– Вот. – комиссар вынул из внутреннего кармана костюма сложенную бумагу, – Здесь те, что будут руководить аналитиками из Института, а в дальнейшем, возможно, придётся сюда добавить ещё восемь-десять фамилий – как раз этих самых аналитиков… Ну, и те силы и средства, что я только что перечислил. – Хм-м… А знаете, комиссар… – пока министр финансов молча пялился в бумагу, Советник по делам беженцев ехидно ухмылялся, несмотря ни на какие правила этикета, – Мне почему-то кажется, вы уже знаете ответ… На вопрос, на котором мы все сломали головы и зубы! – Господин Советник, господин министр… Пока, – комиссар говорил сугубо нейтральным тоном, – не могу сказать с уверенностью, где искать ответ на наши вопросы… Но зато точно знаю, где искать не надо! – Отлично. – показалось ли ему, или оба чиновника заговорчески переглянулись? – Через час ваш Приказ будет подписан. Пришлёте кого-нибудь забрать его? – Разумеется! Разумеется.
– Профессор! Нам придётся нанимать частный самолёт. – Это ещё почему? – В обычный наши чёртовы генераторы точно не влезут! Да и весят они уж явно побольше разрешённого багажа – тонны по две минимум! – Ну, знаешь, дорогой мой, если уж на то пошло, ни один частный самолёт четыре тонны тоже не поднимет. Разве что совсем уж большой и заметный – чего мелочиться! – типа русского «Руслана». Или «Мрии» – как там, в фильме «2012»?.. Нам ничего этого не нужно. Мы же пытаемся – ты забыл?! – не привлекать к себе внимания ничем необычным. Запоминающимся. А уж за всем необычным и запоминающимся сейчас проклятые спецслужбы точно следят. Допрашивают Боссов террористов. Прокручивают записи со спутников. Прогоняют записи переговоров с подозрительных мобильников… Бдят за всеми дорогами и аэропортами… Видишь, какой я у тебя умный – никаких переговоров по мобильникам мы не вели! Да у нас их и нет! – Но профессор!.. Как же мы тогда поступим? – Поедем налегке. Самое необходимое, типа сердечников и излучателей, отправим грузовым карго через обычные океанские порты – используем доставку контейнеровозом. Ведь перевозка промышленного трансформатора, пусть даже научным Подразделением – заметная процедура? Исключим же ее из… Хм. А трансформаторы нужного типоразмера купим на месте. В США. Не надо так смотреть. А-а, ты думаешь – я болван? Не рассчитываю свои силы? Чёрта с два! Я уже всё рассчитал: на сборку двух рабочих приборов уйдёт не больше недели! Кстати – нужно арендовать какой-нибудь маленький… А можно – и большенький миленький домик в провинциальной глуши, поближе к, скажем… Бангору. Чтоб там обязательно был гараж на два автомобиля. И ещё – завезти туда набор инструментов. Интернетом владеешь? Вот и займись!
В Институт Планирования комиссар приехал без трёх одиннадцать вечера. Один звонок из Министерства, и необходимая Бумага, за которой пришлось специально сгонять Поля, наполняли душу приятным осознанием своих новых возможностей. Э-эх, надо бы разгуляться по полной! Когда ещё ему придадут полк десантников и батальон морских пехотинцев! Не говоря уж о своре юных Гениев… Окруженные ореолом свежей, еще не успевшей покрыться серой пушистой пылью зеленой листвы, старые деревья парка прошли мимо его сознания. Но, разумеется, оказались автоматически отмечены внимательным наблюдателем, молчаливо жившем в его мозгу. Этот наблюдатель констатировал, что лето еще не перешло в удушливо-безвет-ренную стадию, ближе к июлю выгоняющую основную массу обитателей столицы куда угодно – но только подальше от каменных печей домов и улиц-калориферов… На проходной случилась крохотная заминка: два шкафообразных секьюрити никак не хотели поверить своим глазам. Или испытывали проблемы с буковками… А что – неплохо, конечно, что лучшие мозги родной Франции под надёжной охраной… Один телефонный звонок быстро решил проблему – мобильник с прямым телефоном Министра точно не помешал! Директор встречал его в этот поздний час не слишком приветливо. Уж за это комиссар не мог его винить. А вот за то, что ещё не собрал в здании всех своих «Талантов и Гениев», от комиссара заслуженный Доктор Права получил выговор. Пришлось ожидать полчаса в его кабинете, попивая излишне горячий кофе, и задавая «хитрые» вопросы. – Скажите, мосье Нуар, ваши возможности в компьютерном плане… Я хочу спросить, имеются ли у вас высококвалифицированные профессиональные кадры, которые, так сказать… Позволяют выудить из сети Интернет сведения, не совсем… М-м… Доступные обычным потребителям?
– Вы имеете в виду – работают ли у нас хакеры? – комиссар неторопливо кивнул, – Ну… Думаю, в сложившихся обстоятельствах скрывать смысла нет. Да, у нас в спецкорпусе работают и профессиональные, как вы метко выразились, высококвалифицированные… хакеры.
– А… Смогут ли ваши специалисты проникнуть, в Базу данных, скажем, Пентагона?
