Тишина. Тревожная какая-то, гнетущая. «Может, оглох?» – подумал Бой и тихонько прошептал: «Я жив». Услышал свой голос и вспомнил, что на бегу наступил на мину. А потом тишина. «Я жив, жив! Это главное». Вспомнил, что очнулся, попытался встать, чтобы дальше бежать, но упал и скатился в эту воронку... Отчетливо услышал голос бабуни: «Обязательно вернись, внучок! Я буду тебя ждать».
Потом опять очнулся. Первая мысль: «Я в красной или желтой зоне?» Похоже, что в желтой. А возможно, что и в красной – шут его знает. Но почему вокруг никого нет? Ах, да: ребята двинулись дальше. Зверобой, оглянувшись, увидел, как Бой упал. Махнул рукой: «Подожди, дружок, сейчас вернусь!» – и тут же сам упал. Похоже, он где-то рядом. Надо выбраться из воронки и посмотреть, что там с ним? Далеко впереди послышались взрывы и одиночные пулеметные выстрелы. Бой, стало быть, все еще продолжается.
Бой ощупал руками себя: все ли на месте? Так, фонарик разбит, часы на месте. Ого! уже 17-05. А вступили в бой около одиннадцати. Так долго длился бой? А показалось, что совсем немного. Нет, небось, все это время провалялся в этой воронке. Все-таки надо вставать. Выяснить хотя бы дислокацию и обстановку. Бой опять попытался встать, но острая боль в ногах опять отправила в глубокий нокаут. Но ненадолго. Очнулся, огляделся и опять ощупал себя руками. Обнаружил, что бедро правой ноги туго перетянуто жгутом-турникетом. «Я сам, или кто-то помог?» Черт! Память постоянно куда-то убегает. Опять бабуня просит: «Ты ж вернись, внучок! Помни, что я тебя жду!»
«Помню, помню, бабулечка! Конечно, вернусь. А ты жди, жди, не умирай там без меня!»
Достал из подсумка маркер. «Да нет же, я сам перетянул, перевязал и вот записал даже. Когда же успел?»
Стало быть, успел, когда в первый раз очнулся..
«Молодец!» - похвалил сам себя. Теперь надо сосредоточиться. Опять ощупал карманы и подсумки. Боекомплект весь израсходован, осталась одна граната, радиостанция не работает, зато навигатор в порядке. Достал из кармана сникерс и съел.
«Дурак, – подумал, – надо было половину оставить. Может, придется долго здесь куковать».
...Привиделся дом. Борис - единственный ребенок у родителей и у бабушек с дедушками. Дедушек у Бориски два, а бабушек – три: две бабушки и одна прабабушка. Когда Бориску привезли из роддома домой, прабабушка пришла и сказала, что будет нянчить внука, а родители пусть работают, чтобы скорее рассчитаться с ипотекой. С тех пор Бориска практически не расставался с бабушкой. Только она была для него настоящей бабушкой-бабулечкой. Остальные были «дугие», другие бабушки. Жили они далеко от Бориски, к тому же, обе работали и занимались своими делами. У настоящей бабули других дел не было. Был только маленький Бориска, её последняя отрада. Когда маленького Бориску спрашивали, как его зовут, он говорил: «Боя», – поскольку не выговаривал звуки «р» и «л». Бабуля присоветовала малышу называть себя «Бой» и сама так его называла. А все остальные звали «Бобка». Самому Бориске, конечно, больше нравился «Бой», а не «Бобка». В «Бое» было что-то героическое, а Бобка - и вовсе собачья кличка. И потому здесь, в части, он сразу заявил, что его позывным будет «Бой».
Очень сильно болит и дергает нога в районе ступни. Хотя Бой сразу же, как пришел в себя, обнаружил, что правой ступни нет вместе с берцой: оторвало во время взрыва. Ступни нет, а болит так, что спасу нет. Левая ступня на месте, но её тоже пробило осколком. «Ничего, прорвемся! Во всяком случае, можно ползти. Вот отдохну малость»... Надо только как-нибудь вылезти из этой воронки. Если бы ноги были целы, то ничего не стоило бы просто встать и шагнуть...
