есть, простите, существовал. Я вам уже докладывал об этом. А потому, господин Лермонтов точно не взял меня из недр своей фантазии.
-Какая уж там фантазия? – усмехнулся Жорж Печорин. – Ваше имя было притчей во языцех всего III отделения. И только ленивый в Москве и в Петербурге не склонял вас по всем падежам.
-Что вы хотите этим сказать? – воскликнул профессор Печерин.
-Всего только, что вы, сударь, никак не могли стать прототипом главного героя самого загадочного романа нашего времени.
-Да, – кивнул головой Григорий Григорьевич Кушелев. – От вас наш господин Лермонтов взял только лишь имя, а точнее, фамилию.
-А от вас, смею заметить, он даже имени не взял, а всего лишь ваш роскошный особняк, который, кстати, к роману не имеет никакого отношения.
-Ошибаетесь, профессор. Имя он тоже взял. Главного героя романа тоже зовут Григорием.
-Но это вовсе не ваша заслуга. Но если вы так уж сильно рветесь в прототипы героев литературных произведений, то советую вам присмотреться к роману «Идиот» Федора Михайловича Достоевского. Главный герой романа князь Мышкин – точно ваш портрет. Он тоже, как и вы при жизни, слыл человеком немного не в своем уме. Вы же не станете отрицать, что получив от отца миллионное состояние, вы швыряли его направо и налево: открывали богадельни, приюты. В своем дворце на Гагаринской вы имели собственный оркестр. Окружив себя творческой братией, вы задавали богатые пиры, за что «в свете» вас прозвали «кабаком» и считали чудаковатым аристократом с чертами дегенерации.
-Господа, – опять вынужден был остановить спорящих Архип Архипыч, – мне кажется, что вы опять перешли на личности. Так мы никогда не решим проблемы. Насколько я понял, все вы хотите выяснить для себя, в какой степени каждый из вас имеет отношение к лермонтовскому роману «Герой нашего времени» независимо от того, главный герой романа вымышленный образ, или списанный с конкретного исторического лица?
-Совершенно верно, господин архивариус, – сказал Григорий Александрович Печорин. – Мне, например, очень хотелось бы знать, какого я рода-племени, и для чего я вообще произведен на свет?
-Знаете ли, молодой человек, ваши вопросы относятся к категории вечных. Каждый человек в прошлом, настоящем и,