Произведение «Конан и демон Горы.» (страница 4 из 8)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Фантастика
Автор:
Читатели: 51 +7
Дата:

Конан и демон Горы.

думать, чтоб сделать логичный вывод.
– Сдал, значит, меня почтенный Салах.
– Ну, во-первых, не сдал, а – продал. Как и положено штатному осведомителю, он – очень жаден до денег. А во-вторых, ему здесь ещё жить и работать. Сам понимаешь – его маленький бизнес невозможен без… Прикрытия! И уж не сомневайся – свою долю от торговли кукнаром он в казну нашего эмирата вносит как миленький!
Конан закусил губу. Всё верно! Какой он наивный до сих пор балбес! Нельзя тут, на востоке, никому доверять! Даже если заплатил – не факт, что не …! Но…
Понять чёртова предателя-Салаха можно. Своя рубашка ближе к телу! И ему тут, вот именно, ещё жить и работать. Так что малознакомым и тупым варваром вполне можно и пожертвовать. Чтобы выслужиться. Взяв деньги и с одной стороны и с другой!
И спокойно продолжать свои тёмные делишки. Раз уж у него столь высокий покровитель. А Конан-то удивлялся: откуда это у местного эмира водятся денежки!..
Но задумываться об этом нужно было немного раньше!
Однако, похоже, его долгое молчание надоело первому вазиру эмира:
– Ладно, Конан. Ты, конечно, парень отчаянный и дерзкий. С огромными мускулами… Но и не без мозгов. Поэтому отлично понимаешь, что перекрыты нашими лучшими лучниками оба входа-выхода. Не надейся и на ночь – мы разведём костры, и даже мышь тут не проскочит! И даже если тебя не убьют, а просто ранят – смерть будет мучительной! Наконечники смазаны ядом дурмень-травы!
Так что выходи!
Бэл их раздери! Сок дурмень-травы – самый мерзкий из всех известных здесь ядов. Потому что вызывает чертовски мучительную смерть! Конвульсии и страшные боли терзают агонизирующее тело часа два! И даже если он сможет проскользнуть – никто не гарантирует, что хоть одна стрела его не зацепит…
Но что же делать?! Сдаться?!..
Нет. Потому что ни за что не сдержит ни первый вазир, ни сам эмир данного слова. Не посадят его в зиндан. Его казнят. Причём – как можно более медленно и мучительно. Прилюдно! Вот именно – в назидание!
– Нет, уважаемый Али-бек. Я не сдамся. Я найду выход, выберусь, и ещё посмеюсь над всеми вами! А предателя Салаха можете считать покойником – Конан-киммериец не прощает такого!
– Всё это, конечно, мило… Но так нереально! Другие входы и проходы искали тут сотни лет. И люди поопытней и постарше тебя. Ну и гниют их косточки где-то там… Внутри. Во владениях Расхаса. Так что поговорили, и хватит! – тон сменился с иронически-издевательского на приказной, – Выходи медленно и с поднятыми руками!
– Прощай, Али-бек. Я не выйду. И даю слово Конана-варвара: отомстить предателю! Вас же трогать не буду. Вы – всего-навсего воины и слуги. Выполняющие свою работу.
– Довольно, Конан. Мы, конечно, безумно благодарны тебе за то, что обещал не трогать нас… – тут Али-бек явно обратился к окружавшим его воинам и стрелкам, поскольку пещеру заполнило поистине лошадиное ржание, впрочем, мгновенно стихшее, когда, очевидно, вазир поднял руку. – Но не нужно давать обещаний, которые заведомо невыполнимы. Нет из пещеры Наджлиса других выходов. Ты – в ловушке. И сам это знаешь. Не тяни – быстрее, как говорится, сядешь, быстрее выйдешь! – ржание на этот раз заменили ироничные и издевательские смешки, так что Конану стало бы ясно, если б он и так не знал – что никогда не выходят на свободу узники эмирских зиндонов.
Варвар, однако, ничего на очередную издёвку не ответил. Потому что в это время просто бесшумно отступал назад по коридору, а удалившись за очередной выступ-изгиб, ещё и перешёл на бесшумный бег, ринувшись прочь от оказавшегося столь негостеприимным выхода. Зол он был ужасно. Но понимал, что толку от этой злости – ноль!
Поскольку лучше не предаваться душившей его ярости, и бессмысленным мечтам о том, как он отомстит, а направить мозги на что-то сейчас более полезное.
Например, на то, где и как можно бы поискать, вот именно – выход!
Но до этого… Вот именно: нужно извлечь из сумы две засевшие в ней стрелы с ядовитыми наконечниками. И выбросить меховую куртку, в которую те, к счастью, вонзились, надёжно застряв. Такую куртку носить… Себе дороже выйдет!
 
