теряют свой смысл.[/i]
Она права...
- Что вы будете делать дальше? Вы знаете, кто убийца?- спросил я.
- Да, знаем. Завтра же виновники будут наказаны! Ненавижу...,- я чётко уловил её ярость.
Кроме того, я заметил и ещё одну вещь: она сдерживала свою ярость. Она будто не хотела, чтобы я испугался, поэтому замуровала чувство в себе. Или же я ошибся?
Глава 6. А ЛЮБИТ ЛИ?
- Поднимайся!- Морана разбудила меня на рассвете.
- Что? Зачем? Рано,- бормотал я.
- Поединок назначен на вторую половину дня,- сообщила мне Морана.
- Какой поединок?- всполошился я.
- Я буду убивать виновного в смерти Персиуса,- вновь она сдерживала гнев.
Я поднялся.
- Итак, сейчас мы идём в лес. Отец поручил мне найти его,- сказала Морана.
- А я тебе, зачем понадобился? Я ведь ничего толком не смыслю,- удивился я.
- Так учись же. Лишь учась, ты сможешь достичь чего-то,- она явно спешила.
Я вновь должен был признать, что она права. Но зачем мне учиться охотиться, если я надеялся ещё вернуться в город и прожить остаток дней своих в тишине и покое? Видно, мои желания в расчёт никто не брал.
...
Мы медленно пробирались по заснеженному лесу. Мне было приятно побродить, прогуляться вдали от суматохи, которая была в стае.
- Мы не на прогулке, Фостер,- Морана заметила, что витаю в облаках,- Здесь всё ещё бродит тот, кто изорвал Персиуса на мелкие ошмётки.
Я поёжился. Внезапно я задал себе вопрос, который окунул меня в ледяную воду ужаса: кто мог такое сотворить с крепким, здоровым волком? Для меня волки были самые сильные существа, но теперь оказалось, что есть некто гораздо мощнее них...
- Морана, ты знаешь, кто это сделал. Расскажи мне,- теперь я больше не мог спокойно любоваться лесными пейзажами.
- Медведь,- коротко ответила волчица,- А теперь, тихо. Я что-то слышу.
Сердце пропустило удар. Она что-то слышит? Медведь?
Резкий неприятный запах ударил в ноздри. Не успел я обернуться, а уже был на земле, придавленный громадной когтистой лапой. Морда медведя, расцарапанная и грязная, теперь была прямо рядом со мной.
-«Кровь»,- зверь, удерживавший меня, был покрыт запёкшейся кровью волков.
Из пасти его исходил отвратительный запах , от которого я чуть не потерял сознание.
-Прими свою смерть, щенок,- прорычало чудовище и надавило на меня лапой.
Резкая боль разнеслась по всему моему телу. Я боялся, что моя грудная клетка вот-вот не выдержит, рёбра просто сломаются. А зверь всё давил и давил.
Когда я уже закрыл глаза, всё исчезло. Кто-то сбил с меня медведя. Я открыл глаза и увидел такую картину: Морана и чудовище бились не на жизнь, а насмерть. Зверь то и дело сбивал волчицу с ног, царапал её, а она не сдавалась и нападала в ответ.
- Беги!- скомандовала она.
Я не мог. Не мог оставить её здесь одну на растерзание этого жуткого зверя. Я до сих пор видел Персиуса...
- Беги! Зови на помощь!- крикнула волчица.
Я опомнился и ринулся в ту сторону, где располагалась поляна. Медведь, почуяв неладное, бросился вслед, но Морана преградила ему путь.
Как сейчас помню, с какой скоростью я бежал, как кричал, звал на помощь. Вся стая ринулась на помощь, а я показывал дорогу. Морану мы нашли без сознания, а рядом лежало огромное тело медведя со вспоротым животом. Повсюду виднелись кровавые следы.
В тот момент я был перепуган не на шутку. Мне вдруг почудилось, что она умерла. Сердце замерло: она умерла? Морана погибла по моей вине? Я попятился назад...
- Жива!- крикнула волчица, осмотрев Морану,- Дышит! Вылечим!
Она жива! Сердечко вновь застучало. Как же я волновался!
...
Морану привели в порядок: залечили раны, отмыли кровь. Теперь кто-то должен был присмотреть за ней, и ежели чего, привести помощь. Тут-то я и вызвался.
Она лежала практически неподвижно, а я каждую секунду проверял дыхание, боясь, что с Мораной может что-нибудь случиться. И каждый раз, ощущая горячее дыхание, я становился спокоен.
Ближе к вечеру волчица всё-таки пришла в себя. Она открыла глаза так резко, что я даже невольно подскочил на месте.
- Что-то болит? Принести чего-нибудь?- засуетился я.
- Фостер,- прохрипела она, приподнимаясь,- ответь на вопрос...
- Да?
- Вы принесли тушу медведя сюда?
- «Это единственное, что тревожит её в этот момент?»,- я нахмурился, но ей ответил,- Да.
- Отлично. А сейчас, пойдём-ка на гору,- она поднялась.
