Коммунизм выдумка или реалность

Это требует морального развития, которое станетвозможным через образование. Нам не нужна политически навязанная отмена частной собственности. Он цитирует Платона: «у друзей всеобщее», но добавляет, что «использование общей собственности обеспечит личная добродетель каждого».
 
III. Вторая фаза: христианство и коммунизм в средние века
Умеренный и прагматичный подход Аристотеля в последующие века был забыт. Его работы стали вновь доступными на латыни лишь в XII веке. Христианское учение вымостило дорогу для нового распространения идеи коммунизма.
В Новом завете можно прочесть, что личная собственность может стать препятствием на пути к искуплению. К деньгам относятся скорее настороженно. Иисус говорит в евангелиях: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в Царствие небесное».
Иисус советовал своим ученикам отправиться в путь без денег и припасов. Он также советовал богатым продать свою собственность и передать ее бедным. Говорят, что члены ранней церкви в Иерусалиме, которая возникла после воскресения Христа, отказались от частной собственности и делились «всем», давая всем по потребностям.
Но объявил ли Иисус, что частная собственность – это плохо по своей сути? Это не совсем понятно. Он никогда не говорил, что богатые не могут войти в Царствие небесное и не требовал быть бедным. Иисус только предупреждал людей, чтобы они не отступали с пути божьего из-за денег.
 
 
Отношение отцов церкви к частной собственности было двояким. Некоторые, такие как Иоанн Златоуст (ум. 407 г. н.э.), считали частную собственность злом уже по своей сути. Он снова обратился к мифу о Золотом веке: поскольку Бог дал землю всем людям на равных, несправедливо брать участок земли в исключительное владение; эгоистичное разделение вещей на «мои» и «твои» приводит к войне и злу.
Другие отцы церкви, такие как Климент Александрийский (ум. 215 г. н.э.),проводили различие между собственностью и ее использованием, утверждая, что собственность сама по себе не является хорошей или плохой. Хорошим или плохим может быть то, как с этой собственностью обращаются. Все зависит от того, что собственник делает со своим имуществом. На самом деле, это вопрос человеческой воли и морали, которым мы должны уделять больше внимания.
В общем, все отцы церкви и более поздние христианские мыслители (до XIII века) утверждали, что земля должна находиться в общей собственности всех людей, как это было в Золотом веке (в райском саду). Это был экономический идеал, даже если многие из них отмечали, что жизнь без собственности возможна только до грехопадения. И, принимая во внимание человеческое несовершенство, частная собственность нормальна. Это означало смешение утопического коммунистического идеала с базовым принципом капитализма.
При этом, существовало и гораздо более радикальное направление христианства, сконцентрированное на потусторонности. Оно подталкивало людей перенять суровый и аскетичный образ жизни, который ранние христиане практиковали в одиночестве в пустынях Сирии и Египта, а позже в более организованном виде в монастырях. И в самом окончательном виде среди братьев монашеского ордена.
Также в Высоком Средневековье, в особенности в XII веке, известны неклерикальные или даже антиклерикальные народные движения, как
 