...Бабулечка была Бориске и нянькой, и подружкой, и отличным товарищем по играм. И все делали вместе. При этом, она никогда ничего не делала за внука, и ему казалось, что все он делает сам, а она ему только для компании. И у него все получалось, а она искренне радовалась его успехам. Особенно нравилось ему, когда они гуляли по улицам или в парке и играли в игру «Кто первый заметит...». Всякий раз замечать надо было что-то иное, чем в прошлый раз: количество одинаковых легковушек, одинакового цвета пальто или курток у прохожих; похожих или, наоборот, непохожих голубей в парке или уток в пруду. Очень любили играть в «кто больше сосчитает» встретившихся по пути кошек или собак, или проезжающих мимо маршрутных такси. Разумеется, скорее это получалось у Бориски. Бабушка всегда опаздывала или сбивалась со счета. «Ох, внучок, плохо я уже глазами стала видеть!» - каждый раз оправдывалась она. Он верил, потому что она действительно уже тогда была довольно старенькая. Как-то уже осенью родители повезли бабушку с внуком на море. Пляж был галечный и пустынный, а вода уже прохладная. Гуляя по пляжу, они набрели на яму, которую зачем-то вырыли рабочие, а закопать забыли, или просто не захотели. Бобка обрадовался, увидев яму, и прыгнул в неё. Бабушка даже охнуть не успела. Край ямы как раз равнялся с головой Бориски. Вроде, и не глубоко, а выбраться трудно без посторонней помощи. Бориска оглядел яму и заметил, что дно ямы каменистое, и из-под камней потихоньку, почти незаметно, натекает вода.
«Бабуль, – крикнул из ямы Бориска, – тут из-под камней вода сочится».
«Сильно?» – спросила бабушка.
«Не-а. Потихоньку».
«Ну, ладно, вылезай уже наверх!»
Но вылезать не получалось. Никак не выходило подтянуться.
«Бабуль, подай, пожалуйста, руку!»
«Я тебя туда не загоняла, – спокойно ответила бабушка. – Как прыгнул, так и выгребайся оттуда».
«Но у меня не получается!» – Бориска намеревался уже зареветь от отчаяния, но бабушка посоветовала:
«А ты с одного края, вот, хотя бы с этого, сгребай вниз под ноги камни. Только осторожно, чтобы по ногам не попадало. Вот и сгребай до тех пор, чтобы можно было по спущенным камням подняться, как по лестнице»
«Да ведь это долго, наверное!»
«А мы никуда не торопимся. К обеду как раз успеем»...
И ведь вылез, можно сказать, почти вышел без всякого напряга.
...Бой внимательно осмотрел воронку и подумал, что если от края воронки подсыпать под себя землю, то можно легко выползти. Он вытащил из подсумка нож и принялся ковырять землю, загребая руками её под себя. Работа пошла. Но уже совсем стемнело, а фонарь был разбит. Бой закутался в термоодеяло и забылся , а может, уснул.
Проснулся от ощущения того, что где-то стреляют. «Хорошо бы, чтоб наши, а не укры», -мелькнула первая мысль. Прислушался и понял, что это где-то неподалеку трещит сорока. «Неужели, тут еще какие-то птицы водятся кроме дронов? – подумал. – Черт возьми! Почему меня никто не ищет? Похоронили уже, что ли? Может, ушли далеко?»
Бой свернул термоодеяло, перевернулся набок и принялся долбать ножом землю. Долбал долго, пока усталость не одолела его. Хорошо бы что-нибудь поесть. Еще сильно хотелось пить. Посмотрел в подсумок: всего одна поллитровая бутылочка, а из еды один сникерс, горсть сухофруктов и кусочек сала. «Надо экономить», – подумал и отпил из бутылочки глоток. Потом посмотрел на результат своей работы. Неплохо. Здорово было бы до темна выползти из этой ямы и двинуться в путь. Заглянул в навигатор.
«Однако нехило прошли с боем: почти километр. Если вернуться назад к своим позициям, то даже по прямой неблизко. Да и остался ли там кто? Впрочем, сразу за позицией еще в километре дальше – село. Позавчера там еще какие-то местные выходили из подвалов. Если двинуться вперед, то в пятистах метрах есть речка. Но там могут быть укры, если наши еще до них не добрались. А может, и нет никого. Хотя стрельба и взрывы с той стороны все-таки еще доносились».
