Достойно завершив пытками и смертной казнью опасный прецедент.
А то что же это за правитель такой?! Позволивший безнаказанно обобрать себя?! Такого и свергнуть не грех…
Но проклятий со стороны обычных воинов и их начальства варвар не боялся.
Ведь в войске эмира, и даже в его личной гвардии, не имелось ни одного мага!
Что само по-себе в глазах Конана было серьёзной ошибкой.
А вот не надейся только на хитрые ловушки, и сигнальные проволочки и звоночки!.. И толщину брёвен перекрытия. Пара-тройка охранных заклинаний, и магический полог или завеса могли бы принести куда больше пользы, чем все эти неуклюжие и смешные в глазах такого опытного вора как он, наивно-детские, но наверняка куда более дешёвые ужимки и потуги. Хотя, конечно, стоила такая профессиональная магическая защита и подстраховка недёшево…
Ну вот тебе, эмир, и расплата, так сказать, за скупость и недальновидность.
Впрочем, уж он-то местному правителю на эти самые недальновидность и скупость указывать не собирается! Спасибо тебе, выходит, эмир, за столь легко и просто добытые драгоценные камни! Сейчас мирно позвякивающие друг о друга рядом с долотом, ещё одним крюком, молотком, скобами, отмычками, пилами, и прочим столь нужным профессионалу оборудованием в небольшой суме за плечами киммерийца.
Отойдя примерно на милю по прихотливо извивавшемуся, но ведущему примерно на север, главному коридору обширнейшего подземелья, Конан решил, что довольно щуриться и идти наугад. Да, он, конечно, проделал весь этот путь заранее, ознакомился с будущим маршрутом побега, и твёрдо знал, что никакие ямы-ловушки, или предательские обвалы, или свешивающиеся с потолка сталактиты, или ещё что-то такого же рода ему здесь не угрожает… Но куда приятней всё же идти в свете. Пусть и чадящего, но – факела!
Кремень и кресало позволили быстро разжечь кусок трута, а от него – и промасленную тряпку на конце первого факела. Правда, её хватит минут на пять, а затем в дело пойдёт и сама занявшаяся от масла смолистая древесина. Дающая ровный и яркий огонь.
Высоко держа источник света над головой, Конан двинулся вперёд. Карту ему доставать и изучать смысла не было – вызубрил он наизусть все её педантично-занудные указания типа «двести три шага прямо, повернуть в третий справа боковой тоннель, помеченный тремя крестами, по узкому и извилистому лазу – проползти пятьдесят шагов, идти в средний проход, до круга с крестом, повернуть в правый поднимающийся…»
Всё верно: вот он и третий справа боковой тоннель. Кто-то не поленился, и три креста жирной копотью факела вывел отменно: уж кресты так кресты – метр на метр! Конан пролез, обдирая бока, по лазу, двинулся в средний проход. Всё это было непривычно – так далеко он во время разведки не забирался. Но ничего странного или утомительного в том, чтоб чётко выполнять указания трёх поколений контрабандистов, не верящих ни в Митру, ни в Мардука, ни, тем более, в демона Расхаса, а верящих только в чистоган, и регулярно с наступлением сезона переносивших через этот надёжнейший путь тюки с головками опийного мака, кукнаром, из эмирата, где его выращивали в предгорьях дехкане, в богатый и развращённый Шем, варвар не видел.
Путь как путь. Надёжный. Проверенный. Вон: на каменном полу и шлепки от сгоревших обмоток факелов, и на потолке, неровном и сером, чёрном, а местами – коричневом – копоть.
А то, что Конан отлично знал того, кто продал ему эту карту и информацию, гарантировало, что его не обманут. Себе дороже выйдет! Рассерженный Конан – этот не та проблема, с которой хотелось бы столкнуться любому, лично знавшему киммерийца, пусть даже хитро…опому прохиндею!..
Впрочем, смысла обманывать сурового сына Севера у прожжённого лиса Салаха и не было: прекрасно знал он сферу интересов варвара, и то, что тоннелем-проходом тот наверняка воспользуется всего один раз. Да и сумма полновесным чистоганом, которую варвар заплатил за информацию, была, скажем честно, немаленькой!..
Привал, а заодно и поздний завтрак Конан сделал на отлогом берегу большого, и, вероятно, глубокого, озера. Невероятно спокойная его поверхность зеркально отсвечивала чистыми агатовыми тонами, отражая свет его пятого факела, который варвар поспешил пристроить в трещине в скале. Убедившись заодно, что тут и до него явно «пристраивали» – отметин от копоти в подходящих щелях стен в пещерке имелось предостаточно. Стало быть, он правильно вычислил, что озерко находится примерно на трети пути к вожделенному выходу на той стороне отрогов. И отдыхал и трапезничал тут не только он.