- Ты что!? Ты же ранена! После битвы!- запротестовал я.
- Нечего бока отлёживать. Завтра кучу дел нужно переделать. Идём, Фостер,- последнее предложение было произнесено со странной интонацией, которая навевала лёгкий страх, поэтому я решил последовать за ней.
Поднявшись, мы уселись на склоне. Луна отсюда казалась просто прекрасной! Она светилась, словно глаза моей Трейси...
- Трейси...,- воспоминание захлестнули меня с головой. На мгновение мне даже почудилось, будто я улавливаю запах её духов, но дивные видения разрушила Морана.
- Трейси? Невеста?- переспросила Морана.
- Ах, да,- удручённо сказал я.
- Я обещала тебе письмо. Подожди неделю,- напомнила волчица.
Минут пять мы сидели в тишине, нарушаемой лишь редким свистом ветра.
- Она тебя любит?- совершенно внезапно спросила Морана.
- А? Конечно,- с жаром отвечал я.
- Ты уверен в этом?
- Естественно, Морана,- то был первый раз, когда я её назвал по имени,- Трейси всегда мне говорила, что любит.
Волчица внимательно посмотрела на меня, будто хотела что-то прочитать в моих глазах, а потом, вновь обратив взгляд свой на луну, сказала:
- Любовь – не слова, любовь – действия,- на этом беседа наша с ней завершилась.
Этого было достаточно, чтобы обеспечить мне бессонную ночь. Я лежал и думал над её словами. Я никогда не сомневался в Трейси, я совершенно точно знал, что она любит меня. Сейчас внутри боролись два голоса:
-«Она тебя любит. Если бы Трейси увидела, что тебе грозит опасность, то она бы немедленно поспешила бы на помощь»,- твердил первый.
- «Если бы»,- язвительно добавлял второй,- «Грозит опасность! А поддержка в сложные моменты в жизни?».
- «Она бы поддержала, если бы выпал такой случай!».
- «А если он был, но её рядом не было в тот момент?».
-«Не было такого!».
- «А если ты просто влюблённый дуралей, который не замечает изъянов своей невесты?».
До утра я успел перебрать всю нашу с Трейси совместную жизнь, и в итоге, пришёл к выводу, что я просто себя накрутил...
...
Весь день я проходил разбитый. Насильно запихал в себя завтрак, так как понимал, что позднее еды мне может и не достаться. Волчата весь день вели себя хорошо, и мне даже не пришлось делать им замечания.
Ближе к обеду ко мне подошла Морана, которая только что вернулась с обхода леса.
- Я тебе обещала принести всё необходимое для написания письма. Держи,- с этими словами она протянула мне несколько помятых листов бумаги, перо и что-то наподобие чернил.
- Откуда?
- В ближайший город пробралась, да раздобыла,- ответила она,- Пиши скорее, а я отнесу завтра. Волчата остаются на мне. Иди.
Я поблагодарил её и понёсся на гору. Как же много я должен был написать Трейси. Для начала не помешало бы всех успокоить и сказать, что я в полном порядке, а уж потом поведать обо всём, что произошло со мной. Конечно, я не собирался никого звать на помощь. Первая причина заключалась в том, что Морана, без всяких сомнений, проверит моё письмо, а вторая – я не хотел подвергать опасности своих любимых. Поэтому обстановку вокруг себя я решил описать размыто.
Когда первое письмо было готово, у меня остался ещё один лист. Тут-то я и вспомнил про матушку! Пять раз я укорил себя в том, что первым делом не написал ей, а потом уселся за второе послание.
Итак, получилось у меня два, по моему мнению, довольно коротких, письма:
«Дорогая моя Трейси,
Увидев это письмо, ты, наверняка, обрадуешься и огорчишься одновременно. Прости, душа моя, не мог я тебе прислать весточку раньше, так как нахожусь у волков.
Вечером второго дня на экипаж мой напали лесные волки. Несколько дней я скрывался в лесу, но потом меня всё-таки изловили.
Живу я сейчас в стае. Меня кормят, практически не задевают, а сам я присматриваю за их волчатами. Звучит это для тебя, моя дорогая, дико, но мне деваться некуда.
Не знаю, принесут ли мне письмо обратное, но очень на это надеюсь. Как живёшь ты? Как здоровье? Что в городе нашем творится? Не обижает ли тебя кто?
Надеюсь, свидимся с тобой скоро.
Люблю тебя,
Твой Фостер».
«Милая моя Матушка,
Пишу тебе, дабы успокоить твоё сердце. Я жив, да здоров. Меня голодом не морят, пью я чистую воду, в опасности не ввязываюсь.
Не буду от тебя скрывать, что нахожусь в плену у лесных волков, но вреда они мне никого не причиняют. Работа у меня здесь простая: слежу за волчатами, развлекаю их играми нашими. Волки – народ суровый, но справедливый, да честный.
Не горюй, Матушка! Свидимся ещё с тобою!
Твой покорный сын».
[i]Написал я коротко, рассказал мало, дабы
