Здесь Кропоткин остановился и сосредоточил свой взгляд на Роме, словно спрашивая: «Ну, как зачин?»
Но затаилась в его взгляде и лице какая-то особая хитреца, и Рома не нашелся, что сказать. Тогда Кропоткин спросил:
— Ну, как зачин?
— Но в чем же тут интрига? — неуверенно спросил Рома. — Где жертва, где убийца?
— Экий вы скорый! Что наш поезд! Нет уж, давайте для начала углубимся с вами туда, куда ведет нас вдохновение. Надеюсь, вы знакомы с этой дамой среднего рода?
«Ты смотри, какие образованные люди работают нынче по казенной части!» — пронеслось в голове у Ромы, который, не отрываясь, глядел на лысого собеседника.
— Ну, хорошо, предположим, — уклонился он от определенного ответа.
— Тогда поехали дальше. Итак, идет наш герой на посадку и строит планы. Вот он подошел к вагону, достал билет и сел в поезд.
Тут Кропоткин сделал паузу, снова вздернул указательный палец и, в упор глядя на Рому, многозначительно произнес:
— А за десять минут до этого в тот же вагон и в то же купе прибыл другой человек. Ну, скажем, такой же лысый, как я. Что скажете?
— Ничего не понимаю, — честно признался Рома, начиная испытывать непонятное беспокойство.
— И правильно делаете, так как понять еще действительно ничего невозможно! — удовлетворенно сказал Кропоткин, направляя на Рому указательный палец, как пистолет. — Пойдем дальше. Когда наш герой зашел в купе, этот другой человек уже сидел там, уставившись в окно, за которым фонари вокзала боролись с темнотой… Вам какое время года больше нравится — зима, лето?
— Весна, — заворожено ответил Рома.
— …За которыми фонари вокзала боролись с прозрачной темнотой весенней ночи. Наш герой с порога приветливо поздоровался, лысый человек в ответ медленно повернул к нему тускло блеснувшую голову, неслышно шевельнул губами и снова отвернулся к окну. Наш герой закинул наверх небольшую сумку, пристроился на краешке соседней полки и затих. Через минуту встал, снял шуршащую куртку, повесил ее на вешалку, затолкал в проем между стенкой и полкой, затем снова сел и принялся глядеть через открытую дверь на суету в проходе. Муравейник-поезд подбирал последних пассажиров, перед тем как закупорить входы и отправиться в ночь. Время здесь, такое же приглушенное, как шаги и голоса, текло медленнее обычного… Ну, нормально?
— Что нормально? — очнулся Рома.
— Ну, годится для детектива?
— Я уже совсем ничего не понимаю!
— Тогда слушайте дальше. Не стану утомлять вас подробностями о том, как эти два человека добрых полчаса делали вид, что не замечают друг друга, но, в конце концов, стандартный ход событий привел их к тому, что они, застелив постели, оказались на своих местах один против другого. Сидели. Молчали. На дворе и на часах — весенняя ночь. Наш герой, стараясь не глядеть в сторону попутчика, соображал, чем заняться: почитать или постоять у окна, потому что спать ему не хотелось. И в этот момент лысый человек сказал нашему герою:
«Не хотите составить компанию?»
«Какую компанию?» — спросил наш герой.
«По рюмке на ночь глядя» — предложил тот.
«Даже не знаю…» — начал с сомнением наш герой.
«Коньяк на ночь никогда не повредит. Причем, хороший коньяк. Видите, как нам повезло: едем, как короли. Грех не воспользоваться, — напирал лысый, уловив в голосе попутчика неуверенность. — Давайте, давайте!»
«А почему бы и нет! — сказал наш герой, стараясь выглядеть независимо. — У меня, кстати, и бутерброды есть!..»
— Стоп! Хватит! — вдруг выкрикнул Рома.
— Что? Что такое? Вам что-то не нравится? — услужливо поинтересовался Кропоткин.
— Зачем вы это делаете? — возбужденно заговорил Рома. — Зачем вы это рассказываете? Ведь это же про нас! Что вы хотите этим сказать?
— С чего это вы взяли, что это про нас? Ведь герои нашей истории еще не познакомились, и их имена на самом деле не обязательно должны совпадать с нашими! Ведь это в вашей воле! Сделайте так, чтобы их звали по-другому! И потом — разве мы с вами не можем стать прототипами героев детектива? К тому же, мне кажется, вы рано возбудились: еще абсолютно неизвестно, чем дело кончится! Может вам повезет, и вы окажетесь тем самым героем! Неужели вы не хотите стать героем детектива?
