Но в Риме и сегодня ещё многое засыпано и ждёт начала работ, ведь современная цивилизация даже раскопать то выдающееся, что было создано до нее, еще не смогла! И к тому же продолжает лукаво раздумывать: «А стоит ли это делать? Может, всё же не надо себя позорить?! Не лучше ли опять всё засыпать, закрыть, запретить, заболтать, обмануть, исказить, переврать!? А то ведь население начнёт сравнивать, думать, искать истину!»
Да! Если и далее продолжить разговор о моих представлениях об истории человечества и России, так я поведаю только то, что мне стало более или менее ясно, да и то лишь в виде догадок (гипотез). Моих, разумеется!
Вот некоторые догадки, которые я считаю интересными, хотя, возможно, требующими больше доказательств.
Например, есть в истории России такое святое и одновременно очень лукавое событие как война 1812 года. Почему-то все известные описания тех событий поражают неопределенностью и противоречивостью, прикрытой жуткой помпезностью. В общем-то, не совсем даже понятно, кто и с кем тогда воевал?! Я нисколько не шучу!
Но и разобраться ведь мешают! На исследователей той войны, которые решили честно всё «перекопать», отбросив нелепые бредни историков, даже обвинения в отсутствии патриотизма давят на психику. «Ведь надо же! Святое решили опорочить!»
Даже стихотворение Лермонтова «Бородино», якобы подтверждающее истинность только той истории, хотя самому свидетелю еще два года не исполнилось, когда всё происходило, тоже сильно давит на психику и укрепляет тех, кто верит в сказки о Бородинском сражении.
«А как же им не верить?! – скажет вам почти любой. – Ведь это Бородино! Это вам не сказка – это история России! Святое сражение с французами! Большая кровь! Великая победа русского духа и оружия! Это великий Кутузов, который одним глазом видел дальше всех! Это и гениальный Лев Толстой, великолепно описавший события в романе «Война и мира». Это и Наполеон! Это Барклай де Толли! Багратион! Ермолов! Раевский! Тучков! Да как вы смеете, в конце концов, поднимать на святое руку?!»
Такими «фактами» и «справедливым» негодованием можно любого честного исследователя одним махом на лопатки положить! Ему почти невозможно устоять под залпом подобных обвинений в непорядочности.
«Разве этот великолепный роман «Война и мир» не есть исторический факт для всех сомневающихся?! – скажут они возвышенным слогом. – Это же огромный аргументище! Сам Лев Толстой те битвы описал!»
Как же честному и одинокому исследователю выступить против такого гения с его многомиллионными тиражами?! Как рискнуть, чтобы хоть слегка возразить?
И всё же, Платон мне друг, но истина дороже!
Потому и предлагаю свой вариант тех давних и очень важных для истории событий. Но напоминаю и предупреждаю – я всё рисую без мелких подробностей. Только собственные представления, и крупными штрихами.
Во-первых, война была не в 1812 году, а, скорее всего, в период 1830-1850 годов. Об этом свидетельствуют многие исследования, которые не привожу, чтобы в них не утонуть.
Во-вторых, войну начинал действительно Михаил Кутузов, бездарный и трусливый, но не с Наполеоном и не с французами, а с вооруженными силами Тартарии, уже давно подвоёвывавшей с Московией. С той самой Московией, у которой столица и император Александр Первый находились в Петербурге. С той Московией, которую нынешние патриоты считают своей родиной с названием Россия.
Кстати, отец капитанской дочки служил в оренбургских степях, именно потому, что приходилось обороняться от наседавших с Востока тартар, а не от немцев или французов! Пушкин не удержался, намекнул об этом! Вот только сей факт историками «утерян», поскольку сама Тартария после ужасных глобальных потрясений, которые ее почти полностью уничтожили, сильной армии иметь уже не могла. Потому-то она оказалась не в состоянии разгромить даже слабую армию Московии, и в итоге вообще была разбита, а вот как она была разбита и кем – это очень интересно.
В-третьих, Наполеон, что совершенно бесспорно, был не врагом, а союзником Российской Империи еще при жизни Павла Первого и позже. Оба императора вместе готовили совместный поход для того, чтобы отобрать у Великобритании Индию. Но Павел был убит в ходе дворцового переворота, организованного перепуганной такими планами Великобританией. Казалось бы, как учат нас историки, Великобритания с убийством Павла вернула Россию под своё влияние, а Наполеону пришлось утереться.
Но реально получилось, мне кажется, иначе. Когда Московии пришлось (или понадобилось) воевать с Тартарией, то, ввиду слабости собственной армии, Московии понадобились военные союзники. Она выбрала не Великобританию, которая своими руками ничего никогда не делает, а Наполеона, то есть Францию. И Наполеон помочь своему «брату» Александру Первому не отказался.
В-четвёртых, в назначенный срок французские войска в военной форме одежды, практически не отличающейся от формы русской армии, беспрепятственно двинулись в сторону Москвы, которая тогда принадлежала Тартарии.
