руки
предательски трясутся; в голове переливается шум из од-
ного уха в другое.
— Ты дурака не включай! Взять деньги из «консервы», сор-
вав пломбу и выдрав лист из журнала описи личного иму-
щества пациентов! Ты, Белов, идиот?!
Местергази, или как его прозвали подчинённые — Вместо Мрази,
не скупится на мат.
— Да, я...
— Значит так... – и главврач трясёт перед лицом Михалыча
листом бумаги, на котором убористым почерком о чём-то
написано и, вероятно, одним из любимых осведомителей,
кем-то из «настоящих комсомольцев». Михалыч смутно по-
нимал, кем и о чём было старательно изложено. Начал до-
гадываться. — ...Вот это, – шипит Вместо Мрази, — основание
для возбуждения уголовного дела. Если я дам этому ход,
то тебя посадят. Понимаешь? Хорошо. Значит так, сейчас ты
пишешь заявление «по собственному». Прямо при мне. Здесь
и сейчас. Я подписываю, увольняя тебя вчерашним числом.
Лети вон отсюда, куда хочешь! Но прежде ты отдашь день-
ги. Доставай, где хочешь. До двенадцати часов дня вернуть
всю сумму, а после полудня чтобы духу твоего здесь... сам
понимаешь! – речевой оборот «сам понимаешь» знак сквер-
ного настроения Местергази и всегда ввинчивается им в
окончание фразы.
И в этот раз Михалыч всё понял сам. Сообразил отяже-
левшей головой, что его как собаку пнули под зад ногой. И
произошло всё очень быстро. Ему не дали ничего ска-
зать в своё оправдание. Да и мог ли он найти его? Он
думал сейчас только об одном плюсе во всей этой жуткой
истории: о своём везении, ведь шеф не вызвал милицию
и не собирается этого делать, значит, уголовное дело в
отношении него возбуждено не будет. Ему нужно просто-
напросто написать заявление об увольнении.
Деньги Михалыч занял у Зоечки тем же утром и вернул укра-
денную сумму. Ключ от кабинета и весь инвентарь оставил
старшей сестре «приёмника». В отделе кадров получил на
руки трудовую книжку. Уходя из больницы и прихватив
собственную шерстяную шапку, ни с кем больше не раз-
говаривал, решив не прощаться церемонно.
Днями позже на двери кабинета заведующего приёмным по-
коем появилась табличка с надписью:
«Заведующий приёмным отделением.
Амбросиев Алексей Васильевич».
Очень скоро здесь закончился ремонт, и все маляры с их
красками-побелками навсегда бесследно сгинули. С ними
исчезли сквозняк, сырость и плесень. В коридоре, как и во
всех кабинетах, светло, сухо и тепло. Здесь по-прежнему
всегда много и врачей, и пациентов, за которыми все двери
теперь закрываются плотно. Светло-жёлтой краской покры-
ты стены приёмного покоя. К одной из них послушно при-
мкнули новые каталки. Появилась в отделении новая мяг-
кая мебель; стулья и кресла скрипят кожаной обивкой.
Теперь есть и кресла-коляски для пожилых людей. На не-
виданных доселе журнальных столиках отныне возлежат
агитационные брошюры с памятками о профилактике сезон-
ных вирусных заболеваний. Медицинские статьи, взятые в
оргстекло навесных стендов, доносят до читателей ин-
формацию о пользе своевременной вакцинации. Цветы на
подоконниках и декоративные растения в кадках на полу
возле окон радуют глаз каждого, кто бы ни оказался в
обновлённом отделении, где с потолка на всё его велико-
лепие щедро льётся ласкающий свет.
Что ещё сделал новый хозяин приёмного покоя, так это
сдёрнул красные гардины с карниза под потолком теперь
уже своего кабинета.
