временем, с улицы настойчиво стали доноситься громкие хлопки петард и окна озарились
яркими вспышками разноцветных огней. Мариша, постояв у окна минуту, обратилась ко всем с
предложением присоединиться к гуляющим внизу людям. Идея понравилась и, наскоро одевшись,
компания нетвердыми шагами преодолела лестничные пролеты и оказалась на шумной улице,
где толпы радостных, поддавших и не очень людей, от всей души веселились и радовались прихо-
ду такого долгожданного праздника. Атмосфера всеобщего ликования втянула в себя девушек
и курсантов и, несмотря на совсем не легкий мороз, они присоединились к развесёлой публике.
Когда разгорячённые массовыми плясками на снегу и с красными от холода носами они верну-
лись обратно, то ни Снегирёва, ни Льва на месте не обнаружили. Лида, заглянув на кухню, в
ванную и туалет, недоумевала: куда могли деться из квартиры только лишь час назад полностью
отутюженные водкой новоиспеченные приятели, тем более, что одежда и того, и другого висела в
прихожей нетронутой. Решив уже было идти на розыски пропавших, Лида вдруг услышала какие-
то странные звуки со стороны лоджии и не обманулась – Димон и Лев, как оказалось, проветри-
вали там мозги, стоя на бетонном полу в одних носках в облаках сизого сигаретного дыма.
Лида повертела пальцем у виска и стала ругать своего дружка:
- Дима! Что ты за человек! Как это называется?! Мало того, что сам напился, как последний
козёл, так еще и брата привел к общему знаменателю! Он в жизни никогда не пил и не ку-
рил! Не ожидала я такого! Устроил праздничек, нечего сказать! Бросили одного Сашу под
танк! Одного на всех женщин. Я-то выводы из всего этого сделаю, и будут они для тебя
огорчительными. Ну, а пока, раз уж вы на балконе, достань там торт. Он справа лежит на
столике... - Лида прикрыла дверь лоджии, из которой несло весьма ощутимым холодным
сквозняком.
- Ну что, Лев? - задубевший Снегирев аккуратно и бережно снял с носа студента запотевшие
очки и любовно протер стекла своим знаменитым носовым платком. - Получили мы с тобой пи-
люль по самое нижнее колено. Водка хорошая оказалась, крепкая, неразбавленная, вот и повело
маленько. С кем не бывает! Ну, ничего, не тушуйся, братан, прорвемся!
Лев, еще полностью не отрезвевший от ударной и непомерной лошадиной дозы, согласно кивал
кудрявой головой и переминался с ноги на ногу заиндевевшими от холодного пола ступнями.
- Так, где же этот кондитерский торт? Куда она его положила? - Димон повертел головой вок-
руг. - Так, вот он! Слушай, Лев, а какой здоровый-то, мама не горюй! Тут килограмма два, не ме-
ньше! Лидуся, видать, сама пекла. Вкусный небось. Смотри крема сколько шоколадного! Лёва, да-
вай выползай отсюда, щас чаи гонять будем!
Студент открыл дверь и, скрипя зубами от лютого холода, сразу ринулся в направлении туалета.
Снегирёв же взял большущее блюдо с тортом и понёс его к выходу с лоджии, держа драгоцен-
ный груз над головой. Когда он поравнялся с балконным проёмом, то ступил на кусок линоле-
ума, постеленный у самой двери. Он не знал, что на морозе линолеум становится скользким как
лёд, поэтому, когда одна нога была на пороге комнаты, вторая, одетая в настоящий армейский
карась из тех, которые стоят вместе с сапогами, поехала в сторону и, враз потерявший рав-
новесие, Димон тут же оказался на балконном полу, накрытый сверху упавшим тортом. Мало того,
что тяжелое глиняное блюдо садануло его по лбу, так и весь огромный торт оказался у него
на лице и груди. Услышав грохот, к лоджии подошли Мариша и Лида. Когда они увидели лежав-
шего внизу Снегирева по пояс в бисквите и креме, Лиду разобрал нервный смех. Она, в общем-то,
была готова ко всему, но когда результаты искусного двухдневного труда оказались эскимом на
лопате, реагировать на это адекватно не было никаких сил. Она позвала Сашу и при помощи его,
а также выражений из крепкого русского мата, Димон был поставлен на ноги и под руки вне-
сён в залу. Вид у него был таков, что позавидовали бы постановщики киношных трюков. Вся го-
лова и верхняя половина тела были измазаны в креме. Им же забиты уши и глаза. На лбу красо-
валась большущая шишка сине-розового цвета. Что стало с форменным кителем, об этом было
лучше и не думать. Бурлак, рассмотрев при ярком свете незадачливого приятеля, схватился за
живот и стал ржать, надрывая все внутренние связки и перегородки. Таким Снегирёва не уда-
валось видеть еще никому. Конечно, он заслуживал сострадания, но вид его был настолько
комичным, что удержаться от смеха не было никакой возможности.
- Так что, Димулик, говоришь год Козла к нам пожаловал нонче? - Лида взяла своего дружка
под руку. - Теперь я точно в этом не сомневаюсь. Не зря ведь говорится, что как Новый год встре-
тишь, то так его и проведёшь. Так вот, я не желаю проводить весь этот год с козлом, впрочем
как и все последующие. А теперь иди в ванную и чисти там шерсть и рога, - она ехидно посмотре
ла на снегирёвскую шишку. По всему было видно, что хозяйка уже устала от общества напивше-
гося, ни на что негодного Димона а он, хоть и кривой, но понял это и с обречённым видом почапал
принимать душ и чистить китель. Праздник для него, увы, на этом, видимо, был закончен,и, самое
главное, скорее всего, закончены были и сами отношения с Лидой.