– Вот уж без проблем! – директор криво усмехнулся, – Туда, как мне кажется, не может проникнуть только ленивый! Это – не ЦРУ, или АНБ, или ФСБ, у которых нет даже подключения к Сети…
А что – понадобится? – Боюсь, что да. И ещё много чего мне с моими сотрудниками понадобится от ваших молодых учёных. Я не сомневаюсь, что у вас здесь, в стенах Института, действительно собраны уникальные таланты. Ну вот, похоже, настало то время и возможность, когда они могут… Проявить себя во всём блеске. И – без краснобайства и всей этой лохмато-махровой демагогии! – послужить своей Стране! – Но мы… Уже передали все наши докладные и аналитические Отчёты в Министерство! Там знают… Все наши выводы и наработки! – Отлично. Я ни в коей мере не подвергаю сомнению компетентность ваших специалистов, и добросовестность их, и вашей работы. Просто, боюсь, меня интересуют ответы на совершенно другие вопросы… – Знаете, мосье комиссар, вы говорите загадками – и я не совсем улавливаю направление, в котором… – Движется моя мысль? Благодарю за изящный комплимент, мосье Нуар! Боюсь, зачастую направление, в котором движется моя мысль, и методика, по которой здесь, – комиссар постучал себя по седому виску, – происходит работа, иногда ускользает и от меня самого!
В белых отутюженных халатах они производили впечатление. Не такие уж юные, не столь тщедушные, как это принято считать про кабинетных и лабораторных работников, но глаза под очками, и без оных, действительно светились яркой индивидуальностью и умом. Да и правильно – не такие идиоты государственные чиновники, чтоб платить столь немаленькие деньги разным «сынкам», «блатным протеже», и бездельникам и недоумкам! Если не будет «отдачи» – Институт просто разгонят! – Благодарю вас, мосье Нуар, – вежливым кивком комиссар как бы намекнул директору, что благодарит за представление его аудитории, и… больше не задерживает. Директор поджал губы. Сдержанно попрощался и вышел. Аккуратно прикрыв дверь. Что говорило о том, что новые полномочия, да и сам комиссар произвел должное впечатление: «Это же – полицейский! Лучше с ним не связываться! Мало ли…» – Добрый вечер, господа. Благодарю, что любезно согласились прийти сюда. Сожалею, что пришлось побеспокоить вас в столь, как говорится, неурочное время… Но – к делу. Время идет, и каждая секунда нашей с вами бездеятельности может обернуться новой катастрофой. Мое имя Жюль Бланш. Комиссар Жюль Бланш. Как вам только что любезно сообщил мосье директор, нам, возможно, предстоит… Какое-то время поработать вместе. Не буду распинаться о том, что от продуктивности этой работы может зависеть «мир во всём мире, жизни миллионов людей, и Будущее человечества». Всё это вы и сами прекрасно знаете. И понимаете – недаром же Аналитические Отчёты составляли, работая в эти напряжённые дни, буквально сутками. Поэтому не удивляйтесь тому, чем мы с вами займёмся сейчас. – Комиссар прошелся взад-вперед, потирая руки. Эхо шагов отражаясь от стен, лишний раз доказывало – акустика здесь отличная. Уж проектировщики Университетских аудиторий свое дело знают. Аудитория внимала. Пока – с вежливо-вынужденным вниманием, как к человеку, имеющему право выдернуть их из теплой постели посреди ночи…
– Как люди с аналитическим мышлением вы наверняка поймёте мою позицию в данном вопросе: раз не помог традиционный подход к проблеме, значит необходимо найти нетрадиционный. – два слабых кивка не столько подтвердили, что его немудрёный тезис понятен, сколько выявили сомнения, которые испытывают все эти юные Гении и Доктора Наук в отношении мыслительных способностей какого-то там комиссара полиции… Пусть даже из отдела насильственных смертей. – Пожалуйста, поднимите руки те, кто считает всё произошедшее с городами Канн, Цюрих и Берн – естественными природными явлениями. Которые проходят, так сказать, по ведомству Министерства Геологии. – ого! Целых пять!..
[justify]– Благодарю за ваше терпение и приношу извинения за потраченное время. Вы свободны. – комиссар, наблюдая, как собираются и покидают огромный лекционный зал, на первых рядах которого и расположились все участники странного ночного совещания, отпускающие возмущённые восклицания, и замечания о его, и всех чёртовых бюрократов, идиотских идеях, приверженцы гипотезы о Природных Катаклизмах, внимательно следил не столько за сердитым выражением лиц уходящих, сколько за эмоциями тех, кто остался. А человеку, которого в двенадцатом часу ночи вдруг сдёрнули с уютного домашнего насеста, или даже заставили подняться с постели, очень трудно царящее в душе негодование и сомнение как-то не проявить – будь то дёрганье щекой, кривые ухмылки, переглядывания, шарканье ногами, или даже просто почёсывание уха… Вот с такого «почесывателя» он и решил начать. – Простите, вот вы… Да, вы, молодой человек! Как вас зовут? – Морис. Морис Ламарш. Я аспирант лаборатории прогнозирования финансовых тенденций. – Очень приятно познакомиться, мосье Морис. А теперь не сочтите за грубость: ответьте прямо. Как вы считаете – кто, или – что – виновато в гибели городов? Не стесняйтесь: напоминаю – мы должны отойти от традиционного здравомыслия! Так что высказывайте смело любые, даже самые фантастичные гипотезы! – Хм! Вопрос, конечно, интересный… И поскольку вы уже знаете, что я-то не считаю произошедшее естественным природным катаклизмом… – то, что парень помялся не от сомнений, а от желания привлечь к себе внимание аудитории, показало комиссару, что тот вполне себе на уме. И цену своему мнению знает. – Хорошо, может, я и не прав – но я считаю, что тут как в детективах:
