Чен немного замешался и задумался.
- Да, есть моток бельевой веревки, вам принести?
- Если можно.
Через минуту Чен, с плохо скрываемым интересом на лице, принес моток бичевки, Том протянул ее от коридора, примотав конец к дверной ручке двери, ведущей в туалет, видимо, до ручки комода, на котором покоился искусственный череп синантропа. Получилось на глаз около шести метров. В коридоре, на полке перед зеркалом Том обнаружил шариковую ручку и...
- Смотрите: я ставлю этой ручкой риску на веревке, - чернила засохли, пришлось расписать ручку на левой ладони, но с веревкой тоже пришлось помучиться, риска заняла целую минуту, - теперь вопрос к вам: как вы думаете, что это за модель?
Чен, заинтригованный, нахмурился. Постоянно переводя взгляд с веревки с точкой на Тома, он словно бы пытался найти подсказку в его движениях. Том, сохраняя напускную важность, молчал и ждал.
- Я могу лишь догадываться... Мне кажется это как-то связано со временем.
Том был окончательно сокрушен. В адрес Чена полетели комплементы, затем Том, не без удовольствия, объяснил модель своим языком, как он делал это неоднократно наедине с собой. "Как вы сами сказали: Ощутите этот момент, если сможете", что в этом миллиметре на шести метрах истории планеты все, что мы знаем и чего не знаем, все синантропы и пилтдаунские люди, вся пропаганда, борьба за власть, умы людей, акции и квадратные метры, все поэмы, стихи, все научные достижения, инновации, спутники связи, молоко без лактозы, каменные счеты и искусственный интеллект, солнечные часы, атомные часы, искусство Кинцуги, национальные узоры всех народностей мира, цены на топливо, санкции и эмбарго, клинопись и RSA шифрование - все это в этом миллиметре. Все, что было, есть и будет - в этом миллиметре. Мы находимся в этом миллиметре и нам из него никогда не выбраться. Точка.
- Поэтому ваша история о черепах и всей этой ерунде, связанной с определением, кто из них старше - посудите сами, это все...
- Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? А куда ты хочешь попасть? - ответил Кот. Мне все равно... - сказала Алиса. Тогда все равно, куда и идти, - заметил Кот. ...только бы попасть куда-нибудь, - пояснила Алиса. Куда-нибудь ты обязательно попадешь, - сказал Кот.
Чен замолчал. Он подошел вплотную к отметке на веревке, присел и долго на нее смотрел. Том наблюдал за ним и пытался понять, что сейчас творится в голове этого человека, но по опыту прошедших нескольких часов он ясно понял: предугадать, о чем думает Чен невозможно. Мало того, он, похоже, видит Тома насквозь и способен опережать любые его вопросы. Даже сейчас, впершись взглядом в точку на веревке, его внимание, вероятно, присутствует одновременно перед ним и позади него, по крайней мере Том мог бы голову дать на отсечение, что он чувствует это физически. Спустя минуту Чен медленно поднялся и подошел к нему. Улыбка испарилась с его лица, глаза выражали серьезную внутреннюю работу.
- Не сочтите за навязчивость, но мое вам предложение выспаться перед полетом все еще актуально. Когда ваш самолет?
Том не стал отказываться. По правде говоря, он еле держался на ногах, поэтому, когда Чен проводил его по узкой лестнице на второй этаж до кровати, застеленной ажурным покрывалом с национальными узорами, Том установил будильник и сон накрыл ум почти мгновенно. Он даже не стал накрываться - не успел.
*
Стрелки часов на башне Дворца Науки и Культуры в Варшаве отсчитали 02:45 ночи. Слякотная, февральская ночь с вялым траффиком почти сплошь из такси и пьяными бомжами на площади Дефилад, орущими, но редко дерущимися. Из клуба Sogo на Иерусалимских 6 выплевываются "миднайт драйверы", группами по три-пять полуживых тел, заплетающимися от усталости и алкоголя языками прощающиеся громко, пуская пар в +2 градуса воздух, куря и матерясь. И тут же хохоча - всем нужно будет проспаться, битые морды никому не нужны.
- Щас, щас, пджи, где блядь этот Болт, сука! Где... опа! Опять этот педик! Слыш! Опять этот наш, самоубийца, как его?
- Это который едет... куда он едет?
- Да хер его знает, куда он едет! Затрахал уже, если честно! Где Болт?!!!
Через 8 минут их заберет Приус и они втянут в дискуссию водителя, 24-летнего украинца Сергея: слышал ли он? Да, ответит Сергей, слышал. И что думаешь, спросят? А что думаю, ответит, думаю, что это его личное дело! А то, что все так на это реагируют, так это их проблема! Конец поездки обязательно омрачится переходом на личности: в Сергея полетит пустая пачка от Glo и слова "Потому мы и в жопе, что никому нет дела!" Сергею придется писать в рабочий чат, оправдываясь за одну звезду от клиента, пытаясь сразу расставить все точки над i: они спросили - я ответил. Знал бы что говорить, чтобы не бесить - сказал бы.
В автопарке на Вятрачной смена тоже завершается не в пользу логотипа с голубиной лапкой: удивительно, но образовалась забавная тенденция (на конечных остановках мегабайты передач данных смартфонов водителей бьют рекорды решительно всегда): водители автобусов-гармошек твердят, что Томек - просто лузер и его стоило бы пожалеть, простить и забыть. Водители же обычных, несочлененных автобусов заплатили бы в среднем двадцатку за то, чтобы своим кулаком подровнять смазливую рожу этого бездельника, решившего сделать шум из такого бесконечно тихого подвала, как его жизнь. Без агрессии, конечно, без пены у рта, просто в рамках рабочего перекура где-нибудь на Повонзках, в ожидании отправления. И вот уже самостоятельно, безо всяких лидеров мнений и агитации вдруг сформировались партии "длинных" и соответственно "коротких", то есть водителей сочлененных и несочлененных автобусов. Зато, как отметят диспетчеры, в вестибюлях диспетчерских, возле кофе-машин и автоматов с чипсами внезапно разгорелась жизнь. На часы никто не смотрит, никто вдруг не спешит домой, все пьют свой латте в два часа ночи и отчаянно, но по-водительски душевно, спорят, как поступить с этим опозорившим страну выродком, когда его живым или мертвым вернут на родину. Из окошка выглядывает распорядитель:
- Да вы серьезно, что ли?! Вас это действительно интересует???
Из толпы выходит один из профсоюза, толковый мужик:
- Так, а что ты предлагаешь обсуждать? Котов и собак? В конце концов я вот как считаю: если эта новость так разлетелась, значит это не сушеный хер кальмара! Посмотри сам - уже миллионы просмотров!
- Песня Apple-pen заработала три миллиарда просмотров, может обсудим ее?!!
- Ты не понимаешь!
Диспетчеру нечего ответить, он возвращается к работе.
Досталось этой ночью и доставщикам еды: двое уберистов на скутерах, причем оба из Сирии, подрались прямо на остановке у мачты Свободы на рондо Радослава. Один вез кебаб-боксы, другой суши. Победил второй, он сумел доказать (если способ убеждения насилием считать справедливым), что Томек - неверный ублюдок, который отнимает у себя то, что ему не принадлежит, то есть жизнь, в противовес версии оппонента, где Томек - дитя соцмедиа, с нарушенным программным обеспечением, которого нужно просто "пашинить". В результате его накажут на 100 злотых и внесут в "списочек" за недоставленный заказ и порванную фирменную сумку.
Первые признаки нового дня Варшава встретит все на той же Дефилад: трое бывших врачей-патологоанатомов, двое мужчин и одна женщина, сидя на парапете возле круглосуточного кебаба единогласно придут ко мнению, что уж не им-то в своих жизнях удивляться чему-то подобному (у одного из них смартфон, как у единственного, кто распоряжается господдержкой обездоленных хоть с каким-то умом, тратя 25 злотых в месяц на интернет и звонки). Абсолютным согласием они заключат: парень молодец. Не каждому, они считают, придет в голову идея закончить свои дни так изящно и со вкусом, на другом конце Земли, встряхнув немного перед этим болото, в котором ему были не рады, что тоже не факт. Молодец парень! Еще осталось? Так чего молчишь и греешь?!! Стаканчиков не видишь??? Давай, за... как там его? Томка? Томка!
*
Первые же фононы, из темноты, из шипящего шума барабанных перепонок, пробившиеся на сцену этого скромного актового зала, сознание сразу их распознало и приготовилось сжаться от рефлексии, как всегда немного болезненной, потому что это Fratres Арво Пярта. Звуки неистовой скрипки, нарастающие, колющие... Версия в исполнении Кита Джарретта и Гидон Кремер. Однажды, чисто случайно, возвращаясь с гостей ночью домой по Лазенковскому мосту Том попросил Спотифай украсить его пьяный пеший вояж чем-нибудь... интересным. Спустя шесть приятных, но ничем не примечательных треков его застопорило на месте, потом медленно отпустило, потом снова застопорило и так несколько раз подряд. Это был Арво.
"Вся суть моего сорокалетнего безумства в этих девяти последовательностях аккордов", - говорило в нем разогретое смесью слабого и сильного алкоголя сознание. Полагая, что это всего лишь предсказуемый эффект от такого количества спиртного (странно, как он еще на ногах держится), оно не закладывало от контакта с этой музыкой ничего серьезного, мол ночь, перекрестки, фонари в лужах, ощущения пустоты, что дальше по жизни? На такси нет ни гроша, идти еще несколько километров, до подъезда забудется и выветрится.
[justify]Не выветрилось. Наступило завтра, послезавтра, пять, десять дней после, но эта скрипка и это фортепиано встречали и провожали почти каждый его день, за исключением тех, которые начинались и