Бой хотел было еще глотнуть воды, но сдержал себя от соблазна. Сунул в рот таблетку холлса. Очень помогает, когда пить хочется, а воды нет. Опять принялся долбать землю.
... «Бабуль, но я уже не могу идти! Я устал! Давай папе позвоним, чтоб за нами приехал!
«Вот еще чего придумал! Делать твоему папе нечего, что ли? Вставай, и пошли! Уже ведь совсем немножко осталось: еще два поворота – и мы дома».
Бориска с бабушкой возвращаются с моря. От берега до дома два с половиной километра. Дорога хорошая, асфальтированная, но вся идет в гору и петляет между домами. Жарко, душно, хочется пить, и ноги уже совсем отказываются двигаться. А всю воду, которую прихватили из дома, Бориска выпил еще на пляже. Теперь он уселся в тени под деревом прямо на асфальте и канючит. Дом и вправду уже близко, конечно, не два поворота, а немного больше, но здесь подъем горы гораздо круче. А возле дома стоит папина машина. Стоит отцу позвонить, и он, конечно же, мигом примчится за уставшим и голодным ребенком. Но бабушка не звонит. Она поднимает внука за ручку, отряхивает шортики и принимается рассказывать очередную сказку:
«... И пошел богатырь за тридевять земель в тридевятое царство, в тридесятое государство. А дорога дальняя, трудная. То по лесам и болотам, то по горам и скалам тянется... Пососи-ка, внучок, вот леденец! Этот леденец волшебный. Как весь съешь, так силы сразу в стократ прибавятся. Только ни в коем случае не грызи зубами, а то все волшебство пропадет.
«Откуда у тебя этот леденец?» – удивляется Бориска.
«Да вот у тово богатыря для тебя выпросила».
«А я теперь тоже буду, как тот богатырь?»
«Всенепременно будешь! Но не сразу, а когда пройдешь сто путей и сто дорог».
Дома у калитки путников встречает Борискин папа в заляпанном белилами комбинезоне. Он красит краскопультом фасад дедушкиной дачи.
«А бабушка сказала, что если я съем волшебный леденец и пройду сто путей и сто дорог, то стану как чудо-богатырь! – хвастается Бориска.
«Ба, ну что ты все какими-то пустяками забиваешь голову мальчишке? –недовольным тоном выговаривает папа бабушке.
«Не разговаривай так с бабушкой!» – вступается за любимую бабулю Бориска.
... «Только бы ты меня дождалась, родная моя бабулечка! Я уже скоро вернусь», – молит Бой. Теперь он уже не чувствует ни боли, ни усталости – он должен вернуться. И проваливается в забытьё.
.. Уже не помнит: то ли на второй, то ли на третий день он все-таки выполз из воронки и тут же подобрался к товарищу с позывным «Зверобой», который лежал всего в нескольких метрах от Боя. Зверобой был мертв. «Ну вот, обещал вернуться, а сам тут остался», – горестно подумал Бой.
Зверобой прибыл в часть гораздо позже Боя и, когда узнал, что здесь имеется боец с позывным «Бой», тут же объявил: «Ну, если тут имеется «Бой», то я буду «Зверобоем». Будем бить этих укрозверей вместе. Так они вместе и работали – Бой и Зверобой.
Бой покопался у Зверобоя в подсумке и карманах, вытащил аптечку, фляжку с водой, еду, радиостанцию и весь оставшийся боекомплект. «Прости, брат! Тебе уже без надобности, а мне надо еще куда-то добираться. Спасибо, дорогой!» Потом снял с груди фонарь. «Похоронить надо было бы по-человечески», – подумал. Да как это сделать? Накрыл тело термоодеялом и присыпал края землей, чтоб ветром не унесло.
Теперь куда направиться? Попробовал включить радиостанцию. Тишина. И эта молчит почему-то. «Ладно, буду ползти по навигатору назад к деревушке. Теперь доползу: вода есть, еда тоже. Подумаешь, всего-то пару километров».
Но силы все чаще оставляли его. Его кидало то в жар, то в дрожь от холода. Постоянно хотелось пить, но воды все-таки было мало, хотя он и пил по одному