При этих словах Кропоткин подался вперед, подставив глаза под мелькающие фонари очередного полустанка. Белый свет фонарей превратился в его глазах в желтый, а сами глаза заискрились, как свечи зажигания. Рома не выдержал и отшатнулся от навалившегося на него зрелища.
«Черт знает что такое!» — полыхнуло в его голове, и он сказал:
— Давайте еще по одной!
— Вот это правильно! — возвратившись в прежнее положение, одобрил Кропоткин и разлил коньяк: — За ваш детектив! Уверен, это будет бестселлер!
Рома выпил торопливо, граф не торопясь и с достоинством. Некоторое время оба молча жевали. Рома, глядя в сторону, доедал второй бутерброд, Кропоткин, глядя на Рому, заканчивал шоколад.
— Теперь у вас нет бутербродов, — заметил граф после того, как Рома покончил со вторым.
— А у вас — шоколада, — вяло парировал Рома.
— Ну, этого добра у меня навалом! — успокоил его граф и, помолчав, добавил: — Ну что, продолжим?
— А чего продолжать, — пробормотал осоловевший Рома, — и так все ясно…
— Что это вам такое ясно, когда мне еще не все ясно? — вкрадчиво спросил граф.
— А мне ясно… Вы сейчас перескажете все, что с нами было, потом остановитесь и станете задавать вопросы. Я буду на них отвечать, потом вы все это повторите и так до тех пор, пока я не засну. Это у вас, наверное, игра такая… — сказал Рома и зевнул.
— Ошибаетесь, — проскрипел Кропоткин, — вот тут вы ошибаетесь. Это никакая не игра. Потому что как только наш герой заснет, тут-то ему и смерть.
Рома уставился на своего соседа, с трудом ворочая мозгами.
— Почему смерть? Причем тут смерть? Не-е-ет, так не бывает… Герои не умирают… Умирают случайные персонажи… А герои не умирают… Иначе это не детектив… — путаясь в словах, произнес Рома и зевнул.
— А с чего вы взяли, что наш герой — герой, а не случайный персонаж? Это, извините, не вам решать! Вот допьет он с лысым коньяк, поговорят они еще немного и лягут. А ночью-то лысый возьмет, да и вколет нашему герою укольчик! И привет — нет героя! А труп есть. И героем будет кто-то другой. Вот вам и завязка. Поезд — это же любимейшая поляна «глухарей»!
— Но как же так? А где же мотив? — слабея, вытаращил глаза Рома.
— А нет мотива! Или, все-таки, есть? Да, есть! Скажем, лысому его шевелюра не понравилась! Нормальный мотив?
— Ну, вы даете… — пробормотал Рома, чувствуя легкое отрезвление.
— А хотите знать, как это будет? — произнес Кропоткин, с настойчивым любопытством глядя на Рому.
— Что будет? — застывшим голосом пробормотал Рома.
— Как будут выглядеть последние минуты нашего героя!
— Ну… давайте… — простучал зубами Рома, в изнеможении цепляясь за игру.
— Это будет выглядеть так:
«Если мы не договоримся — ваш герой умрет» — ясным голосом произнес лысый.
«Ну и черт с ним…» — зевнул наш герой.
«Значит, вы согласны?» — вкрадчиво сказал лысый.
«С чем?» — держался из последних сил, чтобы не уснуть наш герой.
«Чтобы я был вашим соавтором!»
«Да ради бога!» — уже с закрытыми глазами пробормотал наш герой.
«Нет, только ради меня!»
«Да черт с вами, согласен…» — пробормотал наш герой и рухнул боком на постель».
— Вот так все и будет. А за этим последует, как я вам уже описал, укольчик. И привет — нет героя! — улыбаясь и пристально глядя на Рому, произнес граф Кропоткин.
— Мне в туалет надо, извините, — пробормотал Рома и пулей вылетел из купе. Заскочив в туалет, он крутанул защелку и принялся изливать свой страх в подставленный унитаз. Потом встал против зеркала и, не смея туда взглянуть, принялся мыть руки, пытаясь при этом сосредоточиться. Напоследок он все же не утерпел и взглянул на себя одним глазком. За его плечом весело скалил зубы граф Кропоткин.
[justify]Рома
