сейчас?
«Что еще тебе нужно на данном этапе, товарищ Александров ? Почему ты не умеешь радоваться этому твоему везению, за любую часть которого много бы заплатили твои однокашники и коллеги ? Ну, улыбнись, товарищ главный пессимист». Его второе я видело его насквозь. И Виктор удовлетворенно сказал: «Отстань. Все хорошо». И он беззаботно тихо рассмеялся.
После обеда и продолжительного разговора с мамой, как говорится, о том, о сем, Виктор сел за разбор статьи в «Кэмикал Физикс» об экспериментальном исследовании квазимолекул.*)
Он исписал все привезенные с собой листы и поискал бумагу в письменном
столе отца. Столько лет прошло, но также как и при нем здесь лежат его награды, документы и вырезки из газет последних лет жизни.
АГРЕССОРЫ НАГЛЕЮТ.
Девять американских самолетов сбито позавчера над Ханоем. Агрессоры, совершившие два налета на столицу ДРВ, получили по заслугам. Ханойцы были свидетелями того, как вспыхивали в небе один за другим американские истребители-бомбардировщики, как приземлялись на парашютах прямо на улицы Ханоя вражеские летчики в темно-зеленых комбинезонах………………………(май 1967 г.)
Мать ничего не трогает. Наткнулся на тетрадки с записями отца. Всего было две общих тетради с вклейками, вместо книги «про жизнь», которую они собирались писать с отцом в детстве. После его смерти Виктор только пролистал эти страницы. В основном здесь были автобиографические заметки, некоторые мысли о жизни, фотографии…
На свете есть правда.
Армия наша продолжает отходить. Наступили холода. Мерзли не только немцы, но и наши бойцы. Народ организовал повсеместную помощь армии. Майор Собинов вызвал меня и приказал разобраться по факту антисоветского выступления на собрании одной женщины. На месте установлено, что в деревне проходило собрание. Стоял вопрос об изготовлении для Красной Армии теплых вещей. Одна женщина подняла перед подола и стала кричать: «Вот вам теплая вещь, берите!» Собрание было сорвано. Я доложил по телефону о результатах расследования Собинову и получил приказ-арестовать. Привел я бабу себе в кабинет и стал допрашивать. Она имела мужа на фронте, а при себе - троих детей, и требовала , чтобы ей помогали, а не она. Прокурор потребовал передать дело в трибунал, несмотря на то, что женщине очень не хотелось в тюрьму. Она не представляла, как оставит детей на родственников. Но военная обстановка была тяжелой. На фронтах попадали в окружение и гибли целые полки. Даже за разговоры, способствующие панике, судили. Жаль, конечно, было женщину, но сделать было ничего нельзя. Актив в деревне ревностно следил за ходом следствия. Баба получила десять лет. И я про нее забыл. Однако вскоре стали ходить слухи, что детишки, проживающие в соседнем районе, встречаются со своей мамой. Оказывается, не было этой женщине счастья, да несчастье помогло. Или, как говорят в народе, худо без добра не бывает. На город Вышний Волочек ожидалось нападение немецких войск. Поэтому эшелон с осужденными отправился в советский тыл, но был разбит немецкой авиацией. Баба очнулась, лежащей на обочине железнодорожного полотна и, оценив обстановку, дала стрекача. Вскоре меня направили в Селижаровский район со следственной группой, где беглянка скрывалась. Вспомнил я, как не хотелось ей в тюрьму и решил. Раз тебе не судьба быть в заключении, так потешься хоть временно, лаская своих детей. А тюрьма пока обойдется без тебя. Как говорят, бог милостив. Пройдет время, острота вопроса уменьшится, и, возможно, ей учтут уже старость. Нехай гуляет,-сказал я, и быть потому. Сегодня, когда я вспоминаю этот случай, то морально удовлетворен своим поступком. В самом деле. Мы победили в результате высокой сознательности нашего народа, а не при помощи принуждения. Взять бы и посмеяться над «шуткой» этой женщины. На этом и ограничиться с учетом детей. Никого она не распропагандировала, а только насмешила, а тут уже припаяли срыв собрания и контрреволюционную пропаганду. Я думаю сейчас, что она не была в то время врагом своего народа, да и причин к этому у нее не было. Просто дурость допустила. Так я думал и в то время, когда мне «добрые» люди подсказывали о ночных визитах матери к детям. Вот и объяснение, почему я ее не арестовал. Но строгость законов военного времени не давала мне право так поступать. В штрафной батальон попали несколько моих знакомых-чекистов за проступки в работе и все получили пробоины в лоб. Бывать бы и мне там. И все же правильно я поступил. Только теперь стали говорить о неоправданных жестоких действиях органов чека. Хотя в то время можно было легко сгореть за «ни за понюх табаку», поступая по совести.
Многие заметки отца касались поимки парашютистов в начальный период войны и выявлению немецких агентов и пособников на освобожденной территории, когда Красная Армия погнала немцев на Запад («Битва за сохранение Октябрьской железной дороги», «Сразу три парашютиста», «Немецкий разведчик», «Не совсем удачная операция» и другие). Описания его работы в ОБХСС в 50-60-х годах свидетельствовали о разложении власти, воровстве и взяточничестве начальства. По признанию отца работать в то время было морально тяжелее, чем во время войны.
Михайлов и Белянский.
Память о семье должна сохраняться не только для детей, но и для внуков и правнуков. Знакомство с моими записями знакомит и с тем, как мы жили в свое время, в какой обстановке и в каких условиях.