Неторопливо и тщательно пережёвывая ломтики вяленного мяса, заедая сухофруктами и сухарями из ржаных лепёшек, и запивая скупыми глоточками из небольшого бурдюка с ключевой водой, Конан с удовольствием перебирал и катал по каменному полу перед собой добытые из казны эмира драгоценные камушки. Он посчитал, что они плохо лежали в запертом на хитрые замки стальном сундучке, там, в сокровищнице эмирского дворца. Располагавшейся, к счастью, не в подземельи, как предпочитали держать казну более мудрые и не столь ленивые правители, или даже состоятельные вельможи и купцы.
Поэтому ни хитрые замки, ни перекрытие из брёвен, досок, и камыша, ни сигнальные проволочки не помешали ему забрать их. И вот теперь они лежат хорошо – в его заплечной суме. Вот за этот изумруд невероятной чистоты ему в Замбуле тамошние перекупщики наверняка дадут золота столько, что хватит на пару недель весёлого и беззаботного времяпрепровождения в тамошних кабаках. С неизменным присутствием в его попойках и гулянках местных представительниц древнейшей профессии. А за этот рубин – дадут, вероятно, чуть поменьше: он с волосяной трещинкой. Ну а вот этот алмаз – выше всяких похвал! Три недели. Значит, вперёд, к весёлой и беззаботной жизни!
Вздохнув, и проглотив последний кусок, Конан сгрёб свои сокровища обратно в суму. Факел почти догорел. Пора, значит, зажечь от огарка новый, да – в путь!
К северному выходу из пещеры Расхаса Конан вышел к ужину.
Он, не смыкая глаз, и сделав лишь ещё две остановки для еды, и небольшого отдыха уставшим ногам, двигался по извилистым и тёмным коридорам весь остаток ночи, всё утро и часть дня. Красотами или ужасами (Смотря на чей вкус!) пещеры он почти не любовался, следя только, чтоб строго следовать указаниям карты, и не сворачивать в ходы-тоннели, где не имелось бы следов частого использования. К концу путешествия у него оставалась почти половина факелов, но Конан не расстраивался, что пришлось тащить лишнюю тяжесть: уж лучше взять с запасом, да попотеть, чем в самый неподходящий момент оказаться без света! К тому же в месте, где дровишками уж точно не разживёшься…
Однако к самому выходу, располагавшемуся тоже в вертикальной скале, и открывавшемуся в широкую и плодородную долину, орошаемую речкой Зерафшон, Конан выходить не спешил. Некие смутные подозрения терзали его многоопытную и тонко ощущавшую опасность, душу. А если говорить проще – чуяла его задница, что где-то совсем рядом его подстерегает опасность!
Поэтому к отверстию, контрастно ослепительному после сумеречного и неверного света факелов, Конан подбирался не торопясь, и даже прижимаясь спиной к щербатой стене. Выглянул из-за её изгиба. Хм-м… Вроде, чисто! Тишина, покой. Только вот…
Птицы не поют. Хотя… Деревья тут имеются. И цикады помалкивают, вместо того, чтоб выводить в траве свою привычную монотонную песнь.
Конан нарочито бодрым шагом двинулся на выход, показавшись в центре зева, и тут же, прямо на пороге пещеры, вдруг кинулся наземь.
2. В ловушке.
Вовремя!
С десяток стрел зло просвистели над его головой: если б шёл в полный рост, точно оказался бы похож на булавочную подушечку! Ещё три стрелы ткнулись в каменный пол около его головы, одна даже высекла кусочек скалы, очень больно отскочивший прямо в правый глаз. Зажмурив его, и понимая, что выставленная перед головой сума с продуктами не является надёжной защитой, Конан поспешил быстро отползти, пятясь задом. И только за изгибом стены вскочить на ноги, и броситься прочь от оказавшегося таким негостеприимным выхода. За поворот он забежал быстро. И почти мгновенно на стенах за его спиной возникли мельтешащие тени, вдруг замеревшие, как стих и возникший было гул голосов: словно к пещере подошёл кто-то начальственный.
– Конан! Конан-киммериец! Если ты сложишь оружие, выйдешь и сдашься, я, первый вазир эмира, гарантирую тебе жизнь. Естественно, в зиндоне. Ну а если не выйдешь – тем хуже для тебя. Сдохнешь от голода! Потому что сколько бы продуктов ты с собой не взял, рано или поздно кончатся и они. А умирать мучительно от боли в пустых кишках – удовольствие, которое вполне сравнимо с заключением в нашей темнице.
Но прожить в зиндоне можно долгие годы… А вот без пищи – не больше месяца! Так что выбирай!
Конан, не видевший смысла отмалчиваться, и узнавший голос, крикнул:
– Я услышал тебя, уважаемый Али-бек! И вопрос у меня только один. Как вы смогли так быстро добраться до долины Зерафшона? На крыльях, что ли, гору перелетели?
– Ха-ха, рассмешил ты меня, северный варвар! Нет, конечно, мы не летели. И даже не скакали галопом. Мы мирно и чинно прибыли сюда ещё вчера, доехав за три дня. Разбили лагерь, обосновались. И стали ждать. Тебя.
Конану не пришлось много