Поедая ужин спустя два часа утомительных, но бесплодных поисков, во время которых он исследовал все более-менее подходящие, то есть – ведущие кверху, лазы и ходы, Конан позволил своему уставшему телу наконец посидеть и даже полежать. Подумав, он решил и поспать: пусть себе его очередной факел погаснет. Он, проснувшись, легко зажжёт новый. Факелов осталось всего пятнадцать штук – мало. И если принять за то, что одного хватает примерно на час, чертовски мало!
Разложив их перед собой, Конан кинжалом аккуратно расщепил каждый смолистый стволик напополам: пусть теперь светит не столь ярко. Зато – светит! А в кромешной тьме пещеры даже он, видящий в ночи не хуже кошки, немного углядит!
Ёрзая на своём тонком плаще, он снова и снова возвращался мысленно к уже проверенным и пройденным ходам. Мысленно соотносил их с маршрутом кратчайшим, который он теперь проходил в обратном, так сказать, порядке. Конечно, он парень, вот именно – добросовестный, поэтому к тем, что уже проверены, можно не возвращаться. Все они неизменно кончались или тупиками, или сужались в такие крысиные щели и отверстия, что, как говорится, и кошке не пролезть – не говоря уж о его немаленьком теле… Так что пока чёртов первый вазир прав во всём: обнаруженные варваром пометки из копоти, перечёркнутые и даже перечёркнутые повторно, говорили о том, что эти лазы и ходы и правда – проверяли и до него. И не один раз.
Сама гнетуще-мрачная и с тёмно-серыми стенами пещера, если честно, уныния, почтения, трепета, или банального страха, как он слышал, обычно бывало у менее наглых и храбрых людей, у него не вызывала. Ничего такого. Пещера как пещера. Со стенами, явно не подвергавшимися никакой обработке. Явно видно, что все эти проходы и сужения-расширения проточила вода. Ну, или они возникли сами, когда это гора только родилась. И поскольку подобывать в ней явно ничего и никто не пытался, так как ничем интересным или ценным, вроде алмазов или залежей руды, тут и не пахло, то не имелось на стенах – ну вот ни малейших следов от каких-нибудь людских инструментов, типа кайла или лома.
С другой стороны, трудно сейчас судить, почему ходить этой пещерой всё же избегали обычные граждане. Ведь таким проходом, по которому он пересёк без особых трудностей под землёй и весь немаленький хребет, и границу, запросто могли бы ездить или ходить и торговцы, и путешественники. Поскольку сокращала она на двое суток окружной маршрут…
Кому-то, значит, было очень выгодно, чтоб жители обеих соседствующих стран боялись сюда соваться, поскольку здесь «обитает страшный Демон Расхас!» А он, этот кто-то, посмеиваясь втихомолку, обделывает здесь свои тёмные делишки.
Например, переносит через границу, не делясь с таможенниками соседей, тот же кукнар. А может, и ещё чего. Похлеще. И поценней.
Однако по здравом размышлении, и вспоминая следы, попадавшиеся ему по пути через пещеру, Конан пришёл к выводу, что кроме того, чтоб служить транспортной артерией, ничем другим пещера быть и не может. Не имелось тут ни следов присутствия какого-либо поселения, или вообще чьей-нибудь, даже зверушек вроде летучих мышей, или каких-нибудь ящерок, жизни. Не говоря уж о том, что никто и ничего здесь не добывал. Или не проводил в тайне от всего мира кровавых и жестоких ритуалов. Чем иногда грешили попадавшиеся Конану маги и злокозненные чародеи. Предпочитавших такие пещеры, или уж – рукотворные подземелья, для своих чёрных дел и обрядов…
С другой стороны, вряд ли тут имелись легкодоступные, или удобные, или близкие запасные входы-выходы. Но Конан не сомневался в одном: вряд ли кто-нибудь и правда – искал их особенно тщательно: зачем?! Раз существует сравнительно удобный и прямой проход, ради чего терять понапрасну время на поиски ещё какого-то?!
Так что определённые шансы у него, конечно, есть…
Хотя он был вынужден признать, что обследованная им часть пещеры не порадовала. А на вот именно – детальное и скрупулёзное обследование оставшейся части у него попросту не хватит факелов…
Вот так, обуреваемый сомнениями, не стоит ли ему вернуться, и всё же попробовать прорваться с боем, пока есть ещё силы и свет, он и уснул.
 
Проснулся Конан в гнетущей темноте и абсолютной тишине. То есть – ничто здесь, в глубине пещеры, даже не капало, или шуршало, или хотя бы сквозило, как обычно бывает в даже самом мрачном и заброшенном руднике, или шахте, сделанной руками человека.
Однако варвара разбудила не тишина, или ветерок.
Ему почудилось, (Или привиделось во сне?!) что кто-то на него смотрит.
Ощущение чужого присутствия не покинуло его, даже когда он чуть приподнялся на локте со своего жёсткого ложа: против инстинктов и подсознательных страхов, упрямо живущих даже в самом рационалистическом и ушлом мозгу, не попрёшь!..
И хотя он отлично понимал, что никого и ничего здесь, в необитаемой и запретной пещере, нет, и быть не может, поскольку ещё не наступил срок созревания мака, да и перекрыты оба входа воинами эмира, невольно зябко передёрнул плечами: подсознание, будь оно неладно… И воображение.
Нужно побыстрее разжечь факел.
После кромешной тьмы, к которой его глаза уже успели привыкнуть, даже крохотный огонёк, что вскоре разгорелся в труте, показался

Реклама
Обсуждение
Комментариев нет
Книга автора
Феномен 404 
 Автор: Дмитрий Игнатов
Реклама