вальденсы, бегинки, катары, лолларды, гуситы и др. Все эти группы, вне зависимости от того, принадлежали ли они к католической церкви, или нет, старались жить простой жизнью по следам Христа и апостолов, и отказывались от частной собственности или в некоторых более крайних случаях, как францисканцы, от всего имущества.
Было распространено мнение, что христианского совершенства можно достичь лишь смирением, трезвостью и единым и общим имуществом. Взгляды францисканцев были наиболее радикальными. Отказаться следовало от любой, в том числе коллективной собственности, и следовать идеалу бедности. Эти нищенствующие монахи исходили из того, что в райском саду, как и в ранне христианской общине, использовали лишь те блага, в которых сильно нуждались, чтобы выжить. Право использовать подобные вещи отвечало естественным правам каждого человека. Бедность состояла в использовании вещей, которыми не владели.
Францисканцы видели в любой собственности признак греха. В пример приводили монастыри, которые делились своим имуществом, но все же были коррумпированными. Многие монастыри – например, цистерцианцы –были крупными землевладельцами и обладали огромными богатствами. По иронии, нечто похожее случилось и с нищенствующими монашескими орденами, которые стали очень популярными, но и очень богатыми. Идеалом цистерцианцев была бедность, для достижения которой нужно было отказаться
частной собственности.
Здесь стоит сделать несколько уточнений. Во-первых, следует отметить, что понимание францисканцами собственности нельзя назвать коммунизмом по определению, данному в первой главе, поскольку оно предполагало бы наличие общей собственности. Поэтому можно различать «опирающийся на собственность коммунизм» (communism of property) и «коммунизм без собственности» (communism of use), и отнести францисканцев ко второй трактовке. Вероятно, это была бы наиболее радикальная форма коммунизма, которую мы можем представить. Это своеобразное инее сколько нетипичное видение вновь появится несколько веков спустя в работах Маркса. Но об этом речь пойдет позже.
Во-вторых, «коммунизм без частной собственности» (communism of use)сталкивается с целым рядом правовых и даже принципиальных вопросов. К примеру, как отмечала часть критиков братьев, очень сложно говорить только об использовании вещей. Если мне дают съесть яблоко, то я его использую или потребляю, и становлюсь его собственником. Нищенствующие монахи старались обойти эту проблему.
В XIII веке для этого было найдено формальное решение. Все имущество францисканцев стало официально принадлежать Святому Престолу, и братья имели право использовать это имущество. Такое решение вызывало вопросы и среди многих современников. Ведь оно демонстрирует, что у«коммунизма без частной собственности», при полном отказе от собственности, есть четкие границы. Это возможно в том только случае, если собственность находится под защитой какого-либо института или лица, даже если это юридическая фикция.
Поэтому, в-третьих, трактовка коммунизма францисканцами возможно лишь исключительно в небольших общинах, но не во всем обществе. Более того, общины должны формироваться на добровольной основе и должны быть направлены на духовное и нравственное развитие своих членов.
 
справедливо и для других экспериментов с идеей коммунизма в христианской традиции.
В-четвертых, когда в XIII веке снова всплыли работы Аристотеля и его концепция собственности снова обрела более широкую известность, тяга к собственности вновь считалась естественной для человека, которую нельзя было осуждать больше, чем врожденную греховность человека. Этот взгляд все больше разделяла и сама церковь.
Имущество, как естественное право, стали защищать многие каноники и теологи, но особенно Фома Аквинский в своем произведении Summa Theologiae («Сумма теологии»). В XIV веке его канонизировал папа Иоанн XXII, который не только был против коммунизма, но и объявил частную собственность святой, утверждая, что она существовала даже в райском саду. Таким образом, он не только отверг взгляды францисканцев, но и отказался от коммунистического утопизма отцов церкви.
Внутри организации церкви удалось сдержать радикальные коммунистические проявления. Но гораздо сложнее было утихомирить антиклерикальные коммунистические движения. Например такие, которые пытались реализовать свои религиозные убеждения при помощи военной силы. Такими были представители радикального крыла движения гуситов в Богемии XV века – табориты.
На основателя движения гуситов Яна Гуса (ум. 1415) повлияли работы радикального английского богослова Джона Уиклифа (ум. 1384). Уиклифа вдохновляли принципы францисканцев, он критиковал церковь за то что она превратилась в земное учреждение, и осуждал коррупцию в церкви. Он требовал, чтобы церковь отказалась от своего имущества в пользу светской власти (которая к тому моменту заметно укрепилась).
В свою очередь, Ян Гус использовал точки зрения Уиклифа в чешской национальной борьбе. Он использовал аргументы предшественника
 
 
политическом и религиозном противостоянии, и надеялся с их помощью освободить сперва чехов, а затем и остальных христиан.
Церковь сожгла Яна Гуса на костре. После этого движение гуситов лишь набрало обороты и на первый план вышло его радикальное крыло –табориты. По их словам, шла последняя битва с антихристом, который обладает властью над церковью и всеми противниками таборитов. Сами они верили, что избраны Богом и потому безгрешны. Грешны другие.
Вечное государство мира должно было быть на пороге. Там восстановили бы изначальное равенство всех (спасенных) людей. Больше нет классов, имущества, власти. Но нужно, чтобы случилась последняя битва, где силы добра одержат победу над сатаной и его приспешниками. Один из революционеров писал: «справедливые смогут возрадоваться, увидев месть и омыв свои руки в крови грешников».
В идеологии таборитов есть все три измерения коммунизма, описанных вначале эссе. Но надо добавить, что табориты были слабой политической силой и они не смогли повлиять на общество в том объеме, как им хотелось бы. В действительности, их уничтожили умеренные гуситы и силы,которые были заинтересованы в сохранении status quo.