Пока бедный Снегирёв под отрезвляющими ледяными струями душа пробовал смывать ос-
татки крема, девчата убрали со стола еду и посуду и принесли большой узорчатый чайник с
чашками и всякие кондитерские штучки в виде конфет, эклеров, цукатов и зефира в шоко-
ладе. На сладкое, как мухи на мёд, к столу подобрались все, и даже никак не могущий согреться
и не отошедший ещё от удара Лев одним из первых решил хлебнуть ароматного чайку. Уселся
за стол и ошалевший от бесцельного шатания по квартире неприкаянный Метлин.
- Мы тут с вами прям как в Мытищах сидим, - вдруг почему-то сказал он и, насыпав в чашку с
чаем аж четыре полные ложки сахара, расплылся в дурацкой пьяной улыбке.
- В каких ты Мытищах, барбос гималайский? - раздался совсем рядом с Пашиным ухом ехид-
ный голос. Это почти отрезвевший Димон вернулся из душа. - Дупло-то не слипнется от сиропа?
Налей-ка и мне чайку нутро прошпарить, а то зябко апосля душа прохладного.
- Уж чья бы корова мычала насчет липкого! - немедленно парировал удар Метлин. - Я ведь
свою физию от торта не отмывал как некоторые, да и китель завтра в химчистку не понесу.
- Это уж точно, - Лида сердито посмотрела на мокрого Димона. - Ты, Павлик, прав, однако.
Он только другим замечания делает, а сам как слон в посудной лавке топчется. Ладно уж, да-
вай садись, козлик ты наш однорогий, попей хоть чаю со всеми. Эх, Дима, Дима! Хороший ты
мужик, но дурак дураком, честное слово. Устроил Новый год, нечего сказать! Лев, наверное, те-
перь мой дом за километр обходить будет, - она вдруг повернулась к брату, который поглощал
уже третью чашку чая. - Правда, братуха?
- Да не, сеструха, всё нормально прошло. Биномиально, так сказать. Дима человек душевный.
Я бы с ним в разведку точно пошёл. Зря вы на него скалитесь, ведь такое с кем не бывает. Пусть
это считается просто недоразумением, этаким новогодним приключением. Я так вот думаю.
- Ничего себе приключеньице! - Лида удивленными глазами посмотрела на Льва. – Молодцы!
Мало того, что напились как поросята, так и торт, который я два дня делала, умудрились изнич-
тожить. Хорошо, наверное, идти в разведку с другом, у которого полтуловища в бисквите разма-
занном. Театр полномасштабных придурков, вот как это называется! Представляете, идут двое
разведчиков по лесу: один из них чучело огородное, другой в костюме при галстуке. Все что они
могут разведать, так это месторасположение ближайшего магазина, где можно купить пивка
для поправки здоровья.
При этих словах Бурлак внезапно резко поперхнулся и в приступе подступившего вдруг неу-
держимого смеха нечаянно опрокинул свою чашку на стол. Горячая жидкость в момент растек-
лась по скатерти и, как на грех, ошпарила ноги сидящей с ним рядом Марише. Та же, от неожи-
данности, в свою очередь подавилась куском зефира и машинально всплеснув руками, заехала
локтем в лоб расплывшемуся справа от неё Метлину, чинно вкушавшему чайный сироп. Через нес-
колько секунд вся грудь последнего была залита липкой коричневой жидкостью и он, ничего не
понимая, удивлённо смотрел как теплые струйки стекают вниз по животу, оставляя густой след
на стираной недавно форменной рубашке.
- Ну, что скажешь, дружбан? Боженька-то не фраер, он все видит! - Снегирёв с удовольствием
потёр ладони друг о друга. – Понял, Павлик, кто первым в химчистку направится? Правду го-
ворят, не рой колодец другим, так и сам в дураках не будешь.
Обескураженная всем происходящим, Лида, округлив свои красивые очи, воспринимала ситуа-
цию как некую злую шутку, но когда ее ошарашенный взгляд вдруг остановился на Бурлаке,
трясущемся от приступов дикого хохота, сама нервно рассмеялась и стала с небольшим над-
рывом в голосе повторять:
- Год Козла, год Козла, год Козла-а-а…!
Глядя на ставшее пунцовым от напряжения лицо хозяйки с выступившими то ли от досады,
то ли от смеха слезами, все собравшиеся переглянулись и дружно подхватили:
- Год Козла, год Козла!
- Дай-то Бог нам и его прожить, - как-то тихо и грустно промолвил Снегирёв и, достав свою
рогатую картонную маску, порвал ее на мелкие, мелкие кусочки.
Эпилог.
Ровно через шесть месяцев - 30 июня .... года состоялись две свадьбы, женихами на которых были
Саша Бурлак и Паша Метлин, а невестами - Лида Дулина и Мариша Дрогобыч.
Свидетелями со стороны Бурлака на этом достойном мероприятии были (не удивляйся дорогой читатель)
Дима Снегирёв и Оленька Медведева.
Вот такой год Козла получился...
