СТРЕЛЕЦ И ЛИЛИЯ. Новая редакция

Не важно, что говорил ей Виктор. Их время приближалось к концу. И, скоро, когда он уедет, в памяти время будет разделено на то, что было до его отъезда и то, неведомое, что наступит после.
    Они молча поднялись по тропинке к церкви и пошли вдоль ограды к автобусной остановке. Виктор испытывал странное чувство, которое было похоже на страх. Здесь было слишком покойно. Лишь шелестели листья кленов на церковном кладбище. Страшно было подумать, что можно было бы жить здесь, в этой псковской деревне, ходить куда-нибудь мимо этого кладбища каждый день. И каждый день был бы похож полностью на предыдущий. Так день за днем, год за годом. И ничего бы не менялось. Так наверное, здесь и было всегда. Какой-то части его личности хотелось себя испытать, прожив здесь, может быть  монашествовая долгие годы в смирении и недеянии. Но другая его часть хотела немедленно бежать отсюда в город к своим великим стремлениям, где никогда не останавливается время. Однажды он уже испытал подобное чувство на концерте симфонической музыки, когда неожиданно заметил в последнем ряду музыкантов молодого человека с грустным лицом и длинными прямыми волосами, который, как показалось Виктору, обреченно смотрел куда-то мимо дирижера и послушно пиликал и пиликал на своем контрабасе. Смог бы так неприметно жить Виктор ? Нет, не смог бы никогда….
     Он проводил Лилю на дневной автобус после обеда, который им приготовила мама. Они молча постояли на остановке, держась за руки, и  тепло попрощались. Уже сидя в автобусе, Лиля открыла окно и крикнула Виктору:- Я тебе напишу, сегодня же. Жди на днях от меня письмо. И улыбнулась, помахав Виктору рукой. На душе у него стало как-то легче.
     Через два часа Виктор уехал на железнодорожную станцию и взял билет до Ленинграда. Все когда-нибудь кончается и начинается что-то новое. Человек несчастен, потому что он ищет надежности и постоянства, которого в этом мире просто не существует.
 
              2. Значиткончилось лето.
 