Всё было бы хорошо, но на всём пути следования Наполеона, его войска не только весьма неохотно снабжались продовольствием и фуражом, но и были неоднократно и сильно биты ополчившимися русскими крестьянами. Ведь они справедливо рассматривали французов, как оккупантов (не помогла и почти русская форма, ведь французов выдавал язык), и не сдавались на их милость. Тем не менее, французские войска всё же как-то приближались к Москве. Но то была не пятисоттысячная армия, как заявляют историки, а, как считают независимые исследователи, лишенные фантазий, в десять раз меньшая.
В-пятых, войска Московии под предводительством Кутузова побаивались воевать, но, соединившись с Наполеоном, дали Тартарии тот самый известный всем бой вблизи Бородино. И суть того боя изменена историками до неузнаваемости.
Бой был не столь уж грандиозным, но, наверно, кровавым. Всё же обессиленные и малочисленные тартары, к тому же хуже вооруженные, стали отходить, а потому объединенные войска Московии и Франции вступили в Москву. Местное население (а это, конечно же, тоже московские тартары, не желавшее оставаться под оккупантами) стало покидать Москву.
В Москве начались массовые пожары, вызванные, скорее всего, брошенными впопыхах без присмотра печами.
Но есть версия, которая для современников звучит, как глас идиота, хотя она подкреплена убедительными аргументами о том, что над Москвой произошли воздушные взрывы огромной мощности, подобные ядерным. В общем-то, не стану в это углубляться, чтобы не запутаться в не совсем уточненной информации.
В-шестых, объединенные войска Наполеона-Кутузова стали теснить войска Тартарии и, кажется, даже достигли Волги.
В-седьмых, в то время на территории современной России почти мгновенно катастрофически изменился климат. Причины этого редчайшего явления обсуждать не будем, но это – факт! Войска, воевавшие в легких тужурках, стали вымирать от морозов, которые, надо думать, достигали двадцати градусов и ниже.
Французы, как менее привычные к холоду (хотя как можно привыкнуть к такому морозу без теплой одежды и обуви), побежали первыми. Куда? Конечно же, домой, где тепло, поскольку кормить и обогревать их никто в этих краях не собирался. Они это сразу поняли, ведь коренные жители не только проявили себя весьма негостеприимно, но и сами оказались в труднейшем положении.
В то время тартары всё же сумели завладеть инициативой и погнали московитян обратно.
Потому очень скоро ситуация для Московии ухудшилась до состояния опасной – тартары давно собирались отвоевать свои прежние земли на Западе и Северо-Западе, легко занятые в тяжёлые времена ставленниками Великобритании, выдававшими себя за русских Романовых. Теперь тартары оказались близки к цели.
Но обстановка не была однозначной. Несмотря на успешное наступление тартар, руководство Тартарии понимало ограниченность своих военных ресурсов – страна не имела прежней силы, которой обладала до чрезвычайной климатической ситуации, по сути дела, уничтожившей города, промышленность, население Татарии и ее былую военную мощь. Руководству Тартарии было понятно, что долго их войска не продержатся, и вполне возможно, что скоро придётся опять оставлять занятые московитские территории.
В-восьмых, Московия, понимая, что без помощи французов успешно воевать с тартарами не сможет, пошла на переговоры с ними. Призывать на помощь Великобританию Московия не стала, поскольку тогда ее постигла бы участь Индии – колонии Великобритании.
Тартария тоже согласилась на переговоры, в общем-то, тоже в виду своей слабости.
В-девятых, переговоры Московии и Тартарии прошли успешно и закончились следующим.
Война между Московией и Тартарией была закончена. Они заключили между собой мир и даже объединились, но не на равных условиях. Московия присоединяла все территории и население Тартарии, но не как оккупированные, а как свои собственные, население которых не притеснялось Московией. То есть на бывших землях Тартарии устанавливалась такая же власть и те же законы, как и в Московии.
Можно говорить, что именно тогда и образовалась территория, которую мы теперь понимаем как большую Россию. Правда, Китайская Тартария, Аляска и Япония в ту Московию, кажется, не вошли.
Как я это себе представлял, Тартария, сдалась сравнительно легко потому, что ее руководство понимало неспособность своими силами долго сохранять прежние территории и, следовательно, и свои народы.
В-десятых, Объединенные силы Московии и Тартарии сделали вид, будто они изгоняют французских оккупантов со своей территории. Так оно и было в действительности, они изгоняли, только никто и никому уже не объяснял, что еще недавно Наполеон был приглашен в Московию для участия в войне самим Императором Александром Первым, который теперь сделал хорошую мину и «принялся освобождать всю Европу якобы от изверга Наполеона!»
И через два долгих года войны объединенные войска Московии и бывшей Тартарии (она формально перестала существовать, а ее воинов стали называть казаками) действительно вступили в Париж как освободители Европы от своего недавнего союзника Наполеона, который якобы коварно напал на Российскую Империю, а потом поработил всю Европу! А чтобы бывший союзник Московии навсегда замолчал и не выдал эту интересную тайну, его сослали на отделенный от мира остров, а потом, когда интерес населения к нему заглох, по-тихому прихлопнули.
[justify]Скорее всего, именно такой оказалась та война, которую даже в Советском Союзе с чего-то вдруг окрестили Отечественной, хотя до сих пор трудно разобраться, какую же часть Московии и Тартарии каждый