Сегодня, кажется, я смогу записать все необходимое по поводу двух крупных расхитителей – председателей колхозов. Это о Михайлове и Белянском.
До 1954 года я работал в органах государственной безопасности. Там же работал Михайлов Леонид Анатольевич, но в аппарате управления в должности оперуполномоченного. В связи с большим сокращением органов МГБ я ушел в ОБХСС, а Михайлов в отставку. Несколько лет он работал в ЦСУ в Пскове, а затем по зову партии прибыл на должность председателя колхоза им. Максима Горького Пусторжевского района. В деревне Стрелковка и сейчас проживает бывший председатель этого колхоза Земцов. Он был участником первого съезда колхозников и сфотографировался вместе со Сталиным (эта фотокарточка у него имеется). Земцов, как опытный и честный человек, сразу заметил, что Михайлов живет не по средствам за счет строительства плотины, которая так и не была достроена, а деньги как на ветер выброшены. Леса поступило в колхоз по железной дороге две платформы, а разгружали колхозники только одну платформу. Куда Михайлов сплавил вторую платформу никто не знал, да и никто не догадывался кроме Земцова, что в документах значатся две платформы. Расчет у Михайлова был, так сказать, на дураков, авось не догадаются, а там со временем докажи попробуй. Все это с помощью Земцова было раскрыто, и Михайлов Пусторжевским судом был осужден на три года лишения свободы. Но добавлено, что суд нашел возможным применить к нему условную меру наказания. Итак, расхититель снова продолжает руководить колхозом. Трудно поверить этому, но в то время такое было вполне возможно. Первый секретарь Пусторжевского райкома КПСС Белянский Иван Сидорович в недавнем прошлом работал во Пскове в областном отделе связи с женой Михайлова (женщиной приятной наружности), принимал ее в партию, а когда приехал в Пусторжев и был секретарем райкома, то состоял в лучших друзьях у Михайлова. Он вопреки закона сделал все, чтобы не только освободить Михайлова от наказания, но и оставить его на той же должности. Вот оказывается для чего ехали Михайлов и Белянский из Пскова в колхоз. Чтобы поднажиться за счет колхоза, присвоив обманным путем большую сумму денег, принадлежащую бригадирам и звеньевым, как премия за уборку льна. Делал он так. Приедет на дом к бригадиру, даст тысячу ему и заставит расписаться в чистой ведомости. Бригадир рад до смерти, что хоть какие-то деньги выплатят. И вот Михайлов снова присвоил около восьмидесяти тысяч рублей. Мне пришлось помочь Земцову (он был председателем ревизионной комиссии колхоза) в ревизии за несколько лет. Казалось бы хищение доказано, но не тут-то было. Как-то утром позвонил мне председатель райисполкома. Попросил меня зайти сразу же к нему. За столом уже сидели прокурор, жена Михайлова, ревизор Евдокимов. Затем пришел Белянский. Я сразу понял о чем пойдет речь, и что затеял Белянский. Сначала он заставил Евдокимова доложить результаты ревизии, а когда тот закончил, то пытался меня уговорить не возбуждать уголовное дело на Михайлова, пожалеть его жену. С женой сделалось плохо, и меня принудили к благородному жесту – подать воды этой проходимке. Дело велось явно на срыв. Я встал и доказал, что Михайлов крупный расхититель, о чем говорит акт ревизии-он будет привлечен. Белянский рассердился и дал команду передать сейчас же все материалы в прокуратуру и больше этим делом не заниматься. Евдокимов вручил сразу же акт ревизии прокурору. Я должен был возбудить уголовное дело, но без акта ревизии дело не возбудишь. Так я был отстранен от этого дела. Давление на меня продолжалось. Белянский собрал руководителей учреждений и предприятий города и пригласил меня вместе с начальником отделения милиции Амосовым. Долго ругался за якобы плохую работу, а работу ОБХСС охаивал больше всех. Меня персонально предупредил о несоответствии, если я не исправлюсь, уволит. Амосов из-за трусости запретил мне разоблачать Белянского на этом же совещании, а присутствующий секретарь обкома КПСС Пантюхов был, конечно, не в курсе – сидел и поддакивал Белянскому. Все же Михайлов с работы был тихо снят, но уехал по чистому. Хотел свой дом вывести в пригород Пскова, но благодаря моей заботе ему это не удалось сделать, а пришлось оставить его колхозу в счет нанесенного ущерба. Так жулик удрал без наказания. Позднее Белянского тоже изгнали из начальства за подобные дела и укрытие от партии, что его родной брат был активным пособником немецких карателей. Наверняка мне Белянский «сломал бы шею», если бы его не перевели в другой район. Вот такая история с географией.
Я неоднократно убедился за время работы в Пусторжеве в ОБХСС, что чем больше начальник, тем больше растрачивает, и его больше защищают. И наоборот, никто не мешает и не вмешивается, когда я веду дело против «мелкой сошки». Дело легко проходит, а судьи хорошо дают в наказание. Как говорит моя жена Зиночка-все начальники продажные души. Так ли это ? Неужели не найдется человек наверху, чтобы постоять за отечество и навести справедливый социалистический правопорядок ?
«Когда-нибудь»,- думал раньше Виктор, - «я внимательно прочту все эти записи». Но времени как-то не находилось. Он листал эти странички в клеточку, густо исписанные рукой отца синими чернилами, иногда вдруг останавливаясь и замирая, чтобы лучше вчитаться и почувствовать
Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2024
18+