    Всякое событие в жизни непременно имеет две стороны. Сначала мы видим  всего лишь одну сторону, приносящую нам радость или наоборот печаль, затем, по прошествии времени проявляется другая сторона события, противоположная первой. Проходит довольно много времени, и мы можем увидеть обе стороны события сразу, составляющие его полное значение для нас. Вот почему мы не способны долго переживать счастье. Где-то во времени живет несчастье, и мы это чувствуем. Однако, пережив счастье и несчастье, в конце концов, понимаем, что все произошедшее было просто необходимо для нас, чтобы испытать какой-то урок и понять существо своей природы.
     Лиля сдала все экзамены на отлично и поступила в педиатрический институт. В определенном смысле им  повезло: они могли теперь встречаться, любить друг друга, но каждый из них продолжал идти  своим собственным путем. Момент для соединения их жизней минул, а может быть был даже утерян в реке времени. И в этом была отрицательная сторона Лилиной учебы, которую Виктор склонен был не видеть. Сколько раз он подумает потом, что ведь все могло бы быть иначе, отбрось он в сторону свое ложное представление о порядочности, неуверенность и прочие сомнения. Если бы он только понял тогда, что главнее любви ничего нет, если бы проявил решительность как мужчина, взяв ответственность и за Лилину судьбу на себя (такое разрешено?), то не упустил бы свое счастье на долгие годы. Все, что не переходит в положенное время на новый уровень, превращается в свою противоположность- неумолимый закон ритма. Если бы знать это тогда. Однако  каким временем мы располагаем для принятия решения – это тайна, потому что не знаем на какую дистанцию бежим.
     Для любви по-своему хорошо любое время года, но еще не поздней осенью, когда падают желтые и желто-багряные листья клена, раскрашивая дорожки парков и тротуары, хорошо романтично любить друг друга. В те дни судьба подарила им   несколько счастливых свиданий. Они встречались в Ленинграде по субботам: гуляли в Летнем саду, по набережным Невы, обедали в кафе на Невском проспекте. Было еще тепло и солнечно, но они испытывали то самое ощущение прощального бала природы перед приходом суровой госпожи зимы. Последние деньки… Вечером Виктор забирал свой жигуленок с платной стоянки и увозил Лилю в Зеленый Бор в свою однокомнатную холостяцкую квартиру.
     Впервые он привез ее к себе в тот самый вечер, когда они встретились в Ленинграде после почти трехмесячной разлуки  и пошли  в кинотеатр «Спорт»  на фильм «Осень». Так захотела Лиля. И было это в четверг. Он и Лиля были несвободны на следующий день, но, выходя из кинотеатра, оба поняли, что не смогут вот так просто расстаться сегодня до субботы.
     Они медленно шли в обнимку вдоль длинных фасадов зданий каких-то предприятий с подвальными зарешеченными окнами. Тишину изредка нарушали протяжные звуки разгоняющегося трамвая на соседнем проспекте. Удары Лилиных каблучков по асфальту гулко отзывались в этой тишине. Иногда останавливались и целовались, так что замирало сердце у обоих - то, что обязательно должно произойти дальше между ними было ясно без слов.
-        В общежитие не пройдешь, - грустно сказала Лиля. – У нас такая тетя Тоня на вахте, что и заяц не проскочит, не то, что такой симпатичный мэн, как ты, Витенька. 
   Они быстро подошли к общежитию педиатрического института.
–       Вот в этом зале у нас танцы по субботам,-кивнула Лиля на  большое арочное окно первого этажа.
–       Играет ансамбль с дурацким названием «Метастазы». И парни в нем очень самоуверенные.
   Виктор бывал здесь на танцах много раз в студенческие годы и знал этот зал. Он спросил Лилю, ходит ли она на танцы, и был неприятно удивлен, что да, она ходит.
– И кавалеры тебя провожают ?
-        Скорее, пытаются,-ответила Лиля.
  Наверное, Виктор сильно изменился в лице, что она, спохватившись, заговорила:
- Ну что-ты, Витенька. Что ты. Я ждала тебя. Я скучала….
-        Лиля поедем ко мне. У меня же машина на стоянке. Далековато отсюда, правда, но к полуночи  будем у меня дома. Так едем ? Виктор снял руку с ее плеча и смотрел прямо ей в лицо.
-        Конечно, да. Не выгонят же меня за один пропущенный день ?
     Они летели по прямому и широкому Московскому шоссе. Мимо время от времени проплывали огни  поселков или деревенек. В свете фар на дорогу густо падали листья. Лиля дремала на заднем сиденье. Есть что-то романтическое в быстрой езде по ночному шоссе, когда ты чувствуешь себя не водителем автомобиля, а пилотом самолета. Особенно, когда едешь под гору, а дорога широкая и прямая. В кабине горят разноцветные лампочки на приборном щитке, как в самолете, а ты сидишь за штурвалом.  Впереди издалека вырастают яркие огни, пролетающих встречных машин. Все мы несемся в неизвестном направлении. И это только кажется, что мы знаем, куда едем.Но в каждой встречной машине несется чужая жизнь –какая-то тайна. Внезапно Виктор замедлил скорость и съехал на проселочную дорогу, остановил машину и пересел к Лиле на заднее сиденье. Они целовались.
– Нет, нет. В машине не хочу. Ну, потерпи, пожалуйста. Ведь мы уже скоро приедем ? Лиля заглянула Виктору в глаза. – Ты не сердишься ?
Виктор вернулся за руль. Развернулся, резко надавил на газ, и они полетели дальше. «Выдержки никакой»,-буркнул оппонент.
     Иногда ему хотелось, чтобы желание обладать женщиной куда-нибудь делось, отпустило свою хватку. Не мучило его более. Ему хотелось всегда быть ласковым и добрым к своим подругам, особенно к Лиле. Но мужская корысть всегда портила дело и иногда даже отталкивала женщин, если Виктор переходил какие-то границы. В юности эта корысть отталкивала от него нравящихся ему симпатичных девчонок с уже взрослыми формами. Как будто они эту корысть чувствовали. Видимо в ней содержалось потребительское неуважение к их женской природе.
     Долетели домой быстро. Пока он соображал «легкий» ужин на кухне, Лиля попросила разрешения осмотреть комнату.
–       Прости, что не помогаю тебе, очень хочется посмотреть, как ты живешь.
   Когда Виктор вошел в комнату с подносом, нагруженном закусками  и бутылкой вина, Лиля сидела в его крутящемся кресле и рассматривала цветную фотографию картины «Незнакомка», висевшую над письменным столом.
     -     Тебе нравится эта странная женщина ?-спросила Лиля.
-        Пожалуй, нравится….
-        Ты считаешь ее красивой?
-        Ну, не только. Она загадочна. Эта женщина – Незнакомка, вечная загадка всех женщин и, может быть, она - это неожиданное и загадочное знакомство. Даже какое-то нежданное открытие. А, возможно, тайная страсть без надежды на взаимность.
   На самом деле, часто всматриваясь в лицо женщины, Виктор испытывал неоднозначные и более сложные переживания. Что-то похожее на страх, невозможность контролировать такую женщину. Одновременно сильное притяжение к чему-то очень женскому. Ей нельзя наврать и дать лишь видимость мужчины. Если полюбит – насмерть. Это не Лиля. Лиля – русская умная и добрая баба. А в незнакомке много потустороннего, брутального. Есть даже обреченность сгореть на костре любви. Это одна струна-один пронзительный звук. Струна обязательно порвется… Конечно пугать таким образом Лилю Виктор не отважился. Поэтому  припомнил Блока.
-        Каждый раз я воспринимаю ее образ по-разному. Вот послушай.
 
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне ?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
 
-        Красивые стихи. Я знаю, это Блок, -задумчиво сказала Лиля.
     Виктор поставил на стол тарелочки с ветчиной,  сервелатом, семгой и бутербродами с черной икрой. Затем принес из кухни широкую тарелку с нарезанными помидорами, красным перцем и зеленью. Наконец разлил красное болгарское вино в  широкие стаканчики. Все эти деликатесы были куплены Виктором к этой встрече во время его недавней командировки в Москву в столовой Госплана. Конечно, даже в Госплане дефицитные продукты свободно не продавали. Помог начальник управления Синицын, который имел здесь какой-то серьезный блат, вспомнивший вдруг хороший прием, оказанный ему недавно Зиминым. Лиля по-прежнему не отрывала взгляд от